Моя чужая

* * *

Оля

После того как мы все втроём устроили Дика у Никиты и Артём принёс свои сбережения, я спустилась вниз вместе с ним. Заметила, что у него разбита бровь, потянулась вытереть струйку крови, сползавшую по скуле, и наши глаза встретились. Господи, я никогда не видела таких глаз. Ярких, как бирюза. И так необычно сочетающихся с его светло-пепельными волосами. Словно пшеничное поле и бескрайнее небо. Кажется, Артем что-то говорил, но у меня напрочь отключился слух, да и не только. Я не могла пошевелиться.

– Давай завтра куда-нибудь сходим?

А? Что? Он приглашает меня?

Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я с готовностью кивнула, а потом вдруг выпалила:

– Айда ко мне, я тебе на бровь пластырь налеплю.

И Артём, удивительно, тут же согласился.

Я быстро поставила чайник и, пока он закипал, достала перекись водорода, прижала к ране смоченный ею ватный шарик. Лицо парня слегка скривилось, но он мужественно выдержал процедуру. Мы стояли так близко друг к другу, что казалось, он мог услышать, как громко билось мое сердце. От него пахло чем-то вкусным – то ли жвачкой, то ли какими-то ирисками – и мне хотелось обрабатывать его рану бесконечно долго.

С кухни донёсся свист закипевшего чайника.

– Будешь чай? – Он кивнул, проходя в кухню следом за мной. Его дыхание касалось моей шеи и заставляло мурашки бегать по всему телу. – У меня есть мармелад и булочки. Мама Никиты их только-только напекла.

– Никита? Я сначала подумал, что это твой брат. – Артём сел на табуретку.

– Ну что ты?! – мне стало смешно. – Мы с ним совсем не похожи. Он просто мой друг.

– Тебе повезло, – Артём окинул меня взглядом с головы до ног, заставляя заалеть мои щёки. – Похоже, он классный пацан. У меня мало друзей, так, приятели…

– Я уверена, что Никита не станет возражать, если ты к нам присоединишься, – сказала, а у самой сердце в пятки ушло. Не от страха – Никита уж точно ничего не будет иметь против этого парня, просто меня охватил какой-то странный восторг, растекшийся в душе сладкой патокой.

За чаепитием время прошло незаметно, услышав звук поворачиваемого в замке ключа, я запаниковала, заметалась по кухне.

– Ой, мамочки! – двойной смысл моего восклицания рассмешил Артёма. Он поднялся с табуретки и, собрав со стола посуду, отнёс к раковине.

– Оль, ну что ты так волнуешься? Я буду только рад познакомиться с твоей мамой.

Я представила ее удивление. Она не очень жаловала моих гостей. В последнее время позволяла приходить только Никите, да и то потому что он помогал мне с английским языком.

В прихожей уже послышались звуки открывавшихся дверей шкафа.

– Мам, – я остановилась в проёме дверей, – познакомься, это мой друг Артём.

В ее глазах мелькнуло удивление, брови сошлись на переносице. Артём стоял позади меня.

– Здравствуйте, – улыбнулся, слегка склонив голову.

Как ни странно, лицо мамы смягчилось. Да иначе и быть не могло – невозможно было сопротивляться обаянию Артема.

* * *

Мы стали неразлучной троицей. День начинался с того, что Артём заходил сначала к Никите, а потом вместе с ним ко мне. Последний месяц лета пролетел незаметно – мы старались наполнить дни различными впечатлениями. Частенько посещали Измайловский парк, ездили на Красную площадь, в Зоопарк, в Серебряный бор. Август выдался жарким, и мои мальчишки соревновались, кто из них больше купит для меня мороженого. Вечерами я сидела во дворе на лавочке и наблюдала, как Тёма и Никита гоняют футбольный мяч. Иногда ко мне присоединялась Ритка. Она с восторгом сидела, чуть приоткрыв рот, и следила за игрой, а на самом деле, я знала, она не могла оторвать взгляд от Никиты. Я прекрасно видела, что парень ей очень нравится. Каждый раз, когда его взгляд ненароком останавливался на моей подруге, та жутко смущалась и краснела. И я ее понимала – Никита не мог не нравиться. Обаятельный красавчик, располагающий к себе даже самых негативно настроенных людей. От одного взгляда его зелёных глаз любая девчонка запросто могла сойти с ума. И, признаться честно, я ведь даже была влюбленна в него. Пока не появился Артём.

* * *

Это первое сентября я запомнила на всю жизнь. Сначала в дверь позвонил Никита. Я видела, что он ужасно волнуется – первый день в новую школу, в абсолютно другом городе и даже стране. Видела по тому, как двигались желваки на его скулах, а в зелёных глазах мерцала тревога. Выглядел он, как всегда, бесподобно – накрахмаленная белая рубашка, галстук, пиджак и брюки с такими острыми стрелками, что, казалось, проведи по ним рукой – и можно порезаться.

– Ты отлично выглядишь, Лёль, – он опередил меня, и я рассмеялась.

– И ты, Никит. Как всегда, на высоте.

– Я немного волнуюсь, – он пожал плечами, хмыкнул.

– Все будет хорошо, – неожиданно для самой себя я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Ох, хорошо, мама была в кухне. – Тёмка тебе поможет освоиться – он всех знает. Не волнуйся.

Отвернулась – то, как Никита смотрел на меня, неожиданно смутило.

Звонок в дверь спас ситуацию.

– А вот и он!

Артём, в противоположность Никите, был одет в светло-голубые джинсы, слегка растянутый свитер, под мышкой у него была зажата папка.

– Эх, Кит, – он покачал головой, оглядывая Никиту, – ты как на похороны собрался.

Тот вопросительно приподнял брови.

– Никто так в школу не одевается. По крайней мере, в нашу. Надо быть попроще – джинсы, майка, можно даже с дырками.

– С дырками? Ну уж нет, это не мой стиль.

– Тём, ну что ты?! На мой взгляд, Никита выглядит замечательно.

– Да, только мне придётся крепко за него постоять сегодня, чтобы он не вернулся домой с разбитым носом и фингалом под глазом. Знаешь же, как относятся к ботанам.

– Только он не ботан! – я вдруг почувствовала обиду за своего друга.

Никита совсем не такой. Он запросто расправится с любыми обидчиками.

– Мне было бы неловко идти рядом с таким пижоном, – продолжал Артём, пальцами оттопыривая лацканы пиджака друга.

Я топнула ногой, собираясь возразить, но Никита опередил меня:

– Арт, мне абсолютно безразлично, кто что обо мне подумает. Единственное важное мнение – это моё, а я считаю, что в первый день школы должен выглядеть так, как выгляжу. Если тебе неприятно идти рядом со мной, то я не расстроюсь.

– Артём, ну в самом деле! Никита совсем недавно в Москве и ещё не освоился. Отстань от него.

– Да я просто не хочу, чтобы над моим другом смеялись. Он ведь так ни одну девчонку не закадрит.

– Закадрит? – я аж задохнулась от возмущения, вопросительно поглядела на Никиту. – В школе надо не об этом думать!

Парни и я вместе с ними рассмеялись над моими словами – словно я была какая-то училка. А на самом деле я вдруг поняла, что не хочу видеть своего лучшего друга увивающимся за одной из моих одноклассниц. Никита мой, и всё.