Моя герилья
Шрифт:
– Если верить этому документу, здесь есть где-то несколько темниц с мертвецами. У одного из них в сердце запрятано истинное сокровище.
– Об этом ты не говорила!
– поразился Ален.
– Я не боюсь мертвецов, - гордо сказала она.
– Я боюсь смерти, боюсь жизни...
– Что ж, - вздохнул Ален, оглянувшись на ступени, откуда только что пришли, но там было пока пусто и тихо.
– Идём искать мертвецов... Надеюсь, они не свежие.
– Надейся, - хихикнула Фернанда.
Они медленно шли дальше, освещая свечами решётки темниц, но одна за другой были пустыми. Лишь кое-где виднелась пробежавшая мышь или сидевшая в углу крыса,
* - мортира — (нидерл. Mortier) — артиллерийское орудие с коротким стволом, похожее на пушку.
Глава 51
Белый голубь томился в клетке.
Лишь в мечтах парил и снах.
Пел со звоном колоколов церкви,
Что возвышалась у окна.
Жизнь казалась адом кромешным.
Мир - лишь полон подлецов.
А добрая душа рукою нежной
Освободила от замков.
Я хочу жить, я хочу жить,
Я хочу жить, где нет войны, где только мир.
Уходишь ты, уходишь и ты,
И как мне жить, где найти для жизни сил?
Взмахнул крылами на прощанье
И умчался в дальний путь
В испытания мирозданья
Белый голубь - мира друг.
Я хочу жить, я хочу жить,
Я хочу жить, где нет войны, где только мир.
Уходишь ты, уходишь и ты,
И как мне жить, где найти для жизни сил?
Только приблизилась Фернанда к очередной камере, а свечи осветили сидевший в углу скелет, Ален вздрогнул от выкрика любимой. Она испуганно уставилась на скелет и закрыла рот, чтобы не кричать больше...
– А говорила, не боишься мертвецов, - хихикнул Ален и Фернанда выдохнула:
– Не ожидала просто... Кто к нему пойдёт?
– Как кто? Ты, конечно же!
– сделал шуточно удивлённый вид Ален и пнул дверь камеры, замок с которой тут же пал на пол, словно и не был закрыт.
– В сердце мертвеца, говоришь? Удачи!
– Помоги, - жалостливо взглянула Фернанда, искренне боясь сделать и шаг к скелету.
– Он выглядит устрашающе.
– Надеюсь, никто его ещё не трогал, - взглянул Ален на скелет.
Он набрал воздуха в лёгкие и сел перед ним, а Фернанда стояла рядом и освещала свечами. Некоторое время Ален пытался разглядеть грудь скелета, даже взял подсвечник в свои руки, но трогать пока не решался. Однако время не ждало, и он знал.
Он просунул руку между костей рёбер и несколько из них сразу упали...
– Омерзительно, - вымолвил Ален и достал из груди скелета что-то, обёрнутое в тёмную ткань.
– Это оно?
– села рядом Фернанда.
Ален скорее раскрыл края ткани и на его ладонях засверкали камешки небольшой диадемы.
– Ох, и это они называли кладом?!
– разочарованно выдохнула Фернанда и поднялась.
Любимый с ласковой улыбкой встал перед нею и надел диадему ей на голову:
– Теперь ты - моя королева, хотя... Нужен ли тебе будет бедный пиратишка теперь?
– Дурачок, - хихикнула Фернанда, смущённо взглянув исподлобья и несмело прикоснулась к диадеме.
– Это всего лишь безделушка. А была бы до сих пор богатой, кто бы меня остановил? Что хочу, то и творю! Только не хотелось бы, чтоб у нас было, как в легендах, а потому, радуйся, что уже бедна!
–
Это в каких легендах?– указал Ален на выход, чтобы уйти отсюда, но Фернанда вопросила:
– А у него там внутри ничего больше нет?
– Нет, я всё ощупал, - улыбался Ален, уводя любимую за собой.
– Эту корону надо спрятать, - снимая диадему, говорила любимая, и он скорее замотал ту обратно в кусок ткани, в которой была, и спрятал за пазуху.
Только поднялись наверх из темниц, как из коридора стал доноситься шум. Находившийся у выхода Грегор поторопил Алена с Фернандой бежать из замка. Они взялись за руки и послушно бросились прочь, слыша лишь крики и выстрелы позади.
Выбежав на улицу, Ален скорее окинул всё взглядом и увидел стоящего у каменных стен коня...
– Сюда!
– воскликнул он, подбегая с возлюбленной к нему.
Они скорее устроились верхом и вскоре мчались по дорожке между каменных стен замка ближе и ближе к спуску вниз, к выходу. Фернанда только хотела оглянуться, крепко держась за талию Алена, как с резко поднявшимся ветром прозвучал взрыв, а большое облако огня будто пыталось догнать...
– Успеем!
– уверенно выкрикнул Ален, и конь перескочил через одну из преград, оказавшись вскоре на тропе.
Он уносил своих всадников всё дальше, к лесу, где взволнованные Джей и Долорес поджидали верхом. Не останавливаясь, оставляя пару коней позади, они все вчетвером вскоре покидали окрестности Лоарре.
Сколько бы мыслей и переживаний ни переполняло каждого из них, вера в удачу не угасала. Она была с ними до сих пор каждый день, каждую минуту, и они верили, удача не должна была покинуть и теперь, когда добраться до корабля оставалось не так сложно...
Рассвет спешил вместе с ними, показавшись розовыми лучами на небе и нарисовав среди кучевых облаков причудливые узоры. Красочность, тепло успокаивали, и всадники вскоре остановились на дороге. Они оглянулись назад и ещё некоторое время смотрели молча в даль, где надеялись увидеть ещё всадников: оставшихся позади товарищей, которые были в опасности,... которые не должны были погибнуть здесь,... погибнуть вот так вот...
Глава 52
Удача или судьба, но Сет, Грегор, и Оливье показались из-за холма. Они мчались верхом навстречу к друзьям, и те, стоя на дороге, ожидая, что они появятся следом, сразу стали радостно восклицать, махать руками, радоваться этому неизмеримому счастью — жить...
– Друзья! Мы победили!
– сразу сообщил не менее счастливый Грегор на радостно вставшем на дыбы коне.
– Это лишь начало войны, - радуясь со всеми вместе, всё же взгрустнула Фернанда, только Ален её поправил:
– Но мы в ней участвовать не будем!
– Верно!
– бодро воскликнул Грегор, и друзья поддержали хором:
– Ура!
– Скорее! В путь в Таррагону, к нашему Патику!
– рванул Грегор вперёд.
Дальнейший путь не был таким долгим, таким мучительным, когда мысли о выживании постоянно преследуют. Теперь всё, казалось, будет иначе. Все неприятности были позади...
Уже подъезжая к Таррагоне, друзья обменялись парой фраз, что слышат море. Восторга такого ни Фернанда, ни Долорес никогда не видели и не ощущали. Будто сами скучали по морю так долго, что было невыносимо. Навернувшиеся слёзы от того, что вот-вот и увидят синеву его волн, серебро отражающихся лучей, не сдерживались...