Мой домовой — сводник

— Ирка!

— Какая фамилия у него?

Арина выдержала театральную паузу.

— Веселкин.

— Ну и в чем проблема?

— Смешно.

— Мне не смешно. Фамилия как фамилия. Редкая. Не на каждом углу однофамильца встретишь, как у нас… Не мог этот веселый Веселкин тебя завтра подвести? Надо было мне днюху испортить!

Я шагнула к чайнику.

— Что мне делать? — бросила в спину сестра.

— Да откуда я знаю… Этих мужиков не разберешь… Я не только про Андрея.

— Ир, Вадим тебя хоть раз ревновал?

Я обернулась:

— К кому меня ревновать? У меня даже кота нет…

— Меня тоже ревновать не к кому, но ведь ревнует…

— Ариш, я действительно не знаю, как тебе помочь. Давать дурацкий совет бросить работу, я не буду. Ты у нас будущая кормилица. Быть выше обвинений попробуй. И, понимаешь, матери, как мне кажется, вся эта буча только на руку.

— Ира, ты дура? Она меня что, развести с двумя детьми надумывает? Да кому я нужна буду!

— Ариш, не ори… Вообще абстрагируйся от всей этой ситуации. Ходи на работу. Приходи домой. Одна. На метро. У вас же с Веселкиным ничего не было?

— Конечно, не было, ты чего! Мы о детях разговариваем.

— Вот и прекращайте разговаривать. Скажи прямо, муж ревнует. Нормальный мужик поймет. Еще с такой веселой фамилией. Пошли чай пить. Хочешь, я Андрея позову?

— Не надо.

Пили чай почти молча. Мне хотелось покрутить у виска, глядя на мать. Нет бы поддержать дочку, а она… А Вадим все озирался на дверь, будто действительно верил, что Андрей соблаговолит выйти. Дурак этот Андрей. Полный… Жена пашет, а он еще ревновать смеет! Пусть сам ее на ланч тогда водит, лентяй!

Распрощались. Пошли вниз.

— Чего там случилось? — спросил Вадим, едва за нами хлопнула железная дверь парадной, еще до прекращения писка замка.

Я рассказала. Вадим закатил глаза и оперся о капот машины. Выдаст сейчас мужскую мысль по спасению Ариши? Или нет?

— Слушай, Ир…

Ну, говори, я слушаю…

— Поехали к твоей Тоне, заберем твоего кота…

— Чего?

У меня сегодня явно что-то не то со слухом…

— У тебя же день рождения, и такое дурацкое настроение…

— А потом что? Когда день рождения кончится?

Вадим открыл мне дверь, и я забралась в салон машины. Холодно. Или это меня трясет от всего этого светопреставления…

— Может, найдут ему хозяев… Может, не найдут… Сама сказала, ему плохо. В своей бывшей квартире коту станет легче, так ведь?

Вадим уже пристегнулся и вставил ключи в зажигание. Я кивнула.

— А если хозяйка не разрешит?

— А как она узнает? Она будет приходить проверять тебя, что ли? — Вадим отъехал от дома. — Ну, а станет возникать, вернемся домой. Нам же есть, куда идти.

— С котом?

— С котом. Троих нас маман не выставит. Ну, вбей адрес своей подружки в телефон. Я не помню, куда ехать…

— Пока прямо, — усмехнулась я, пытаясь унять расшалившееся в груди сердце. — Дай я ей позвоню.

— Звони.

Вадим включил поворотник налево. Да, ни черта, выходит, я не знаю про Орлова, а шесть лет в июле будет… Надо бы его хоть поцеловать. Но пассажиры не должны отвлекать водителей во время движения транспортного средства. Особенно поцелуями.

Глава 15: Любовь вдвоем и жизнь втроем

Вадим опустил мне на колени клетчатую переноску, и я закрыла глаза — может, это все сон? Может, я грежу наяву? И как же не хочется просыпаться в серую реальность. Но вот за моей спиной Вадим гулко шарахнул багажником, и пришлось широко распахнуть уже влажные глаза. Серая реальность осталась. Без изменений. И елозила в переноске, но вынимать Чихуню было нельзя.

— Может, все-таки у нас заночуем?

Вадим не заводил машину, буравил меня взглядом, но я осталась непреклонной.

— Нет, едем к Чихуне.

Договорились, что Вадим сбегает к себе за спальниками. Они уже год пылились на антресоли — последний раз мы выбирались в лес на день рождения его одноклассника. Сейчас, без палатки, они нам очень пригодятся.

Я осталась внизу с котом, и Вадим, навьюченный, как верблюд, притащил еще и мою сумку с одеждой и ноутбуком. И даже какой-то еще пакет.

— Маман полотенца дала. Ты ж утром в душ захочешь…

— Спасибо твоей маме, — сказала я совсем не зло, хотя понимала, что Марина Александровна думает обо мне сейчас не очень хорошо: дура, потому что кота взяла, и дура в квадрате, потому что устроила из квартиры уголок туриста. Плевать, я не хотела коту нового стресса. Пусть возвращение домой произойдет сейчас.

Замок на двери поддался легко, и в нос ударило бытовой химией. Я нащупала на стене выключатель. Стало светло, даже слишком. Вадим с шумом свалил в коридоре вещи, а я, найдя предложенные мне в прошлый раз хозяйкой тапочки, прошла в комнату прямо в куртке. Раздеваться не стоило. Если мы не откроем окна, завтра головная боль нам обеспечена.

— Разбери продукты! — крикнул из прихожей Вадим, и я быстро вернулась к нему, чтобы напомнить о времени.

Он поджал губы. Переноска осталась на диване. Я ее даже не открыла, потому в спешке загружала в пустой и чистый холодильник йогурты, молоко, сыр и колбасу. Сукула туда даже хлеб, но вовремя спохватилась и оставила его на столешнице подле плиты вместе с пакетом сахарного песку и коробочкой с чайными пакетиками. Вадим предпочитал чай. Я не помнила, что здесь за кофеварка, потому не купила ни фильтров, ни кофе. Оказалось, что капсульная. Зинаида Николаевна оставила мне несколько коробочек с кофе. Какая заботливая…

— Эй, мясо убери!

Я подлетела к остальным пакетам — в них были пельмени, вареники, котлеты… Решила, что первые дни мне будет явно не до готовки. Я еще не особо представляла себе, как совместить обустройство нового дома, работу и не разориться. В магазин явно придется сходить не один раз. Главное — не покупать лишнего. Сейчас на кассе расплатился Вадим, но я не хотела вешать все расходы на него. Хотя, возможно, это была разовая акция в честь моего дня рождения. Людей портит не только квартирный вопрос, а любой финансовый. Завтра сама между занятиями сбегаю за вещами первой необходимости, о которых, надеялась, узнать к утру. И еще надеялась, что для их приобретения не нужна будет машина… И Вадим к ней.

— Он и здесь не выходит.

Я обернулась от кухонного окна, которое тоже открыла. Вадим стоял какой-то потерянный. Неужели думал, что кот сразу выпрыгнет из переноски и радостный начнет носиться по своему дому?

— Ты расстегнул сумку? — задала я зачем-то глупый вопрос.

— А ты как думала? Сколько ему можно в одиночке сидеть?

Вадим улыбнулся по-мальчишески открыто. Кажется, он уже с радостью включился в кошачью игру. Но Чихуня пока нас игнорировал, хотя я встала перед переноской на колени и сказала "кис-кис".