Мой холодный Эрих. Книга первая

Заканчиваю ужин рано, иду в свою комнату и падаю на кровать. Вскоре приходят остальные. Антоха и ещё двое начинают играть в карты, зовут меня, но я отнекиваюсь, молча наблюдаю за ними. Ужасно хочется курить, но я терплю, боюсь, что Эрих унюхает, а я не хочу у него ничего отсасывать.

Время бежит быстро, надо топать к нему. Медленно поднимаюсь, напяливаю кроссовки, встаю и иду. Захожу в учительский коридор и у меня внутри всё как будто обливается ледяной водой. Подхожу к его двери и пару раз стучу. Кажется, что с каждым ударом мое сердце сжимается в комочек.

На сей раз он открывает быстро, хватает меня за волосы и втаскивает в комнату, захлопывает дверь, защелкивает замок.

– Ты не торопился, – говорит он.

– Извините, – тихо отвечаю, приглаживая волосы. Больно дернул.

Сбрасываю кроссовки и прохожу в комнату. У него немного приоткрыто окно, дует прохладный ветер, шевелит бумаги на письменном столе. Ежусь.

Эрих садится в кресло. Я встаю напротив него, опускаю голову, опять разглядываю свои босые ноги, изредка посматривая на него. На журнальном столике рядом с ним початая бутылка шампанского и наполненный фужер, открытая коробка дорогих шоколадных конфет, ещё какая-то черная коробка, на ней плетка и лежит вибратор, не тот маленький с веревочкой, а уже побольше: длинный и толстенький. Приготовил поди для меня. Сердце начинает стучать, как заведенное.

– Раздевайся, – говорит он мне.

Берет фужер и начинает пить, смотря на меня поверх бокала.

– Не буду, – взбрыкиваю я.

– Если я сам тебя раздену, то поставлю голым в спальне девочек на ночь, – спокойно отвечает он.

Ведь так и сделает, чертов мучитель.

Глубоко вздыхаю, стягиваю худи и бросаю на ковер. Расстегиваю пряжку и каким-то чудом вспоминаю, что надо спросить его:

– Вам нужен ремень, Эрих Рудольфович?

– Да, – он кивает.

Вытягиваю из джинс ремень, подхожу к нему и подаю. Он берет и кладет его на стол. Всё замирает у меня внутри, я уже не чувствую биение своего сердца. Стаскиваю джинсы и футболку, остаюсь в одних трусиках.

– Трусы тоже снимай.

– Но, Эрих Рудольфович, – жалобно прошу я.

И так голым перед ним стоять неприятно и стыдно, к тому же холодно, а если ещё и трусики снять… Ветер, как назло, начинает дуть сильнее, кожа покрывается пупырышками.

– Подойди.

Я подхожу к нему, весь дрожу не только потому что уже успел замерзнуть, а больше от страха. Он ставит фужер на стол и хватает меня, тянет к себе и сам спускает мои трусики, разглядывает моего малыша, трогает, немножко сжимает. Мое сердце начинает бешено колотиться. Я смотрю то на него, то на адские игрушки на его столе. Он прослеживает мой взгляд.

– Ты на это смотришь? – он поднимает вибратор, – хочешь попробовать?

– Нет, – мотаю головой, – не хочу.

– А придется.

Он открывает тюбик со смазкой и натирает вибратор, изредка посматривая на меня и улыбается уголком рта. Мне плохо от самой мысли, что он всерьез собрался засовывать в меня эту штуку.

– Повернись и нагнись. Подставь мне свою попку, – ухмыляясь, говорит он.

– Не-ет, – я делаю шаг назад.

Нет, ни за что эта штука не войдет в меня.

Он откладывает игрушку, поднимается с кресла и хватает меня за руку, сильным движением разворачивает и кладет меня поперек своих коленей. Сдергивает совсем трусики и раздвигает мои ноги. Я упираюсь одной рукой в пол, а другой в ножку кресла, выгибаюсь, пытаюсь с него слезть, сжимаю ноги. Он давит мне на спину, хлопает по попке. Разводит мои ягодички, капает холодную смазку в щелочку и начинает втирать её внутрь, заводя туда пальцы и расширяя дырочку. Я кричу и изгибаюсь, но он держит крепко, стальная хватка.

– Лучше расслабься, а то будет больно, – советует он, вводя между моими ягодичкам свою игрушку.

Я его чувствую, этот толстый ствол, нацеленный проникнуть в меня. Слезы катятся по щекам. Я изгибаюсь, он снова шлепает меня по попе.

– Я сказал: утихни и расслабься! Иначе я тебя сейчас с этой штукой отведу в спальню девочек.

Замираю и расслабляю мышцы. Он вводит вибратор резко и сразу глубоко. Я вскрикиваю от боли, когда вибратор проходит через мое узкое колечко, пытаюсь снова оттолкнуться от пола, но Эрих сильным движением заводит его ещё дальше.

– Всё готово, а ты боялся, – он хлопает меня по ягодице и поднимает, разводит мои ноги и усаживает на свои колени лицом к себе.

Я всхлипываю, морщусь, мне очень дискомфортно и больно от того, что в моей попе находится эта штука. И опять чувствую запах его противной туалетной воды. Опускаю голову и прикрываю ладонями пах. Но это не все мои мучения, он берет пульт и включает игрушку, в попе начинает вибрировать. Ерзаю и непроизвольно тянусь к ней. Он берет мои руки и кладет себе на пояс по бокам.

– Уберешь руки без разрешения и включу на полную мощность, – угрожает Эрих.

Я снова всхлипываю и подчиняюсь, держусь за его ремень.

– Взрослый же парень, а плачешь, как маленькая девчонка, – говорит он, поднимая мою голову за подбородок и смотрит мне в лицо. – Красивые у тебя глаза, светлые, словно прозрачные и ещё с необычным зеленоватым оттенком. И реснички длинные черные. Повезло тебе с внешностью.

Молча всхлипываю. Знаю, что я красавчик. Хочу сдержаться, но слезы всё равно выкатываются, а я не могу их вытереть из-за его приказа. Он сам вытирает мне их.

– Хочешь шоколадную конфетку?

Я не ел шоколад лет сто, единственное, что нам доступно – это дешевые карамельки. Но я не хочу от него ничего, его шоколад мне противен, как и он сам. Я мотаю головой в знак отказа.

Эрих достает из коробки конфету и подносит к мои губам, улавливаю запах шоколада, но не беру. Он сжимает мою челюсть и с силой открывает мой рот, засовывает конфету. Приходиться есть, шоколад очень вкусный, или потому что дорогой, или потому что я так давно его не ел. Он хватает ещё несколько штук и начинает по одной совать их мне в рот, пока не набивает его полностью. Я с трудом пережевываю подачку, чуть не давлюсь, опять всхлипываю, боюсь выплюнуть всё на него, по подбородку течет шоколадная слюна. Он берет салфетку и вытирает мне губы.

– Запей, – подносит ко мне свой фужер с шампанским.

Терпеть не могу шампанское, оно кислое и противное, от него сводит желудок и ударяет в голову. Я отстраняюсь. Он нажимает на пульт и скорость вибратора ускоряется. Подпрыгиваю на его коленях, понимаю намек и припадаю губами к его фужеру, начинаю пить. Шампанское у него вкусное, сладкое, не сравнить с той дешевой кислятиной, что мне приходилось пробовать. В другой раз я бы это оценил, но не в таком положении. Он улыбается и уменьшает скорость игрушки. Ставит пустой фужер на стол, обнимает меня, проводит руками по спине, опускается на мои ягодички и сжимает их. Я дрожу.

– Замерз?

Я киваю.

– Иди закрой окно.

Слажу с него и ковыляю к окну. Морщусь. С этой штукой в попе идти больно, с каждым шагом она двигается внутри меня. Дохожу до окна, закрываю створку.

– Иди обратно ко мне, – он похлопывает себя по брюкам.

Возвращаюсь, взбираюсь на его колени, сажусь точно так же – ноги врозь, обхватывая его бедра и кладу руки на его бока, на пояс.

Он начинает гладить меня по спине от лопаток до самых ягодичек.

– Я хочу, чтобы ты усвоил одно правило – на моих уроках нужно работать – всё записывать, поднимать руку, отвечать, а не сидеть полусонной мухой. Ты должен стараться. И не смотреть на меня букой, а быть в хорошем настроении. Понятно?