Моя самая лучшая сессия

– Заедем на Березовую, ладно?
– спросила она у Антона, который сосредоточенно смотрел на дорогу.

– Да, конечно! А номер дома какой?

– А что она тебе так долго втирала?

– Дом пятый, - ответила Настя, а потом полуобернулась ко мне, - да рассуждала, что ей вообще-то хотелось бы посмотреть на квартиру, ну, в каком состоянии она после нас осталась...

– Так я и знала, - буркнула я.

Дальнейшие разговоры были прекращены, так как Антон врубил радио. Вернее Настя с ним разговаривала, а мое ухо находилась как раз у колонки, в которую долбила музыка. Я равнодушно глазела по сторонам, предвкушая, как буду сдавать русский язык. Вот там легко не отделаешься. Радовало, что до экзамена пять дней. Обычно я ругаюсь, когда такие большие окна в расписании, но из-за того, что следующим предметом был русский, радовалась почти неделе передышки, когда можно подучить кое-что.

Минут через двадцать, когда мы проскреблись через пробки и светофоры, доехали до Березовой. Настя, как более спокойный и выдержанный человек, который не скажет все, что думает о хозяевах, выселивших нас во время сессии, пошла отдавать ключи. Я посмотрела в зеркало заднего вида, в нем отражались нос-картошка и глаза Антона.

Я зевнула, у него зазвонил телефон, и он сделал радио чуть тише.

– Да! Да Татьяна Викторовна... Да я после обеда отпросился же, сегодня в офис не приеду больше... Да...

Он поговорил еще минут десять, Насти все не было видно. Я снова посмотрела на Антона в зеркало, когда он убирал телефон в чехол на ремне брюк.

– А у тебя девушка есть?
– спросила я и зевнула, еле рот успела рукой прикрыть.

– Нет, а у тебя парень есть?
– почти также равнодушно спросил он.

– Неа...

Антон ухмыльнулся.

– Что ты смеешься?
– спросила я.

– Ну, обычно, когда девушки спрашивают меня, одинок я или нет, то делают это... ну, как минимум не с таким равнодушным видом и не зевают.

– А что делают?
– я улыбнулась, - Глазки строят?

– Ну, типа того, - мы улыбнулись друг другу в зеркале. Определенно хороший молодой человек, сказала бы моя бабушка. Отпросился с работы, чтобы помочь нам переехать. Конечно, его друг попросил, но все-таки.

– А у Насти нет парня!
– ляпнула я вдруг ни с того, ни с сего.

– И что?
– он снова усмехнулся.

– Не знаю, - я вздохнула, - она хорошая... И ты вроде бы тоже...

Антон расхохотался.

Из подъезда вышла Настя и быстро села в машину.

– Ну и что там?
– спросила быстро я, надеясь, что Антон не додумается пересказать нашу милую беседу моей подруге.

– Да ничего, она прям сейчас поедет туда, сказала, посмотрит все ли там в порядке.

– Кто б сомневался... А бабули не было видно?

– Да бабуля вроде как не тут живет, а у сына что ли...

Минут через пятнадцать мы прибыли к подъезду Леши.

– А у кого ключи?

– У меня, - сказал Антон.

Мы вошли в подъезд, причем я с огромным любопытством вертела по сторонам головой. Подъезд был обшарпанный и страшненький. Российский, короче. Квартира находилась на первом этаже. Моему взору, после того, как Антон открыл двери, предстал темный коридор с зелеными выцветшими обоями тех времен, когда хлеб по талонам раздавали. Нда... ну, то, что было грязно, я даже говорить не буду, и так понятно. Коридор влево вел в кухоньку. По пути я заглянула в ванную и туалет. Зрелище было страшноватым, требуется уборка. Кухонька завалена грязной посудой и посреди нее гордо стояли два мешка мусора. Пол был дощатый, крашеный. Комната, в которой обитал Леша с братвой, была более обжитая и от того, более уютная. Во-первых, там висели более или менее приличные шторы, на столе стоял нормальный комп, около него два кресла, диван. И даже имелся палас, правда, с мусором. А потом была наша комната.

– Леха вчера вытащил отсюда в кладовую все доски и инструменты, - прокомментировал Антон.

– А стружки он не мог убрать?
– печально спросила я, разглядывая пол, заваленный стружками, щепками, гвоздиками. У стены стояли две кровати с сеткой. Капец, и тут эти кровати. Антиквариат, блин. В углу более или менее приличный шифоньер. В общем, сойдет. Но все нужно помыть.

– Так, - я уперла руки в бока, - Антон, ты кушать хочешь?

Ну, как бы мужика покормить надо, я так полагаю, таскал ведь нам ящики.

– Если честно, - сказал Антон, вместе со мной разглядывая комнату, - я очень хочу есть, но мне некогда, по работе нужно в одно место сгонять. Давайте кто-нибудь со мной до рынка на углу доедет, сделает ключи себе.

– А это что, твой экземпляр?
– удивилась я.

– Да!
– радостно кивнул он.

– Норма-а-а-ально! А у кого еще есть дубликат?

– Да у всех друзей Лёхи!

– Какой... гостеприимный парень, - буркнула Настя.

Решили, что на рынок поедет Настька, заодно и купит крупу, молока, хлеба и чистящие средства. А я пока начну мыть.

– Ладно, Лиль, пока!
– крикнул Антон, уже из подъезда.

– Ой, подожди-и-и!
– взвизгнула я.

Антон и Настя удивленно заглянули в квартиру. Я гордо всучила им два пакета с мусором, потом увидела на полу тапки, из которых торчали нитки, и подошва просила кушать, подняла их и сунула в мешок с мусором Антону, - и вот на тебе еще.

Настя похихикала и они ушли.

Если честно, к моменту, когда Лёша явил нам свой светлый лик, я думала, уже копытца отброшу. Мы весь день драили, мыли, скребли, еще ходки три делали на мусорку. Дольше всего проторчали на кухне, она была маленькая, но такая грязная...

– Офиге-е-еть!
– протянул Лешка, когда вошел на кухню. Он смотрел по сторонам, мотая ключи на пальце. Настя чистила картошку, я резала лук. Готовили традиционное блюда студентов - картошку жареная.

– Привет, - устало сказал я.

– Привет!
– улыбнулась Настя.

– Фига се вы тут поработали!

– Это точно, - буркнула я и добавила.
– Леш, а что это за пятна на потолке?

Во время уборки мной были обнаружены коричневые кляксы по всему потолку.

– А... это... это мы с пацанами бросали чайные пакетики...

– Зачем?!

– Что посмотреть прилипнут они или нет...

Мне на это даже сказать было нечего. А Настя нашлась: