Мой босс из ада

— Приводите завтра бабушку к нашим юристам, — сверкнув глазами, заявил босс. — Эти ваши мошенники пожалеют, что вообще на свет родились. Да и банкиры, кстати, тоже.

Шах и мат.

Я вся сжалась. Теперь на диване сидела маленькая-маленькая Яна, в крошечной грудной клетке которой отчаянно трепыхалось мизерное сердечко.

— Что-то не так? — спросил босс, заметив мое состояние.

— Да, — еле слышно пролепетала я. — То есть нет…

— Что нет? — не понял он.

— Бабушки нет.

Брови босса поползли вверх, глаза расширились, и, кажется, в них заплясали язычки самого настоящего адского пламени.

— Как это нет? — спросил он сдавленным голосом, который пока еще пытался как-то обуздать. Но далеко ли до беды?

— То есть бабушка есть, — поспешила заверить его я.

— А чего же нет?

Ого, угроза в голосе стала слышна отчетливее! Может, лучше не продолжать этот опасный разговор, а постараться тихонько убраться из кабинета?

— Кредита нет. И мошенников нет, — проблеяла я, чувствуя себя маленькой кудрявой овечкой, принесенной на заклание.

— Да что с вами происходит! — Глеб Юрьевич все-таки не смог сдержаться и перешел на крик. Возможно, в первый раз за всю свою карьеру. Поздравляю, Яна. — Чего вы вообще добиваетесь? — Ох, видно здорово у него на душе накипело. — То вы не хотите работать, то хотите! Что вообще творится? Или битье папкой по голове — необходимое условие для работы? Немедленно отвечайте, почему вы говорили обо мне эти… эти… мерзости?

Он обвел кабинет гневно сверкающими глазами, как будто и правда хотел найти подшивку поувесистей, чтобы от души шандарахнуть меня по самому слабому месту. Ну то есть по голове.

Странно, но его крик словно придал мне сил. Да и вообще, что это он себе позволяет? Я вскочила с дивана, который скромненько занимала все это время. Голова и плечи сами по себе подались вперед, руки сжались в кулачки.

— Да это вы, между прочим, во всем виноваты! — закричала я, окончательно заняв стартовую позицию заправского бойца.

— Я! — изумленно произнес шеф, не сбавив, впрочем, громкости. — Интересно, что я такого сделал?

Он стоял напротив меня, на расстоянии вытянутой руки. Его глаза сжались в узкие щелочки, и вообще вид был воинственный. Но меня было не остановить.

— Хватит на меня кричать! Я вообще-то не уволиться хотела, а нормально работать! Чтобы не тратить всю зарплату на психологов, чтобы повысить самооценку. Спасибо, Яна, кофе вкусный! С отчетом все в порядке, благодарю! Хорошо выглядите, Яна! — это, конечно так трудно сказать!

В запале ссоры я воинственно сделала еще шаг вперед. И только потом подумала: а зачем я его сделала? Не собиралась же я броситься на босса с кулаками? Или собиралась? В общем, никакого следующего действия я не могла придумать, лишь стояла и снизу вверх смотрела в еще больше потемневшие глаза шефа.

А в следующий момент я уже оказалась в его объятиях — как в тисках.

17

Я не могу сказать, кто начал первым. И вообще мало что могу сказать о том, как всё произошло. Для меня это выглядело так: вот мы ругаемся на чем свет стоит — а еще через секунду уже целуемся как ненормальные. И в этом поцелуе не было ничего такого, что обычно бывает между влюблёнными. Это был поцелуй на почве вражды, словно мы оба вложили в него все невысказанные обидные невыраженные эмоции. И все-таки это был поцелуй, от которого у меня голова пошла кругом.

Примерно лет через сто, а может, и через пару секунд, Глеб (Юрьевич? А теперь это уместно?) резко оторвался от меня. Он тяжело дышал, крылья носа раздувались, на виске пульсировала голубая венка. Кажется, он не больше моего понимал в том, что сейчас тут происходит и почему.

Но разбираться мы почему-то не стали. А стали опять целоваться. Я понимала, что необходимо это прекратить, немедленно, сейчас же… Но не хотела прекращать. Или хотела? Понять не было никакой возможности — нас уже нес этот вихрь, кружа голову, не давая возможности остановиться.

И вот я словно со стороны наблюдаю, как обхватываю Глеба за шею, как крепко прижимаюсь своими губами к его. И — взлетаю. Стоп, как это — взлетаю? Ну да, это он подхватил меня на руки и потащил к своему столу. Раз!

И все бумаги, разложенные в идеальном порядке, оказались на полу, а их законное место заняла я. И все это время мы почти не переставали целоваться. В каком-то бешеном темпе мы снимали друг с друга одежду, словно боялись, что можем куда-то опоздать. Внутри все клокотало и бурлило. Мы были словно два вулкана, готовящиеся к извержению. Разве можно его остановить и заставить хорошенечко обдумать то, что он собирается сделать? Вот и мы в тот момент не думали.

Я почувствовала, как скользит вниз юбка, А следом за нею — и кружевной шелк трусиков. Каждое прикосновение рук, губ обжигало меня пламенем, причиняя невыносимое удовольствие. Я почти жадно гладила руками его тело — горячее, сильное… Я знала, что сейчас произойдет. Трудно было бы не догадаться… И мне казалось — я готова. Внезапный порыв, швырнувший нас друг к другу — он ведь не мог быть просто так. Для меня так точно. Чем жаре становились наши объятия, чем больше наполнялось сладкой и тягучей истомой, тем больше я понимала. Я хочу этого. С ним и сейчас.

Я изо всех сил вцепилась в его плечи и зажмурилась, а в следующее мгновение почувствовала его в себе. И едва сдержала крик боли, а из глаз брызнули слезы. Грехопадение свершилось. Теперь мои душа и тело всецело принадлежали этому посланнику преисподней…

— Яна… — я даже не сразу поняла, что он остановился. — Вы разве… Это что, в первый раз?

На меня словно вылили ушат холодной воды. В одну секунду волшебство развеялось. Осталась одна неловкость. Ну конечно… Трудно ожидать чего-то подобного от дамочки, которая сама вешается на шею… Я поискала взглядом свою одежду, к счастью, быстро нашла и стала торопливо одеваться.

— Простите, я не думал… Не знал.

Он выглядел не просто растерянным. Я уже и не взялась бы выразить степень его растерянности. Впрочем, сейчас мне было не до его эмоций. Своих хватало.

— Я отвезу вас домой.

Нет! Еще хороших полчаса сидеть рядом, пытаясь не расплакаться. Я не выдержу… Ну почему, почему я такая идиотка? Как вообще я все это допустила?

— Не надо. Я вызову такси. Могу себе позволить на двойной-то оклад, — буркнула я, поправляя блузку.

— Я считаю своим долгом…