Мой чужой ребёнок

— Вы поезжайте одни за девочкой! Я дома подожду! Я не хочу стать причиной вашего разлада. Вам просто следует во всём разобраться… — сказала мама и присела за стол.

— Мам, ты не должна…

— Всё хорошо! Поезжайте! Я отдохну немного…

Я кивнул и поспешил за Галей. Хотелось её хорошенько встряхнуть. Она начала раздражать меня, хоть раньше я думал, что ничего подобного никогда не произойдёт в наших отношениях…

— Ничего не говори! — фыркнула она, когда я сел в машину и завёл двигатель.

— Я и не собирался… Видишь ли… Ты ко всему должна прийти сама. Определись уже — семья мы или нет.

Галя принялась пыхтеть, а я вывернул на дорогу. Представил свою маленькую принцессу на руках, и так тепло стало… На душе начали петь птички. А потом вспомнил слова мамы о том, что Оля не отказывалась от кормления, и от них мне стало ещё теплее. Хотелось поскорее встретиться с ней и… Обнять.

* * *

После визита мамы Максима я не могла никак выбросить из головы мысли о том, что он не запрещал мне видеть ребёнка. Те документы, что мы подписывали изначально, вполне могли вылететь из памяти… А ещё доктор, который обманул, сообщив, будто бы я отказалась от кормления, вполне себе мог во многом лгать и мне. Хотелось поехать туда и во всём разобраться, но я понимала, что меня попросту прогонят… А ещё могло перегореть молоко из-за нервов, поэтому я решила сначала поговорить и объясниться с Максимом.

И я хотела позвонить ему, брала несколько раз телефон в руки, но боялась. Я надеялась, что он сам сделает это, как только узнает от своей мамы правду и увидит молоко, которое я передала малышке. Просто так. Мне не нужны были за это никакие деньги. Я не собиралась брать за это плату. Я хотела дать ей всё, что могла.

В дверной звонок позвонили. Я подумала, что это приехал Максим. Подскочила к зеркалу, поправила волосы, пощипала щёки, чтобы немного порозовели, но когда открыла, то сразу же отвела взгляд, устремляя его под ноги.

— Добрый день! Это тебе…

Стас протянул букет жёлтых хризантем. Я взяла их, но улыбаться не стала. Безучастно пожала плечами и кивнула, прошептав:

— Спасибо.

— Можно мне пройти? — осторожно спросил он.

— А надо? — я посмотрела бывшему мужу прямо в глаза.

Выглядел он неважно: бледный, под глазами чёрные синяки, глаза красные. Он не спал всю ночь. Думал о том, что случилось. Много курил. Запах сигарет заставил меня поморщиться.

— Оль, я не знал, что мама провернула всё это… Если бы я… Я не позволил бы ей. Я же сказал, что между нами больше не будет лжи. Я хочу, чтобы как раньше, Лялька! Я не могу без тебя жить!

Стас встал на колени и взял меня за руку, но я сразу же вытащила её и отрицательно помотала головой. Я не хотела давать ему шанс. С каждым появлением Стаса в моей жизни, в душе всплывало только плохое, боль накатывала, подавляя меня…

Но сейчас мне стало жаль его. Вот такого, стоящего на коленях… Перед глазами пронеслись наши первые встречи и свидания. Я шумно выдохнула.

— Ты спал с ней? — вопрос слетел с губ сам, я не хотела выяснять отношения, но начала внезапно даже для самой себя.

— Что? — ничего не понимая, переспросил Стас.

— Ты спал с Алисой, когда мы с тобой были вместе? Ты сказал, что больше никаких тайн! Ты спал с ней? — собственный голос пугал меня.

— Да… — опустил голову Стас.

Меня захлестнула новая волна боли. Всхлипнув, от горечи, что в мгновение нахлынула, затмевая рассудок, я сморгнула горькие слёзы.

— Уходи! — выдавила из себя, чувствуя, что вот-вот сорвусь в истерическом рыдании.

— Оля! — Стас начал вставать.

— Убирайся! — закричала я. — И не возвращайся в мою жизнь! Уходи к ней!

Я захлопнула перед ним дверь и на пару мгновений прислонилась к ней плечом, чтобы не упасть. В ногах появилась слабость, распространяющаяся по всему телу, наливающая его свинцом.

Я могла простить многое, это я и делала последние годы, но измену… Измену никогда… Невозможно простить предательство… Предавший один раз, сделает это снова… и снова…

Цветы я бросила на пуфике в прихожей, потому что не было сил поставить их в воду. Дошла до кровати и упала на неё, захлёбываясь собственными рыданиями. Осознание доходило постепенно, неприятными картинками вырисовываясь в моём воображении.

Он спал с ней… а потом со мной…

Со мной… а потом с ней…

Глава 9. Василёнок

Мы больше не разговаривали с Галей, пока ехали к роддому. Мне чертовски хотелось разнести её в пух и прах, но я не собирался портить настроение из-за неё, ведь мне предстояла ответственная задача — забрать дочь домой.

Мысли о малышке удерживали меня, заставляли дышать ровнее и проще относиться ко всему. Припарковавшись поближе к входу, я краем глаза заметил журналистов. Наверняка кто-то из клиники сообщил им, что миллионер сегодня забирает ребёнка. За моей личной жизнью давно следили и писали о том, что я всё никак не могу обзавестись наследником, а значит, пока не уверен в жене, а теперь вот решили видимо снять репортаж о том, что я таки стал папой. Я сделал вид, что не заметил их и прошёл в здание.

— Добрый день! — улыбнулась администратор Елена, а я проигнорировал её обращение.

Принимать участие в их спектакле, выстроенном на лжи, я не собирался. Пусть говорят что угодно и делают, заберу ребёнка, а потом уж покажу им, где раки зимуют. Кстати, мне всегда было интересно узнать самому, где же они зимуют, поэтому я взял на заметку поискать информацию в энциклопедии.

— Максим Викторович, ваша девочка! — вышел доктор вместе с медсестрой, которая протянула мне крохотулю в белых пелёнках с розовым бантиком.

Я осторожно взял её, опасаясь как-то навредить неловким движением, хоть прочитал немало литературы и посмотрел кучу видео, как это делается. Моя маленькая радость спала, негромко посапывая носиком.

— Василёнок, — сказал я потихонечку, чтобы не напугать её.

В душе такое счастье разливалось в эту секунду, что я даже не знал, как его можно описать. Меня распирало, хотелось кричать на весь мир, что я папа, а это моя маленькая принцесса.

— Я написал, какие смеси она принимает и парочку рекомендаций от педиатра, — постарался выслужиться доктор.

— Благодарю, но моя дочь будет питаться грудным молоком женщины, которая вынашивала её, — ответил я и развернулся к двери.

Галя в это время стояла около зеркала и наводила марафет, поправляя причёску. Она, вообще, хотя бы посмотрела на ребёнка?! Я ничего не понимал… Зачем? Ну зачем она так настаивала на ребёнке, если теперь даже не интересовалась им? Зато исказившееся лицо доктора я заметить успел. Он знал, что я так просто не оставлю эту ложь, и наверняка придумывал план «Б» для оправдания.