Мой (не) любимый декан

Я же никаким щитом не закрывалась.

Но я видела явственное сомнение в его глазах. Он не хотел этого делать. Он не мог этого сделать.

На занятиях наш декан предупреждал о подобном. Иногда нужно поступать вопреки своим чувствам и эмоциям. Насколько же Кроу был прав на этот счет.

Более того, я сама бы предпочла магический удар тому, что возможно ждет меня. Это было бы гораздо правильнее, и спасло бы всех.

Я знала, что следующий мой удар пробьет его защиту. Следующий удар станет его концом.

Мои губы начали шептать слова древнего заклинания. Заклинание, которое сомнет щит друга. Я вижу его ужас от понимания этого. Вижу капельки пота, выступившие, на его лбу, от напряжения.

Я не хочу этого делать, но не могу остановиться.

Я, правда, этого не хочу.

Но с моих рук уже готово сорваться заклинание, однако Захари успел атаковать первым. Чистой силой, не размениваясь на какие-то формулы, хитрые плетения.

Вспышка яркого света озарила пространство, свет был настолько ярким, что на мгновение ничего не было видно. А потом, воздушной волной меня впечатало в стену, выбив весь воздух из груди.

Стекла со звоном вылетели из рам.

Сверху послышался какой-то шум. Стук распахнутых дверей, чьи-то торопливые шаги, срывающиеся на бег.

Неужели нас услышали? Очень надеюсь, что это преподаватели, а не студенты. Собственно, непонятно как мы не разбудили пол-общежития.

Но радоваться мне было рано. Заклятие все еще действовало.

Оно заставило меня встать, невзирая на боль, пульсирующую во всем теле и готовиться к новой атаке.

Кто-то слишком уж хотел избавиться от Захари, посмевшего встать на пути.

Но я не успела ничего произнести, как волна чьей-то силы накрыла нас с Захари и сковала по рукам и ногам.

— Виам, что происходит? — услышала я голос кого-то из преподавателей. Кажется, он принадлежал заместителю декана Винсенту Пору.

— Подожди там с остальными, — я услышала голос Кроу позади себя.

Он прошел вперед, и наконец я смогла его увидеть. Не похоже, чтобы он ложился, и что случившее заставило вскочить его с постели. Наоборот, он был собран, словно готов к бою. Он посмотрел на Захари с легким интересом, а потом повернулся ко мне.

— Надо же, — сказал Виам, подойдя ближе. Слишком близко, почти вплотную. Кожей я чувствовала его дыхание. Но не могла ничего сделать, не отодвинуться, ни даже шелохнуться.

А в руках декана сверкнул нож. Холодная сталь коснулась кожи возле шеи. Кажется, вот — вот что-то случиться.

Дико хотелось закрыть глаза. Но ничего страшного не произошло.

Нож опустился и начал разрезать тонкую ткань ночной сорочки.

Сантиметр за сантиметром.

Сверху вниз.

Он знал, что проклятым предметом является именно она?

Догадался или знал?

Вскоре испорченная рубашка рухнула на пол, но я не осталась надолго без одежды.

Кроу мгновенно накинул на меня собственную мантию. Я вцепилась в неё, хотелось поплотнее закутаться.

Я смогла сама пошевелиться!

Меня знобило и слегка потряхивало. Я вся дрожала, меня трясло, и, кажется, ноги готовы были подкоситься, настолько отвратно я себя чувствовала. Жадно глотала воздух, словно не могла надышаться. Единственное, что придавало мне сил, это то, что я делала, было продиктовано исключительно моими желаниями. Заклятие подчинения надо мной было больше не властно.

— Что с ней? — сказал Захари, который уже пришел в себя, и обеспокоенно смотрел на меня.

— Заклятие подчинения, как я рассказывал на лекции весьма неприятная вещь, ответил ему Виам. — Между прочим, адепт Кавери, если видите подозрительное поведение кого-то из студентов, то необходимо немедленно сообщить преподавателю, и отойти подальше, а не ввязываться в бой, который вы можете проиграть.

— Только не говорите, что это было практическое занятие- сказала я, все еще пытаясь отдышаться. Наверное, выглядела я плохо, поэтому Кроу подошел ко мне и решил поддержать. Сейчас мне очень хотелось высвободиться из его рук.

— И не скажу, — ответил мне декан. — Это запрещенное заклинание. Без санкции короля и без согласия того, на ком его используют, за его применение полагается смертная казнь.

— Но вы… — начала я. Но Кроу не дал мне договорить:

— Догадался как его снять? Знаете ли, выбор был невелик, с помощью какого предмета на вас воздействовали.

— Вы же сами прислали эти вещи.

— Да и они прошли здесь проверку, адептка Тарео. Но могу вас заверить, я точно не применял этого заклинания, мне просто незачем этого делать. Если бы мне что-то понадобилось от вас, я и без помощи магии получил желаемое.

Очень хотелось высказаться, но я не успела.

— Виам что там? — я вновь услышала голос замдекана, а вскоре и увидела его самого. Его довольно яркие красные волосы.

— У нас тут нападение произошло. Нужно поставить в известность ректора и вызвать следователей, — ответил Кроу. — Остальные преподаватели пусть расходятся по спальням.

Винсент лишь кивнул и поторопился обратно.

— Вы же, Селин пойдете со мной в кабинет.

— Зачем? — спросила я.

Оставаться наедине с Кроу не было ни малейшего желания. Даже несмотря на его слова. Впрочем, у меня в принципе не было желания с кем-то оставаться.

— Лучше скажите, сколько примерно заклинаний вы применили? — задал мне вопрос Кроу. — А что такое? — удивилась я.

— Видите ли. Чем больше маг применяет сильных заклинаний находясь под “подчинением”, тем больше выжигается его магический резерв. К счастью, есть зелье, которое нейтрализует это последствие. Но нужно выпить сразу.

Похоже, у меня был довольно красноречивый взгляд, что в ближайшее время я ничего не собираюсь принимать из его рук.

— В принципе, если хотите, можете не пить. Может быть, высший уровень дара вам и не нужен. В любом случае это исключительно ваше решение, на потенциал будущих детей это не влияет.

— Адепт Кавери. Вы тоже идете с нами, думаю вашей одногруппнице так будет спокойнее. Заодно вы объясните мне, почему были в коридоре, а не в спальне.

Кроу весьма зло смотрел на Захари.

— Не спалось, решил прогуляться — ответил ему Захари, слегка вздернув подбородок. — Как видите, хорошо, что я не спал.

— Хорошо ли, это еще вопрос. Но вряд ли сегодня вам будет до сна. Это стоит прихватить для следователя, — сказал Кроу, наклонившись за моей испорченной ночнушкой.

Как только он ее коснулся, ткань мгновенно вспыхнула и за секунду истлела, превратившись в пепел.