Моя чужая

– Олька, я пошла! – раздался голос мамы из прихожей. – Не забудь про инглиш.

– Хорошо, мам. – Английский меня не очень волновал. Никита вызвался мне помочь, и я только и ждала момента, когда смогу пойти к своим соседям.

* * *

Никита

Мы сидели за столом. Кухню наполнял утренний аромат корицы и кофе, я доедал оладьи, которые полюбил в последнее время. Мама нетерпеливо поглядывала на часы – торопилась по своим делам.

С минуты на минуту должна позвонить в дверь моя соседка. Мы планировали прогулку в Измайловском парке. Она так расписала красоты березовой рощи и тропинок, что мне не терпелось убедиться в правдивости ее слов. Ещё я хотел предложить ей быть моей девчонкой. Вчера вечером мы обсуждали это с мамой. Наш разговор случился за ужином. Сначала она лукаво улыбалась и исподтишка поглядывала на меня, а потом неожиданно, так что я чуть не подавился, спросила:

– А ведь ты влюбился, Никит? – вопрос заставил меня покраснеть до корней волос. – Тебе нравится Оля?

– Ну да, классная девчонка. Тебе же она тоже нравится?

– Нравится, конечно, но только, думаю, не так как тебе. – Я молча жевал жаркое, стараясь не поднимать глаз от тарелки. – Да, ладно, – она потрепала меня по руке. – Не смущайся. В этом нет ничего необычного. Оля и вправду хорошенькая и очень милая. Надеюсь, ты не сказал ей о своих чувствах?

– Нет, а должен?

– Лучше не надо. У вас хорошие дружеские отношения и лучше их такими и оставить. А если хочешь ей нравиться, то просто веди себя достойно, и не только с ней, но и с другими людьми.

– Спасибо, мам, за совет, но я по-другому и не могу.

– А когда пойдёте в школу, ты должен защищать ее от других мальчишек, носить ее тяжёлый портфель…

– Рюкзак.

– Ну, рюкзак, что там у вас.

– Мам, у нас и так с ней всё хорошо.

Она слегка улыбнулась.

– Вот и вырос ты у меня, сынок, уже влюбился…

Я вскочил из-за стола смущенный. Зачем она говорит мне это? Я и так об этом только и думаю в последнее время, ночами просиживая у распахнутого окна и представляя, как Оля тоже не спит и думает обо мне.

В тот вечер лёг спать поздно и ещё долго не мог уснуть – думал и представлял, как скажу Оле, что она мне нравится, и как было бы здорово предложить ей более чем приятельские отношения.

И вот уже утро, подружка должна была прийти с минуту на минуту, а я так ничего и не решил, да и не готов к такому разговору. Кинулся к зеркалу, пригладил непослушные волосы, поправил рубашку, с недовольством потрогал прыщ, выскочивший на лбу. Ждал ее, и когда раздался долгожданный звонок в дверь, все внутри затрепетало.

На ней был белый топик, голубые джинсы, волосы убраны в конский хвост. В руках Оля держала тетради и учебник по английскому языку, и я вспомнил, что вчера обещал ей помочь с заданием. Протянув их мне, сказала:

– Давай по-быстрому, и пойдём гулять.

– Пойдём, – открыв дверь в свою комнату, кивнул в сторону письменного стола. – Присаживайся. – Оля озадаченно уставилась на меня. – В чем у тебя загвоздка?

– Да никак не могу разобраться с Present Past.

– Это ерунда, – мне было приятно, что смогу ей помочь. – Сейчас на двух пальцах объясню.

– Давай ты лучше сам напишешь, а объяснишь как-нибудь потом.

Теперь я удивлённо смотрел на неё:

– Нет. Я так не согласен. Если я буду делать домашку за тебя, то никакой пользы не выйдет. Проще объяснить, тогда ты сможешь делать все без моей помощи.

Я видел, как ее губы надулись, а брови сошлись на переносице:

– Тогда мы не успеем в парк. И никакой рощи тебе не видать как своих ушей.

– Ну что ж, – упрямо мотнул головой. – Значит, не увижу. Садись, лентяйка.

Оля плюхнулась на стул, сложила руки на груди, недовольная.

* * *

Время шло быстро, мы не заметили, как прошел час. Сидели, склонив головы друг к другу. Я рассказывал правила, приводил примеры, она старательно записывала в тетрадь, слегка высунув от усердия язык. А я вдыхал свежий, чуть сладковатый аромат ее золотистых волос и готов был провести за этим столом ещё столько же времени.

От яростного лая, перешедшего в вой, мы оба вскинули головы.

– Дик! – воскликнула Оля, меняясь в лице.

Я уже стоял у двери, наскоро вдевая ноги в ботинки.

5

У памяти моей дурное свойство, —Любая пакость будет долго тлеть.Хочу прогнать дурное беспокойство,Но не могу себя преодолетьКак в безразмерной камере храненья,В сознаньи чемоданы и мешки,В которых накопились оскорбленья,Обиды, униженья и щелчки.(Эльдар Рязанов)

Артём

– Ну чего, пацаны, видите вон того пса?

Мальчишки переглянулись, нестройно промычали что-то в ответ.

– Да это же Дик, – худощавый Валерик почесал затылок. – Он в соседнем дворе живет.

– Он чей-то?

– Не-а, так, приблудный. Девчонки его подкармливают, и спит он где придётся.

– Ага, значит, эта псина тебя хорошо знает? – обрадовался Артем.

– Немного знает.

– Отлично. Иди и притащи мне его.

– Тём, на фига? – паренёк переминался с ноги на ногу.

– Ты чё, забыл наш уговор? Сейчас самый подходящий момент, никто не видит. Я же деньги плачу вам, придурки.

– Так что надо делать то?

– Короче, Вал тащит пса, вы его держите так, чтобы он меня не искусал, а я его черенком от той лопаты дубасить буду.

– Да ну… жалко, – протянул Серега.

– Чего жалеть? Все равно рано или поздно его отловят и на мыло пустят. А так хоть польза будет. И мне, и вам. Белобрысая прибежит, и я сделаю вид, что дерусь с вами, кобеля этого спасаю. – Кто-то из мальчишек не сдержал смех, и Артём окинул его грозным взглядом. – Чего ржешь? Так надо. И чтоб молчок, а не то…

Мальчишки притихли. Они побаивались Артема. Он был давним лидером в их компании и неоспоримым авторитетом. Кроме того, у него всегда водились деньги на курево и пиво. Ходили слухи, что Артём приятельствовал с наперсточниками, которые тусовались на «Щелчке» на автовокзале.

– Давай, жми, Валерик, и поторопись, пока никто не видит.

* * *

Паренёк убежал, слышно было как свистит, подзывая собаку. Через пару минут он показался в сквере, таща за собой Дика.

– Ну, держите его покрепче, чтоб он на меня не набросился. Ещё не хватало потом уколы в живот делать. – Мальчишки обступили растерявшуюся собаку, один схватил ее за холку, кто-то за задние лапы. – Ну, с богом!