Московские каникулы
Шрифт:
Маурицио отрицательно покачал головой:
– Нет, нашу доставят немедленно! Похоже, уже подъезжаем.
Лучана поглядела. Вид на лавру был потрясающий.
– Нас ждет небольшая экскурсия, а затем обед у митрополита. Ты ела когда-нибудь монастырскую уху из стерляди? – Настроение у Министра было отличным.
Но стерлядь не взволновала Лучану.
– Но как я пошлю эту телеграмму?
– Продиктуй ее, пожалуйста, моему помощнику, вот и все!
Помощник сидел впереди, рядом с водителем. Он слышал слова шефа и угодливо обернулся к Лучане.
Телеграмму
– Гриша! – зашумела Дуся, размахивая телеграммой. – Тебе правительственная! Ты уже в правительство затесался! Я прочту!
– Не смей! – Гриша стал вылезать из-под машины,
– У тебя руки грязные, нельзя пачкать правительство! Читаю! – Дуся уже вскрыла телеграмму и зачитала с выражением: – «Скучаю тчк очень скучаю восклицательный знак…» Во как, – прокомментировала Дуся, – восклицательно скучает. Читаю дальше: «Обедаю монастыре Сергиевом Посаде…» Гриша, она от любви к тебе, Григорий, ушла в монастырь!
– Заткнись!
– Нет, тут еще есть в конце… «После обеда мчусь тебе… целую…» Гриша, следовательно, когда она примчится, кормить ее уже не надо…
Гриша скрипнул зубами:
– Пойдем, Дуся, выпьем!
– Григорий, вообще-то я непьющая, но не могу отказать душевному другу, ты совратитель!
Лучана осмотрела Троице-Сергиеву лавру, Лучана отобедала в компании с митрополитом, отведав монастырской ухи из стерляди. Несмотря на личное горе, Лучана обедала с аппетитом.
К вечеру вереница правительственных автомобилей въезжала в особняк для приемов важных иностранных гостей.
– Я дрянь, – продолжала переживать Лучана, – я сука, я продажная девка…
– А ты опять пошли ему телеграмму! – утешал Министр. – Продиктуй помощнику!
Лучана опять диктовала покорно.
А тем временем Гриша с Дусей попивали и закусывали.
– Что за дрянью ты меня поишь! – Дусю аж передернуло. – Если отправишь на тот свет, комнату мою тебе все одно не отдадут!
– Темная ты баба! Это же знаменитое виски «Беллентайн»! На бутылке смотри – выпускается с одна тысяча восемьсот тридцать седьмого года!
Дуся была непоколебима:
– Значит, они все полтора века гонят сивуху!
В квартиру позвонили, требовательно позвонили. Дуся и Гриша поглядели друг на друга, вставать никому не хотелось, благо, как принято говорить, хорошо сидели. В квартире было тихо. Сосед, как обычно, отсутствовал.
– Не открываем! – принял решение Гриша, но Дуся поднялась со вздохом, направилась к двери, отворила.
– Телеграмма правительственная, Скворцову!
– Других не берем! – ответствовала Дуся. – А Скворцов к этому часу уже выпадает в осадок. У меня от него пожизненная доверенность. Давай распишусь!
– Читай! – скомандовал Гриша, когда Дуся
возвратилась в комнату. – Узнаем, где она сейчас кайфует.– Отлично! – кивнула Дуся. – Сегодня я диктор! Зачитываю: «Ужинаю в Доме приемов с правительством тчк скоро буду тчк целую восклицательный знак». Все!
– Это она не меня целует, – усмехнулся Гриша, – а правительство!
Дуся пустилась в житейскую философию. Все женщины в ней сильны, во всяком случае, сильнее мужчин.
– Пойми, недоумок, мы здесь все до сих пор совки: помним советскую власть, забыли советскую власть, без разницы – все до одного совки!
– По-твоему, я тоже совок? – обиделся Гриша.
– Ты хуже, ты большевик! – кинула ему в лицо Дуся. – Позарился на миллионершу, а тебе с ней светить не может. Нужен ей твой совковый бардак, как щуке презерватив!
– Завтра эта щука улетает, – с усмешкой доложил Гриша.
– Ну и враг с ней! – небрежно отмахнулась Дуся.
Гриша поднял бутылку виски, поглядел на свет – пустая, и предложил продолжить собрание вместе с итальянским лимонным ликером, что, между прочим, чисто женская вещь. Дуся поморщилась:
– Смерть была сладкая и липучая!
– А что? – Гриша уже разливал тягучую светло-желтую жидкость. – Погибли от ликера, который сделан где-то в Тоскане или Умбрии. Красивая валютная смерть!
Оба опрокинули по полной рюмке, и обоих повело от отвращения. И тут Гриша сорвался, до этого момента он сдерживался, но тут сорвался:
– Она паскуда!
Дуся радостно запричитала:
– Ты понял, ты осознал, Григорий! Вынь ее из себя! Выброси к чертовой матери!
Гриша согласно покивал, поднялся со стула и начал раздеваться. Дуся тоже поднялась и в некотором смятении стала расстегивать блузку:
– Григорий, ты чего задумал? Ты захотел со мною… Москва – Клин, Клин – Москва? Прежде ты никогда… Я, конечно, не против… но знаешь поговорку – там, где живешь, там не того…
– Извини! – опомнился Григорий. Он уже успел снять рубашку и брюки. – Я про тебя забыл. Мне переодеться надо…
Соседка Дуся выпрямилась в состоянии крайнего оскорбления. Соседка Дуся застегнула на блузке две пуговицы. Соседка Дуся неверными шагами направилась к двери и запела напоследок хамское:
Он отнял мою надежду,Растоптал мою любовь,Я не знала, что он сука —Только пьет девичью кровь…В Доме для Приемов итальянский Министр, синьор Маурицио Каппаттини, представил Лучану Премьер-Министру России:
– Это синьора Лучана Фарини. Она как бы символизирует итало-русскую дружбу. Мать ее мужа, известного адвоката, была из России, и синьора Фарини превосходно говорит по-русски!
Премьер-Министр поцеловал Лучане руку. Поцеловал с удовольствием. Он был не чужд женской красоты и пригласил Лучану на вальс. Лучана танцевала с Премьером, была наверху блаженства и совершенно забыла про существование какого-то там Гриши.