Мой безумный Новый год

– Хм, знаешь, вот сейчас прям обидно было, - гневно сверкнул глазами Костя и демонстративно отвернулся. Следующие несколько минут он полностью отдался мытью посуды, а я размышлениям, чего ждать от него дальше.

Я не любила никому быть обязанной. И дело не в пресловутом феминизме. Просто, ещё с юных лет мне казалось, что человек, который оказывает тебе якобы бескорыстную услугу, всегда имеет потом над тобой власть. Особенно если вопрос хоть как-то затрагивал финансовый аспект. И к сожалению, данный постулат потом полностью подтвердился в моей жизни.

Но нет, сегодня об этом лучше не вспоминать… И уж точно не в присутствии Захарова. Я не хотела чувствовать себя уязвимой, особенно сейчас, когда мои силы и твёрдость духа и так подточила болезнь.

– А вот теперь тебе точно пора в постель, - заявил Костик, закончив с посудой.
– И не спорь!

– Даже не думала, - пробурчала я, осторожно поднимаясь со стула.

– Лер, дойти сможешь?
– Захаров в два шага оказался рядом, предлагая опереться на его руку.

– Д-да, - кивнула я, смотря на него широко распахнутыми глазами. Сам того, не понимая он резал по живому, вытаскивал наружу все то, в чем я уже много лет боялась себе признаться.

Я уже и не помню, когда в последний раз обо мне кто-то заботился во время болезни. Может быть, поэтому я и болела редко, потому что мой организм знал – в таком состоянии особо никому кроме полуживой меня не нужен. И к чему тогда все эти многодневные страдания в одиночестве?

Захаров, судя по всему, решил прибегнуть к новой тактике. И как бы я мысленно не сопротивлялась, она оказалась более действенной чем его самоуверенно наглые подкаты. Я уже не так страстно желала, чтобы Костя ушёл. И даже была совсем не против, если бы он взял меня на руки и донёс до кровати. Почему-то сейчас мне невыносимо хотелось просто положить голову ему на плечо, обхватить руками шею и крепко прижаться. И ни о чём не думать, ни о чём…

Но вместо этого я медленно проследовала в свою спальню под заботливым конвоем Захарова.

– И что там дальше по сценарию?
– не выдержала я, присаживаясь на кровать и впиваясь взглядом в довольную до неприличия физиономию Захарова. И тщетно пытаясь разгадать, что он задумал.
– Взбить мне подушку? Рассказать сказку на ночь?!

Захаров усмехнулся, но взгляд не отвёл. Присел рядом у моих ног и аккуратно взял в свою руку мою холодную ладонь. Я даже не осознавала до этого, насколько она была холодная.

– Дальше у нас по сценарию измерение температуры. Я думаю, лекарство уже должно подействовать, - наконец ответил Костя и поднёс мою руку к губам, согревая своим дыханием.

Я замерла и на секунду даже позабыв сделать очередной вдох.

Тепло человеческой руки согревало не только пальцы, но и душу. Давно забытое, удивительное ощущение.

– Холодная, как лед, - вздыхает Костя, прислонив мою ладонь к своей горячей щеке. С удивлением замечаю, как аккуратно касаюсь пальцами его едва заметной щетины. Давно хотела это сделать. И даже не могла представить, что это окажется настолько приятно. Как и просто вот так сидеть и смотреть друг на друга... Хорошо, по-настоящему хорошо. И в то же время так дико странно и неправильно. Я не понимала саму себя и того, что творилось у меня внутри.

Слишком много эмоций, слишком много мыслей, слишком много желания… Слишком много Захарова в моей жизни!

– Снежная королева, - усмехнулся Костя.

Где-то на задворках моего разума притаилась здравая мысль, что нужно вырвать руку и отправить Костю на все четыре стороны с обязательным условием – держаться подальше от меня и от моей жилплощади. Потому что каждая секунда рядом с ним приближала нас к катастрофе, последствия которой могут оказаться для меня очень и очень плачевными. Но это всего лишь голос разума. И он был абсолютно бессилен перед импульсами, которые рождались в моем теле. А сейчас я каждой клеточкой ощущала, что просто не вынесу, если Костя встанет и уйдет.

Облизываю от волнения пересохшие губы, надеясь, что Захаров не заметил, что творится у меня внутри. Но меня выдает взгляд, в котором отчетливо плещется желание.

– Или нет…, - удивлённо проговорил Костя.

Приподнимается, упираясь руками по обе стороны от меня, не разрывая зрительного контакта. А я просто сижу, замерев, пытаюсь угомонить так не кстати разогнавшийся пульс. Костя запускает ладонь мне в волосы, под небрежно собранный пучок волос и притягивает к себе. Ведёт губами по кромке уха, опаляя дыханием. Медленно спускается вниз по шее, до самых ключиц, где уже бешено стучит мое сердце.

Поднимает на меня свой взгляд, две бездны, два уголька, которые прожигают насквозь. Ждёт, что я оттолкну, рассмеюсь, влеплю пощёчину, напомню про бациллы в конце концов, но я молчу и лишь прерывисто дышу.

Костя делает правильные выводы и обхватив моё лицо руками медленно ведёт по нижней губе, нежно и неторопливо пробуя на вкус. Не останавливаю, лишь в ответ теснее прижимаюсь к нему.

Сумасшествие. Один рваный ритм сердца на двоих, одно дыхание. И даже одни микробы, чёрт бы их побрал. Но сегодня я им даже благодарна.

Глава 30

Я просыпаюсь из-за двойственного ощущения – мне очень хорошо и спокойно на душе, но в то же время мне ужасно некомфортно. А всё потому, что у меня нещадно затекла шея. Источник моего умиротворения и дискомфорта лежал, как раз, рядом со мной – Захаров своей могучей рукой прижимал меня к своей широкой твёрдой груди, практически не оставляя ни единого шанса вырваться на свободу.

Легонько касаюсь ткани его рубашки, провожу по пуговицам, скользя взглядом вверх к лицу Кости. Красив и самодоволен, даже когда спит. Удивительный человек! Ну может, наглости только сейчас поменьше, черты лица более спокойные, расслабленные.

Мы так и уснули вчера в обнимку. Моё изломленное лихорадочным состоянием тело отогревал своей тёплой шерстью плед, и Захаров своими горячими поцелуями. Объединёнными усилиями ребята справились. Сегодня я чувствовала себя не так паршиво, хотя слабость была жуткая. Даже поднять голову мне стоило неимоверных усилий. Или мне просто не хотелось вылезать из объятий Захарова? Чёрт бы его побрал вместе со своей заботой! Влез в мою жизнь с грациозностью танка и перевернул всё с ног на голову!

Дальше страстных (а временами нежных) поцелуев у нас дело не дошло, что было неудивительно, учитывая моё состояние. Но очень странно, если брать во внимание репутацию Кости.

– Доброе утро, - улыбается он одними уголками губ и посматривая на меня из-под опущенных ресниц. И пускай я практически не вижу его глаз, но почему-то мне кажется, что взгляд у него в высшей степени довольный и хитрый.

Значит, всё-таки спалил, что я его рассматривала. Чёрт!

– Угу, - отзываюсь я, в смущении отворачиваясь к окну.

– Я бы даже сказал – не просто доброе, а прекрасное утро, - Костя забирается пальцами в мои волосы, ласково перебирая каждую прядку.

– Ты так думаешь?