Мой ненастоящий

— Мы хотели приехать пораньше, — подает голос — и палится своим жутким русским акцентом Аллен. Он вообще-то тот еще болтун, но в основном — на французском и английском, коих некоторые темные Цветочки не разумеют, — ты хотела их фотографировать, Мари.

— Вы ведь не против? — девушка оборачивается к нам, мечется взглядом между мной и Владом. — Вы такая фактурная пара, между вами такая бешеная химия…

— Может…

— По-моему, отличная идея, — на мою талию опускаются две тяжелые ладони, — мой Цветочек — очень фотогенична. Увы, совместных фотографий у нас маловато. У меня слишком мало времени для подобных вещей. Но эта поездка — для неё, поэтому — отказываться не будем ни от чего.

Что ж, если он хочет…

— А может, не надо? — шепчу я лично Владу, когда Мари убегает вперед, к ожидающему нас у подъезда к отелю лимузину.

— У нас может не быть еще одной поездки, — тихо откликается Влад, — давай оставим тебе от этой все, что только возможно. Если ты, конечно, хочешь всего этого.

Мои пальцы вгрызаются в его локоть, мои глаза режет от рвущихся наружу слез.

Я хочу. В кои-то веки я чего-то по-настоящему хочу, а не вяло тлею, задыхаясь в собственном прошлом. Я хочу всего. Но самое главное — хочу его. Живого. До конца моих чертовых дней.

Вот только у жизни на него совсем другие планы. 

Опера Гарнье… Величественная, изысканная, подлинное произведение искусства. Многих искусств, если быть точнее!

Конечно же, я первый раз оказываюсь лицом к лицу с чем-то настолько потрясающим. И чувствую я себя девчонкой, замершей на ступеньках сказочного дворца.

— Вообще-то все билеты сюда раскупаются за год, — гордым шепотом сообщает мне Марго, когда я, так по-детски задрав голову, залипаю на весь этот дивный архитектурный ансамбль, — но брат Алена — балетмейстер сегодняшней постановки. Он всегда берет для нас билеты на свои премьеры.

— Как же мне все-таки повезло с друзьями, — хмыкает Влад, стискивая мои пальцы крепче. Ох, блин. Как кипятком окатывает.

Нет, к таким оглушительным чувствам меня жизнь точно не готовила.

Когда я думала о своем личном счастье, я была уверена — разберусь с Сивым, выкуплю флешку — и буду счастлива. Может быть, решусь родить…

Теперь я понимаю — никакого счастья в моей жизни просто не будет. Без этого мужчины — ни за что и никогда. И секунды с ним — драгоценней золота, пусть они даже и будут в непривычной обстановке. Где угодно. Я буду рада.

Еще бы они не заканчивались так быстро…

— Так ты еще и фотограф, — когда Ален достает огромную и судя по всему — тяжеленную сумку, и тащит её за Мари, озадачиваюсь я, — а говорила, учишься на парфюмера.

— Учусь, — Мари ослепительно улыбается, — хочу сделать свою линейку ароматов, такую, чтоб месье Диор встал из могилы и явился по мою душу, чтоб целовать мне руки и умолять присоединиться к его команде. Но до исполнения этой мечты мне нужно на что-то жить. Поэтому… Да. Я фотограф. Фешн-блогер. Байер. Всего помаленьку. Давайте приступать, ребята.

Как-то раз я наблюдала процесс свадебной съемки — много-много мест съемки, разные позы, натужные улыбки жениха и невесты — к концу второго часа съемки они уже не рады, что им захотелось красивые фоточки в альбом. Никогда не получалось вдохновиться на такой подвиг самой, и я ожидала, что любая фотосессия — это обязательно нудно, утомительно, дико скучно.

У Мари какой-то свой подход. Она находит для нас то пустую залу с зеркалами, то интересную лестницу, то балкончик… С красотой в Опере Гарнье нет недостатка — куда ни ткни, везде потрясающие декорации для фото. И везде — никакой постановки, Мари требует от нас только удобства, сосредоточения друг на друге и мыслей о том, что мы еще друг другу не сказали.

Интересно, о чем думает Влад?

В его темных глазах не видно. Ни дна, ни мыслей. Только бездна, высасывающая мою душу.

— Марго, обопрись на перила. Расслабь руку. Вот так. А теперь обернись к Владу. Сharmant! Ты просто роскошна. А теперь улыбнись ему!

Улыбаться Владу совсем несложно. Даже с учетом того, что сердце в моей груди промерзло насквозь. Только один раскаленный уголь там и жжется. Неугасимый. Тот, что сам он и разжег…

Я бы предпочла другое, конечно, но в текущих условиях — я улыбаюсь. Не губами, душой. С отчаянной мольбой, которую не отваживаюсь высказать вслух.

Не надо меня оставлять!

— Бог ты мой, Влад, ты что, разбил ей сердце перед ужином, а за завтраком склеил и положил обратно? У нее такая боль в глазах, будто в груди застряли осколки…

Для Мари это повод усмехнуться и снова спрятаться за объективом. Для меня — как удар, из-за которого я только сильнее сжимаюсь внутренне.

Самое плохое, что я сейчас могу сделать — быть несчастной.

Мой муж притащил меня в Париж, устроил этот пробник медового месяца перед его операцией, и я вижу — он вглядывается в меня, будто стремясь разглядеть то, что описала ему Мари. А я — надеюсь только спрятать это за ресницами, отчаянно впиваясь глазами в носки собственных туфель.

Он мог бы прихватить меня за подбородок, заставить глядеть на него, бывало ведь, но сейчас Влад только придвигается ближе ко мне, склоняясь лицом к моему голому плечу. Не прикасаясь, не портя чувственную картинку тем, что сделало бы её пошлой. Лишь только пальцы его накрывают мои, будто напоминая, что мы сейчас рядом. И у меня перехватывает дыхание.

— Бог ты мой, ребята, вы мне десятью кадрами столько эмоций выдали, я уже хочу покурить, — тихо пыхтит Мари и снова скрывается за фотоаппаратом, растворяясь в съемке.

Растворяется она в этом без остатка. Забывая про время напрочь.

Эта пытка эмоциями заканчивается, только когда раздается первый звонок. Терпеливый Ален, таскавший все это время за нами сумку с оборудованием Мари, вздыхает и похлопывает жену по спине.

— Le temps est 'ecoul'e, Marie! [1]

— Пару кадров! — девушка вздрагивает, выныривая из процесса, с явным сожалением. — Ты сам видишь, такие клиенты — просто редкость.

Клиенты?

Нет, я искренне сомневалась, что все что делает Мари — происходит бесплатно, но получить подтверждение моим мыслям оказывается неожиданно. Все-таки это заказ. И судя по скорости принимаемых решений — Влад сделал его весьма спонтанно. Занятно!

1

Le temps est 'ecoul'e, Marie! — Время истекло, Мари!

— И все же нам уже пора, — к моему удивлению, легкое сожаление слышится и в голосе Влада, — к тому же тебе надо заняться оставшейся частью моего заказа, Мари.

— Надо, да! — девушка вздыхает, и смотрит на нас такими чудными, горящими глазами. — Спасибо, ребята. Вы такие потрясающие, я чуть от зависти не сдохла. Вас даже не нужно зажигать, вы сами того и гляди — весь мир вокруг себя сожжете. Alain, s'il te pla^it, donne-moi les billets. [2]

— А вы разве не с нами? — Ален на моих глазах достает из кармана сумки два цветных прямоугольника. Неожиданно, расставаться с этой французской парочкой оказывается не так уж и радостно. А ведь утром я не радовалась их предстоящей компании. Сама в шоке от своего непостоянства.

2

Alain, s'il te pla^it, donne-moi les billets. — Ален, пожалуйста, дай билеты.