Мой холодный Эрих. Книга первая

– Так вышло.

– Тебе спать нужно. Завтра же занятия у вас с утра.

– Да.

– Спокойной ночи, Сашуля, целую.

– Спокойной ночи, Мариночка.

Улыбаюсь, приятно было поговорить с Мариной Витальевной. Набираю снова Ксюхе, но ответа нет. Отключаю и прячу телефон, закрываю куском штукатурки. Что-то на сей раз плохо входит. Давлю с силой и встает на место.

Довольный иду в спальню. Представляю, как Эрих просыпается среди бела дня и пытается выбраться из замурованной комнаты. Как стучит и бьет по двери ногами, но его никто не слышит – все учителя на уроках. И позвонить никому не может, нет телефона. Да даже из окна не выпрыгнуть – четвертый этаж, высоко. Засыпаю счастливым, так хорошо я себя не чувствовал последние несколько дней.

Глава 5

Просыпаюсь от того, что какая-то неведомая сила поднимает меня с постели и вытаскивает в освещенный коридор, ставит босиком на холодный пол. Сонно приоткрываю глаза – Эрих. Какого черта?

– Это ты сделал?

Он произносит это шепотом, чтобы никого не разбудить, но даже так у него ощущается в голосе власть. Содрогаюсь. Чувствую, как мурашки бегут по спине и сводит шею.

– Что сделал? Почему я? – отнекиваюсь.

Эрих бьет меня щеке, сильно бьет, наотмашь. Кожа сразу начинает гореть.

– Ещё раз спрашиваю – твоих рук дело?

– Нет. Я не знаю, о чем вы…

Смотрю на него исподлобья и тру щеку.

Он берет мою руку, отлепляет от щеки и трогает пальцы, видит оставшуюся на коже засохшую пену и всё понимает. Ну, и я догадываюсь, что мне сейчас хана.

– Поросенок, – зло шипит он, – ты не представляешь, что ты натворил, и что сейчас тебя ждет.

Он хватает меня за шкирку – за ворот футболки, за волосы – за всё, что попалось ему под руку и тащит в свою комнату. Мне больно, но я молчу, не хочу, чтобы ребята слышали мой крик и Эриху не хочу показать свой страх, хотя сердце колотится по сумасшедшему. Приходиться бежать вровень с его быстрым шагом иначе он вырвет мне все волосы.

Доходим до его комнаты. Дверь в ужасном состоянии: края ободраны, по периметру торчат куски засохшей пены. Он толкает меня внутрь и захлопывает дверь, с силой впихивая её в косяк, щелкает задвижкой. Всё. Сейчас мне точно конец.

Отхожу чуть вглубь, ноги начинают дрожать. Он молча хватает меня за волосы и бросает животом на кровать, вытягивает мои руки к решетчатой спинке кровати и пристегивает наручниками с цепью. Поднимает футболку до самых лопаток, спускает трусики.

– Я должен был два дня провести в Мюнхене, но по твоей милости никуда не улетел, – говорит он, и я улыбаюсь в подушку, – поэтому эти два дня ты проведешь со мной и познаешь все круги ада.

После этих слов я уже не улыбаюсь, съеживаюсь, сжимаю попку, тяжело вздыхаю. Он подходит к столу, открывает черную коробку, шебуршит в ней, перебирая свои дьявольские игрушки, и, наконец, достает длинную узкую стек-плетку. Возвращается ко мне и проводит ею по моей спине и попе. Ещё больше съеживаюсь. Набираю полные легкие воздуха и задерживаю дыхание.

– Я сейчас бы уже садился в самолет, – говорит он и резким движением бьет по моей попе. Вздрагиваю. – Этот симпозиум был очень важен для меня, – продолжает он и хлещет по спине и попе одновременно. – Я должен был там выступить спикером, – и ещё несколько жестких ударов ложатся на мою спину. – Но из-за тебя, я пропускаю самое важное событие в моей жизни.

Теперь он уже хлещет без перерыва на разговоры. Бьет сильно. Попадает повсюду – спина, руки, попа, ноги. Всё наливается кровью. Больно так, что уже невозможно терпеть. Кричу. Слезы мгновенно вырываются из глаз, текут по щекам, смачивая подушку. Уже начинаю сожалеть о содеянном, думаю, что лучше было бы, если бы он улетел, я бы хоть два дня отдохнул от него.

Наконец, он отбрасывает плетку. Выдыхаю. Но на этом не всё. Эрих переворачивает меня на спину, тянет к себе за ногу. От соприкосновения с простыней, разрывается кожа на свежих ранках. Морщусь. Всё тело горит, больно лежать на спине. Он стаскивает совсем мои трусики и швыряет куда-то не глядя. Берет из коробки широкие эластичные ремни, разводит мои ноги и садится между ними, смотрит на меня.

Я красный, весь заплаканный, волосы мокрые, пот катится по лбу и вискам, смешиваясь со слезами на щеках. Смотрю на него со страхом, часто-часто дышу. Он опутывает ремнем мою левую ногу повыше колена, поднимает её к животу и прикрепляет другой конец ремня к железному каркасу кровати под матрасом. Второй ремень привязывает к лодышке, отводит ногу и также закрепляет к каркасу. Получается моя нога согнута в колене, задрана к груди и отведена в сторону. Пытаюсь выдернуть её из ремней, но всё закреплено жестко. Дергаю руки, звякаю цепью об решетчатую спинку.

Он привстает, стаскивает со стола коробку и кладет её на отброшенное одеяло. Сгибает мою вторую ногу в колене, придавливает к животу, отводит в сторону и садится на неё. Не могу пошевелиться под его тяжестью. Лежу перед ним с разведенными и задранными ногами как девчонка. Всё наружу. Мне ужасно стыдно. Всхлипываю.

Эрих поднимает глаза на мой всхлип и усмехается. Достает из коробки вибратор ещё толще и длиннее прежних. Видит весь ужас на моем лице и улыбается. Ерзаю. Смазывает вибратор, ехидно поглядывая на меня.

– Нет, пожалуйста, – прошу я.

– Надо было думать, что делаешь, – отвечает он.

Откладывает вибратор и лезет пальчиками в мою дырочку. Отъезжаю вверх на сколько могу, ведь мои ноги жестко закреплены, опять срываются запекшиеся корочки ранок на спине, морщусь. Он давит на мой живот, чтобы я не ерзал, пальчики второй руки уже вошли внутрь и расширяют мышечное кольцо. Больно. Он углубляется, начинаю дергаться, сжимаю зубы, чтобы не закричать, но стон всё же вырывается. Он убирает руку.

– Ты же знаешь, что нужно расслабить мышцы, тогда не так будет больно, – говорит он, поднимая вибратор.

Зажмуриваюсь и отворачиваю голову, не хочу это видеть. Пытаюсь расслабиться, но от страха, что эта штука сейчас войдет в мою попу, зажимаюсь ещё больше. Эрих включает вибратор, проводит им по моему малышу, вздрагиваю, открываю глаза и начинаю егозить, пытаюсь вырваться.

– Нравится? – смеется он, опускаясь вибратором с малыша к мешочкам, – твой сразу приподнялся.

Краснею от стыда, что не могу сдерживать малыша. Эрих ведет по промежности и утыкается в дырочку. Начинаю часто-часто дышать. Он раздвигает пальцами щелочку и резким движением заводит вибратор. От неожиданности и боли вскрикиваю. Он давит сильнее, прорываясь сквозь узкое мышечное кольцо. Зажмуриваюсь и кричу. Мне кажется, что сейчас моя попка порвется, боль переходит в живот, ощущение, что он вот-вот лопнет. Умоляю его прекратить, но он продолжает давить, пока не заводит полностью. Включает быстрее режим и двигает им по кругу, второй рукой сжимает моего малыша.

– Где мой телефон? – спрашивает он.

– Что?

Со всеми этими делами напрочь забываю, что я спер и спрятал его смартфон. Но не хочу его возвращать, он мне пригодится.

– Я спрашиваю: где мой телефон? – повторяет он, включая вибратор ещё на большую скорость и начинает совершать им поступательные движения.

– Не знаю, – кричу я и выгибаюсь от боли.

– Знаешь, – утверждает он и проталкивает вибратор ещё глубже.

– Нет. Я его не трогал, не знаю, где он, – кричу я. От боли сжимаю руками железные прутья спинки кровати и приподнимаю спину.