Мой холодный Эрих. Книга первая

– Нет, – зло бросаю я. Я не просил меня смазывать.

Он шлепает меня по ягодицам, и я вздрагиваю от боли.

– До чего же ты вредный, – произносит он с усмешкой.

Пальцами залазит в щелочку и медленно тянет за веревочку. Вибратор выходит из меня, чуть больно, когда он преодолевает мышечное колечко. Я облегченно выдыхаю.

И тут же резким движением, он что-то мне засовывает снова в мою дырочку. Ойкаю от неожиданности. Похоже, что на сей раз свеча. Опять начинает немного жечь.

– Чтобы ты хорошо спал, – поясняет он. – Повернись.

Поворачиваюсь. Пальцами тяну футболку вниз, прикрываю «непопку». Поднимаю голову и осторожно смотрю на него.

– Что нужно сказать? – спрашивает он.

Не понимаю, что он хочет. Пожимаю плечами.

– Нужно сказать: «Спасибо за наказание, Эрих Рудольфович», – холодно говорит он.

Судорожного сглатываю. Если уж прогибаться, то по ходу до конца.

– Спасибо за наказание, Эрих Рудольфович, – тихо повторяю я.

– И целуй руку, – он протягивает мне свою сжатую ладонь.

Наклоняюсь и целую костяшки его пальцев.

– Ты заслужил надеть трусики.

Подхожу к кучке своей одежды, хватаю трусики и быстро натягиваю.

Раздается звонок, оглашающий отбой. Вопросительно смотрю на него.

– Иди так. Вещи возьми в руки и не вздумай одеться в коридоре.

Поднимаю с ковра худи и штаны, сворачиваю в комок, иду к выходу, сую ноги в кроссовки, нажимаю на ручку двери.

– Спокойной ночи, Александр, – раздается за моей спиной его холодный голос.

– Спокойной ночи, Эрих Рудольфович, – бросаю на него мимолетный взгляд, выскакиваю из комнаты и бегом бегу от него.

В коридоре полупусто. Многие уже рассыпались по комнатам, но кто-то ещё не ушел. С интересом смотрят на меня, что я в трусиках. Но мне пофиг, мне сейчас было в сто раз хуже. Я хочу в душ, очень. А после отбоя уже нельзя. Запрещено.

После переклички ложусь сразу набок, ягодицы болят, хоть после их смазывания становится чуть полегче, но теперь внутри жжёт. Моя кожа до сих пор чувствует все касания Эриха, будто он рядом и продолжает дотрагиваться до меня. Противно. Но придется спать с этими ощущениями. Свеча рассасывается в попке, и я проваливаюсь в сон.

Глава 3

После утреннего построения первым делом бегу в душ, успеваю до завтрака. Сегодня нет урока истории и для меня это праздник. Не видеть Эриха, не чувствовать запаха его противного одеколона или туалетной воды, не знаю, чем он там надушивается, не слышать его холодного властного голоса – это просто счастье. Но он всё равно тут, ходим по одним и тем же коридорам, едим в одной и той же столовке.

На завтрак сажусь отдельно от всех, за пустой столик. Сижу с краю, это мое самое любимое место, не люблю быть зажатым. Ребята видят, что я не в духе и не лезут ко мне. Только один подсаживается, но на другой конец длинного стола, подальше от меня.

– Приятного аппетита, Левиц, – говорит Эрих, проходя мимо меня. Задерживается, ждет.

– Приятного аппетита, Эрих Рудольфович, – тяну я, не поднимая на него глаз.

И сразу как-то этот самый аппетит пропадает. Больше вожу по тарелке ложкой, чем ем. Он уходит и садится за учительский стол, но лицом ко мне, время от времени бросает на меня взгляд. Не выдерживаю, хватаю тарелку, отношу к мойкам и выбегаю.

Спокойно выдыхаю, когда идем в цех. Тут его точно не увижу. Не придет сюда в своем щегольском наряде. Здесь пыль, повсюду летают гранулы пенополистирола, как ни убирайся. Мы ходим в рабочих комбинезонах. Потом переодеваемся на занятия в школьную форму.

Попка ещё болит будто там внутри до сих пор вибрирует эта адская игрушка и хлещут плеткой по ягодичкам, иногда морщусь, но работать можно.

В обед выбираю место так, чтобы быть спиной к учительским столам, и ещё залажу в серединку между парнями, мне ужасно дискомфортно, но это лучше, чем видеть Эриха. Он молча проходит мимо. Тот же трюк проделываю на полдник и ужин.

На переменах специально не выхожу из класса, чтобы ненароком опять с ним не встретиться, но после занятий в коридоре всё же на него натыкаюсь. Как будто он меня специально подкараулил. Хочу быстро прошмыгнуть мимо, но он останавливает.

– Левиц, подойди.

Подхожу, не смотрю на него.

– Болит ещё жопка? После ужина приходи в мою комнату, я её снова смажу.

Я киваю, хотя уже сейчас знаю, что не пойду к нему. Он отпускает меня, и я сваливаю.

Перед самым отбоем лежу в кровати на животе и читаю книгу, болтая ногами. Уроки сделал частично, только важные, на сколько смог высидеть, попка адски болит.

Он подходит незаметно, по крайней мере я его не услышал, садится на край моей кровати и кладет руку мне на попу.

– Почему ты не пришел ко мне?

Резко дергаюсь, оборачиваюсь, вижу его и пытаюсь вскочить на пол.

– Не вставай, – говорит он мне, прижимая мою спину к кровати, – я хочу смазать твою жопку, только и всего. Она же болит у тебя ещё.

– Не надо, – изворачиваюсь и сажусь на подушку, – ничего у меня уже не болит.

– От моих ударов так просто всё не проходит. Ложись обратно или пойдешь в мою комнату.

Поворачиваюсь и вытягиваюсь на животе, не хочу идти в его комнату, ни за что.

– Готовь жопку.

Стягиваю сразу штаны и трусики, оголяю ягодицы.

Антоха деликатно выходит из комнаты, утаскивая за собой ещё одного. Но у нас нет двери и из коридора всё видно. Мимо проходят девочки, замечают лежащего меня и мою обнаженную попку, смеются, через пару минут опять идут, чтобы снова посмотреть.

Эрих выдавливает холодный крем на мои ягодички и начинает растирать. От его мази и, правда, лучше, но его прикосновения портят всё. Зажмуриваюсь, терплю. Он заканчивает, вытирает салфеткой пальцы. Тянусь к трусикам.

– Я ещё не разрешил тебе одеваться, – говорит он, хлопая меня по руке.

Отпускаю резинку трусиков.

– Дай мне подушку, – командует Эрих.

Не понимаю зачем, но беру подушку и подаю ему.

– Приподними жопку.

Приподнимаю. Он засовывает подушку мне под живот и укладывает меня так, чтобы моя попка была выпячена.

– Сколько можно тебе говорить, что мои приказы должны выполнятся неукоснительно? Ты видимо никак не можешь это усвоить, нужно тебе помочь, – он раздвигает мои ягодички, проходит рукой по щели, проникает за мышечное колечко и начинает его растягивать.