Моя чужая

Артема нашла полулежавшим в кресле. Рядом развалилась какая-то девка, лохматая и явно не первой свежести.

– Тёма, – я тряхнула друга за плечо. – Немедленно вставай, нам надо идти.

Он смотрел на меня, но словно не видел.

– Лёлик, погоди, – пробормотал, пытаясь встать. – Дай отдохнуть. Что-то нет сил. Так хорошо…

– Говори адрес, я вызову нам такси! – у меня не было с собой денег, но я надеялась, что были у Артёма.

Заплетающимся языком парень кое-как пробормотал мне название улицы и дома.

– Пойдем, – дёрнула его за руку. Наверное, он всё-таки заметил, что я очень уж рассердилась, и попытался подняться.

– Золотко, – знакомый голос. Этот Костя вновь стоял позади, обдавая меня перегаром. – Куда ты уводишь моего приятеля? Он отдыхает. Мы все тут отдыхаем, и нам по кайфу.

– Мне надо домой.

– Домой ты всегда успеешь. Иди ко мне, глупышка, развлечемся…

– Ты чего, Костян, убери от неё руки! – Артём, наконец, начал приходить в себя. – Она – моя. – Артём не успел уклониться. Кулак Кости угодил ему в скулу. Мой друг покачнулся, едва устояв на ногах, чуть пригнувшись, встав в стойку. – Оль, давай, дуй отсюда! – Остолбенев, я смотрела, как парни, словно нахохлившиеся воробьи, готовы были вцепиться друг в друга. – Сказал, беги!

Отступив на шаг назад, я врезалась в приоткрытую дверь. Все происходящее казалось каким-то отвратительным сном. Сбегая галопом по лестнице, яростно жала кнопки телефона.

9

На крутых поворотах любви, порой, личный выход из жизни

любимого человека – единственный шанс остаться в своей.

Игорь Субботин

Никита

Мама уснула в кресле перед телевизором. Рядом с ней валялся мобильник. Усмехнулся – наверняка разговаривала с отцом. Лицо ее было уставшим, и я, решив не будить, накрыл ее пледом. Выхватив с полки первую попавшуюся книгу, прилёг на диван. Читать не хотелось, но так было легче засыпать. В последнее время самые различные мысли назойливо лезли в голову именно тогда, когда надо было спать.

Дверь приоткрылась, и Дик просунул свою морду, будто спрашивая разрешения войти.

– Входи, красавчик, – протянул к собаке руку, чтобы погладить.

Дик действительно выглядел теперь по-другому. После длительного лечения – у него были сломаны несколько рёбер, порваны лёгкие и повреждена селезенка – мы с мамой его здорово откормили, и теперь его шерсть лоснилась, глаза блестели, и даже походка у него стала совсем другой. Пёс, прядая ушами, положил голову мне на колени и заискивающе на меня смотрел, показывая, что соскучился по Оле.

Сразу после окончания тренировки я позвонил своей подружке, но, не дождавшись ответа, оставил ей сообщение на телефоне. Просил перезвонить мне при первой возможности. Тёмычу тоже дозвониться не удалось, и, вспомнив, что тот собирался повидаться с Ольгой, занялся своими делами. Прогулял Дика, разобрался в своих вещах, которые постирала мама, и уже совсем после ужина занялся переводом документов – небольшой подработкой, которую получил в одной из редакций.

* * *

Наверное, я устал, потому что когда раздался звонок, проснулся не сразу – думал, что это мне снится. Не открывая глаз, рукой нащупал телефон, уронил его на пол и только тогда окончательно пробудился. В трубке раздавались какие-то непонятные звуки – всхлипы, тяжёлое дыхание. Наконец, разомкнув веки, увидел на дисплее номер своей подружки. Мгновенно страх обдал холодом все внутренности.

– Что? – крикнул. В ответ раздался жалобный плач. – Говори же!

– Никита… Забери меня отсюда!

Времени на расспросы не было.

– Где ты? – Заикаясь, девчонка назвала адрес. Н-да, по-быстрому туда можно было доехать только на такси. Я знал, где это находится только приблизительно – ещё не изучил досконально московские улицы. – Жди, никуда не уходи, скоро буду.

– Тёмка та-ам…

– Угу, – отключился. Натянул джинсы, рубашку, свитер, стянул куртку с крючка.

Мама выглянула из комнаты:

– Ты куда?

Я только махнул рукой и скрылся за дверью.

Пока ехал, считал минуты, которые, казалось, пролетали со скоростью света. Едва машина остановилась у подъезда старого кирпичного здания, выпрыгнул, громко хлопнув дверцей, чем вызвал неудовольствие водилы-частника. Вернулся, чтобы извиниться и попросить подождать, обещая заплатить двойной тариф.

Даже не сразу заметил Ольгу. Она сидела на ступеньке, сжавшись в комок, жалкая и дрожавшая от сдерживаемых рыданий. Свет тусклой лампочки под козырьком подъезда освещал ее опухшее от слез лицо. Увидев меня, девчонка вскочила, бросилась ко мне, но, не удержавшись на ногах, упала.

– Ой, – сморщилась от боли, потёрла колено.

Я подхватил ее.

– Ну-ну, тише, тише, я здесь.

– Никит, там Артём остался…

– Иди в машину, я сейчас вернусь, – вбежал в темное парадное.

Мне даже не нужно было искать номер квартиры – шум доносился с последнего этажа. Дверь была открыта, и я беспрепятственно вошёл внутрь. Оттолкнул кого-то, попавшегося на пути. Артёма увидел сразу – он, покачиваясь, стоял и спорил с двумя парнями. Понял это по злому прищуру глаз и кривой ухмылке своего друга. Один из парней был настроен достаточно агрессивно и, похоже, драка готова вот-вот развязаться.

– Приветик, – стараясь выглядеть, словно только встретил своих корешей, я раскинул руки, растянул губы в улыбке до самых ушей. – Сколько лет, сколько зим, братва! – Взгляды всех троих замерли на моем лице – сначала хмурые, сомневающиеся, а затем нарочито радостные, будто я и впрямь их хороший знакомый, которого они давно не видели. – Рад вас всех видеть, – похлопав одного из парней по спине, обратился к Артёму. – Арт, ты ли это? Ну ты и вымахал! А вы, пацаны, чего стоите, давайте за встречу, что ли?

Долговязый парень кивнул, дёрнул своего приятеля за руку.

– Водяру будешь?

Я хмыкнул.

– Да вы чего, пацанва? У меня кое-что получше есть. А ну-ка, Арт, сгоняй в мою тачку за парой бутылей «Jack Daniels».

– В тачку? – Артём выпучил на меня глаза, невольно вызывая у меня раздражение. Ещё не хватало сорвать весь этот спектакль.

– Давай, чеши поскорее, трубы горят, – приобняв за плечи парней, которые уже сменили гнев на милость, подмигнул другу. По-моему, он всё-таки врубился – выскочил за дверь. Подождав пару минут, я нахмурился. – Ох ты, черт, ключи-то у меня, – рассмеялся. – Дурак… аль моментик, други, сейчас все будет в ажуре.

Похлопал напоследок уже облизывавшихся в предвкушении парней и ринулся за дверь.

* * *

Оля

Когда увидела выбежавшего из подъезда Артёма, у меня словно камень с сердца свалился, но тут же вспомнила о Никите. Где он? Почему Тёмка один?

Я открыла дверцу машины.

– Тёмка, я здесь! – махнула ему рукой. Парень бросился ко мне – лицо испуганное, и даже в темноте показавшееся мне бледным. Он плюхнулся на заднее сиденье, бросил на меня взгляд обезумевших глаз.