Мой холодный Эрих. Книга первая

В комнате никого. Подхожу к своему шкафчику, беру пакет с гелем и мочалкой, чистую одежду и иду в душ. Он у нас общий на этаже. Там тоже пусто. Хорошо, тихо. Спокойно моюсь. Никто не пялится на мою высеченную попку. От воды чуть пощипывает, морщусь. Хорошо мою его и внутри попки, чтобы смыть все его касания. Одеваюсь в худи и спортивные штаны на резинке.

После душа падаю на кровать. Ничего не хочу. Даже в кино не пошел, а там вроде два фильма сегодня должны были показывать. До и после ужина. А я и в столовку не пойду, аппетита совсем нет. Лежу на животе на пледе, голову закрыл капюшоном худи, так и засыпаю.

Просыпаюсь от того, что кто-то теребит мое плечо. Сонно поворачиваюсь – Эрих. Сидит на краю моей постели. Больше никого нет, видимо все ещё в актовом зале. Какого черта он тут делает? Вот его здесь только не хватало. И ещё, блин, как-то разыскал, где я сплю.

– Ты почему не идешь на ужин? – спрашивает он.

– Не хочу, – бормочу.

– Нужно всё равно покушать.

– Я не хочу, – огрызаюсь я и отворачиваюсь.

Он проводит рукой по моей спине, кладет ладонь на попку. Слегка похлопывает. Даже через спортивные штаны его прикосновения неприятны и к тому же больно – всё ещё горит и чешется. Морщусь.

– Как твоя жопка? Болит? – интересуется он, оттягивая сразу две резинки: штанов и трусиков и смотрит на красные полоски.

– Нет, – грубо отвечаю ему.

– Хорошо.

Он отпускает резинки и шлепает по попке. Вздрагиваю.

– Ты же понимаешь, что в этом ты сам виноват?

Молчу. Не хочу с ним больше разговаривать.

– Я тебя высек, потому что ты мне мешал вести урок.

Молчу.

– Давай, поднимайся, идем на ужин.

Молчу. Не двигаюсь.

– Если ты сейчас выспишься, что ночью будешь делать?

Молчу.

– Когда тебе задает вопрос учитель нужно встать и ответить, – меняет он тон с участливого на холодный и властный.

Резко поворачиваюсь, опускаю ноги на коврик, встаю, смотрю на него.

– Ночью буду развлекаться, – отвечаю ему.

– Понятно, – вздыхает он. – Идешь на ужин?

– Нет.

– Ну, ладно.

Он встает и уходит. Я падаю обратно, но уже не могу уснуть. Просто лежу и наблюдаю, как постепенно темнеет за окном, и комната погружается в полумрак. В коридоре зажигают свет, и он падает рассеянным квадратом через дверной проем. Вскоре слышатся голоса – народ возвращается из кино.

До отбоя ничего не делаю. Уроки зубрить влом. Да и к тому же больно сидеть. Просто хожу и смотрю, кто чем занимается. С Антохой ещё сбегали покурить. Он спросил, как наказали, честно ответил, что выпороли. Посочувствовал. Я пожал плечами, будто мне всё равно.

Отбой оглашается громким звонком. Раздеваемся. Встаем спинами к изножьям своих кроватей. Ждем прихода Андрея Даниловича, нашего старшего воспитателя. Такой порядок.

Он делает перекличку и визуально осматривает нас, мы стоим в футболках или в майках, и в трусиках. Выговаривает, если были какие замечания за день, наказывает, если что. Обычно заставляет после отбоя мыть туалеты или ставит дежурным по столовке, иногда лишает прогулки, очень редко бьет ремнем. Я попадал под его порку и не раз. Но это несравнимо, что сегодня устроил для меня Эрих. Отодрал не по-детски.

Сегодня Данилыч приходит не один, с Эрихом. Но Эрих не входит, остается стоять в проеме, облокачивается об косяк, сложив руки на груди и молча наблюдает за нами. Я не смотрю на него. Не обращаю вообще никакого внимания. Будто его тут нет. Андрей Данилович заканчивает осмотр и произносит свою обычную фразу:

– Всем лечь, руки поверх одеяла.

Это чтобы не дрочили втихушку.

– Левиц, задержись, – раздается холодный голос Эриха.

Немного вздрагиваю и бросаю на него удивленный взгляд. Сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Ну что ещё?

Парни тоже немного в шоке, но ложатся, а я остаюсь, стою, смотрю прямо перед собой. Чувствую, что на меня все уставились.

Эрих подходит ближе и встает напротив меня. Мой взгляд упирается ему в грудь, в его расстегнутый ворот дорогой рубашки. От него немного веет приторной туалетной водой. Чуть морщусь и отвожу глаза в сторону.

– Повернись, спусти трусики и нагнись, – командует он.

Копец. Он, видимо, решил меня сегодня конкретно добить.

Поворачиваюсь, спускаю трусики, перегибаюсь через низкую спинку кровати, упираюсь животом в перекладину, кладу локти на плед. Теперь мою исполосованную попку видят парни. Зажмуриваюсь. Жду, что, скорее всего, добавит ещё.

Он приподнимает мою футболку, раздвигает ягодички и резким движением засовывает что-то в мою дырочку. Вздрагиваю, подаюсь вперед и влепляюсь макушкой в плед. Он натягивает на меня трусики и слегка шлепает по попке.

– Это анальная свеча, чтобы ты спал, а не развлекался ночью, – говорит он, – иди, ложись.

Запомнил, мстительный гад.

Поднимаюсь, убираю с постели плед, бросаю его на спинку кровати, всё это время не смотрю на Эриха, хотя он ещё тут. Ложусь, как приказано, вытягиваю руки над одеялом. Хотя на попе лежать мучительно. Да ещё внутри начинает таять свеча, чуть-чуть жжёт. Закрываю глаза. Выключается свет. Раздаются шаги уходящих.

Немного жду, потом поворачиваюсь на бок, руки свешиваются с матраса. Ерзаю. В попе нехилое такое жжение. Неприятно. Хочется опять в душ, чтобы выцарапать это всё наружу. Но засыпаю с болью…

Глава 2

Подъем тоже со звонком в шесть утра. Зеваю и не хотя выползаю из-под одеяла, валяться нельзя, накажут. Немного морщусь, попка ещё болит, но уже меньше.

Заправляем постели и выстраиваемся возле спинок кроватей на утреннюю перекличку. Ждем Андрея Даниловича. И опять он приходит не один, а с Эрихом. По спине пробегает холодок – не по мою ли душу явился? Эрих чисто выбритый, аккуратный, в свежей рубашке равнодушно пробегает по мне взглядом и смотрит на других. Выдыхаю, вроде мне ничего не грозит.

Данилыч заканчивает, и они оба уходят, Эрих так и не проронил ни слова. Мы идем умываться и в столовку на завтрак. Всё делаем быстро и четко, времени на раскачку нет, график плотный, в семь уже нужно быть в цеху. В интернате своё производство – делаем каркасную и бескаркасную мягкую мебель. Девчонки шьют чехлы, а мы их набиваем. Для одних моделей просто наполняем гранулированным пенополистиролом, для других, более сложных, приходится повозится – на станках вырезаем детали из пенополиуретана. Если каркасные диваны – то пристреливаем обивку мебельными степлерами. Пашем до пол второго с перерывом на полчаса, чтобы пообедать. Потом немного отдыхаем, иногда гуляем, полдничаем и топаем на уроки. Учимся с трех почти до семи – пять уроков. Потом свободное время, прогулка и ещё домашку нужно сделать. В восемь ужин, в одиннадцать отбой. Так и живем. В выходные только не работаем, но в субботу с утра семь уроков.

Сегодня прихожу в класс раньше всех. Не знаю почему так сложилось. Кидаю на парту рюкзак. Первый урок – история… с Эрихом. Так и хочется смотаться, но нельзя. Смотрю на его место и тут меня озаряет, как ему отомстить!

Подбегаю к столу, переворачиваю стул, скручиваю все болты и ставлю его обратно аккуратненько, чтобы он не развалился раньше времени. Довольный успеваю упасть на свое место, прежде чем приходят ребята.

Эрих заходит ровно со звонком, улыбается. Сегодня с портфелем. Кладет его на стол, бросая на меня мимолетный взгляд и усмехается уголком рта. От этого мне становится немного не по себе. Уже начинаю жалеть, что провернул эту штуку со стулом.