Мой князь Хаоса

И хорошо бы на этой радужной ноте письмо закончилось. Но нет. В самом конце мужчина сделал приписку размашистым почерком:

“Всемерно страдаю, возлюбленная княгиня, что наша первая брачная ночь так и не случилась. Ваши ясные очи и изгибы стройного стана ежедневно являются мне во сне. Жажду скорейшего завершения войны, чтобы слиться с вами в экстазе любви…”

Эленику слегка передернуло. Она вдруг смяла письмо и чуть более резко, чем нужно, отправила его в камин. Правильно, от улики нужно избавиться. Но почему она испытывает такое странное чувство брезгливости, представляя, что занимается этим с Леонарелом? Со своим мужем?

Девушка подошла к высокому напольному зеркалу. В тяжелой серебристой раме, украшенной резными завитушками, изображение Эленики походило на портрет. Причем портрет, принадлежащий кисти очень неудачного автора.

Жемчужная кожа сегодня была белее, чем обычно. В глазах — нездоровая краснота. Искусанные губы горят. А все потому, что полночи она думала о нём, и не могла уснуть. Князь Хаоса прочно поселился в ее мыслях, заставляя ненавидеть и себя, и его.

Сегодня на княгине было легкое персиковое платье, которое должно было красиво оттенять румянец щек и багрянец губ. А вместо этого оно лишь подчеркивало нервную бледность. Слабость. Самой себе Эленика казалась жалкой, не способной к сопротивлению и недостойной титула княгини Порядка.

Она снова вспомнила отца. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как он скоропостижно скончался. И сердце девушки до сих пор обливалось кровью. Как мог он неожиданно оставить ее? Да еще и в такое опасное время…

Поговаривали, что это было убийство. Отравление или какая-нибудь скрытая магия. Ведь светлый князь Северрэн Фальтон обладал отменным здоровьем в свои неполные пятьдесят лет. И вот однажды утром его просто нашли бездыханным в собственной постели. Словно он мирно скончался во сне от остановки сердца.

Эленика не хотела думать, что кто-то желал смерти ее отцу. Иначе всю свою жизнь ей пришлось бы посвятить поиску убийцы. Пришлось бы подозревать тех, кто находится ближе всего к ее семье. Друзей, близких, родных…

А она была его единственной дочерью. Его “Элен”. Только он называл ее так. Не детским “Элли”, или полным “Эленика”. А именно “Элен”, как ей нравилось. Больше никому она не позволяла называть себя так.

И могла ли тогда она, любимая дочь, отказаться от справедливого возмездия для убийцы? Да она бы перевернула весь свой двор, но нашла бы это чудовище.

Но разве это возможно сейчас, когда вокруг война и ее собственный дом полон темных? Когда ее муж неизвестно где, а сама она стала игрушкой в руках повелителя Хаоса? И винить в этом некого. Только саму себя.

Вот и старалась девушка закрывать глаза, уговаривая себя, что в пятьдесят лет сердечный приступ — не такое уж редкое явление. Единственное, что немного портило картину безмятежной кончины князя — пропажа фамильной драгоценности. Древнего артефакта Порядка, передававшегося из поколения в поколение в их роду. Антимагический амулет, способный защитить своего владельца от колдовства даже самого Праотца.

По легенде этот амулет подарила первой дочери рода Фальтон сама Прародительница, во времена, когда мир еще не разделился на Хаос и Порядок. Он должен был стать просто символом княжеской династии. А заодно и даровать наследнице абсолютную защиту от волшебства.

Эленика никогда не понимала, почему этот амулет считается таким великим. Ведь его сила распространялась лишь на одного человека. Почему бы Прародительнице было не создать, скажем, целое антимагическое озеро для своих детей? Или хотя бы пруд. Ведь у темных был вулкан Ашхар — великое наследие Праотца. Огненная гора, сочащаяся колдовством. А у светлых — только этот амулет. Смешно.

Возможно, когда-то таких амулетов было несколько, да только время и воины Кровавого заката добились того, что теперь оставался лишь один. Но и он пропал месяц назад после смерти отца Эленики.

Девушка тяжело вздохнула. Опять она ругала светлую богиню. Хорошо, что ее учительница по богословию этого не видела. Упала бы в обморок.

А Эленика не могла иначе. Ведь вся эта война между Хаосом и Порядком началась именно тогда, когда Прародительница и Праотец поссорились. И бросили свои творения, перестав контролировать мир на земле. А что оставалось их детям?

Прародительница создала светлых по своему подобию. Она наделила их хорошим здоровьем, абсолютным слухом и зрением. Сделала спокойными и миролюбивыми, рассказала, как велика ценность жизни. Научила выращивать скот и приручать животных, творить музыку и писать стихи.

Праотец в ответ наделил своих детей магией, умением ковать металл и обрабатывать камень и дерево. Он дал им силу и свирепость, научил не бояться крови и смерти.

В итоге, как только боги исчезли, мир начал стремительно меняться. Народы, которые должны были дополнять друг друга, развязали войну за территории и власть. И не нужно долго гадать, чтобы узнать, кто был инициатором. Ведь на стороне темных оказалась вся мыслимая мощь.

Немногие княжества Порядка смогли защититься от нападения с помощью древних антимагических контуров. Но уже к 1469 году, когда родилась Эленика, только Анвар и Палирия остались не порабощенными. А теперь и они пали.

Эленика вздрогнула, оторвавшись от собственных мыслей. За спиной послышался едва различимый шорох. Словно ветер всколыхнул тончайшие шелка занавесок. Но и этот звук был доступен княгине Порядка.

Девушка резко обернулась и тут же ее щеки запылали гневом.

— По какому праву вы врываетесь в мои покои? Да еще и следите за мной втихую?

В кресле у камина вальяжно восседал князь Хаоса.

Одной рукой он подпирал подбородок, с интересом наблюдая за хозяйкой особняка. Медные волосы, как всегда, были распущены. Янтарные глаза светились мрачным светом на темно-карамельном лице.

А в следующую секунду до идеального обоняния добрался и его запах. Эленику будто ударило током, стоило тончайшему аромату проникнуть в легкие. Дикий вереск и океан. Треск огня и падение в бездну. Именно такие ощущения возникли в ней в тот самый первый раз. Когда она еще не знала, кто делит с ней ложе. “Падение в бездну” — это как раз то, что она чувствовала с тех пор каждый день…

— По праву кредитора, моя дорогая княгиня, — с опасной улыбкой ответил мужчина, прожигая девушку немигающим взглядом.

Эленика вздрогнула под волной морозных мурашек. Внезапно перед хищным взором князя она словно ощутила себя голой.

— Что вы сказали?.. — сорвавшимся голосом спросила девушка, краснея и бледнея одновременно. Жар то приливал к груди, то сменялся ледяным холодом. Будто в лихорадке.

“Почему он так действует на меня?” — кусая губы, думала молодая княгиня.

“Ведь он даже не сказал ничего ужасного… Я же знала, что он захочет от меня возвращения долга. Но, может, он попросит оказать ему какую-нибудь услугу… Простую и незамысловатую. Почему я так боюсь?..”