Моя свекровь — мымра!
Шрифт:
Он же мне отвечает:
— Как я узнал? Она же лежит перед домом соседа, он же стильный, у него все первоклассное.
— Ах, да, — опомнилась я, — и что из этого следует? Только не говори, мне пожалуйста, что ты собираешься подрулить к соседу с вопросом можно ли землю купить. Он умрет, но и стакана земли тебе только из вредности, зараза, не даст.
Роберт меня успокоил:
— Нет-нет, с наступлением сумерок я в робаку землю перенесу.
Как он меня осчастливил: наконец-то есть повод выпрыгнуть из ненавистного гамака — средства пыток гостей. Я завопила:
— Роберт! Мой
Другой шеи у моего мужа и быть не могло.
В общем, ночью, пока я спала на матрасе от Крайского (ужасный матрас, но говорят, что он самый крутой — приходится мучаться) — так вот, пока я спала на стильном матрасе, мой Роберт беззастенчиво землю от соседей таскал. Воровал мой родной на совесть, старательно воровал. Я как представлю: он в свете луны, не дыша, на цыпочках с ведрами носится — туда-сюда, туда-сюда. Прилично наворовал. Я утром вышла в халате от Бачи… Как? Вы не знаете? Это новый такой кутюрье, очень раскрученный. Выходим мы с Бачи на балкон, сладко потягиваемся, зеваем, небрежно поглядывая в сад и…
И видим — робатка полная! А внизу стоит Роберт — бедняга спать еще не ложился, землю таскал. Увидел меня, расплылся в улыбке и, тайно гордясь собой, интеллигентно меня так спрашивает:
— Ну что, дорогая, умею я воровать?
— Ты?! Лучше всех! Дай я тебя расцелую! Я немедленно! Немедленно хочу оказаться рядом с тобой!
— Только не прыгай с балкона! — он мне кричит и страшно гордится собой.
И есть чем гордиться, в нашей стране с законами и судами так “хорошо”, что человек, не умеющий воровать, и на комплексы изведется, и на то, чего много в деревенском сортире, который очень стильно соорудил в своем огороде типа саду муж Коняевой — жены банкира, президента и депутата.
Боже упаси вас подумать, что у Коняевой целых три мужа. Она и одним-то по недоразумению разжилась — муж ее триедин — стильные знаю, что это такое.
Так вот, мы тут же, за завтраком, отпраздновали потерю невинности Роберта. Он жутко гордился собой, я от него не отставала — еще бы, вот она я! И муж у меня самый лучший! У самого банкира-президента и депутата землю украл.
Но, я вам скажу, рожденный ползать лежать не может — это про Роберта каламбур. Надела новый костюм от Борджера — не стоит и говорить кто это такой — решила по улице нашей пройтись и вот тут-то меня настигла беда. Муж Коняевой, этой…
Впрочем, не буду ругаться, мат выходит из моды. Короче, стоит банкир-президент-депутат и дирижирует наемными рабочими. Они аккуратно, чтобы не испачкать ему тротуара, носят землю в громаднейший самосвал. Уж почти всю туда загрузили. А рядом стоит пустой самосвал.
Я с присущим мне юмором и умом к обворованному (моим мужем!) банкиру небрежно так подхожу в своем новом Борджере и, чтобы с чего-то беседу с ним завязать, спрашиваю:
— А второй самосвал ты пригнал зачем?
— Так землю хотел же вывезти, — отвечает мне депутат и все прочее. — Но представляешь, неожиданно вышла мне экономия.
Учуяв беду, я воскликнула:
— Каким это образом?
— Да половину земли утащил какой-то чудак. Я вот думаю, не погорячился ли я вообще, пригнав самосвалы? Может, этой ночью он утащил бы
всю землю? Как думаешь?У меня, главное, спрашивает. Наглость какая! Разумеется, я отомстила ему, сказав:
— Фи-и, все думали, что ты нарочно возле забора земли навалил. Мы с Караваевой задумку твою уже похвалили, так стильно…
И с презрением глянув на самосвал, гордо ушла, а на душе, разумеется, кошки так и скребут.
До сих пор.
Нет, тот, кому не дано воровать, никогда искусству этому и не научится. Так дураком и помрет, как мой Роберт.
Ему я, конечно, ничего не сказала. Зачем мужа расстраивать? Пусть чувствует себя человеком, пускай думает, что и он однажды что-то украл.
Без этого чувства, видимо, неуютно жить русскому человеку. Особенно если он рвется вверх по общественной лестнице.
Закончив свой короткий рассказ, я оглянулась: Фрося, Арнольд и Евгений сбились в кучку, друг на друга легли и крепко спят. Вот что, оказывается, мне позволило безостановочно говорить ровно час.
— Что вы себе позволяете! Черт возьми! — гаркнула я.
Евгений и Фрося не шелохнулись, а Арнольд подскочил и метнулся к окну.
Я поразилась:
— Куда вы?
— Фу-у, — рассердился он, — как вы меня испугали. А ведь чудесный такой сон я про вас смотрел.
— Какой же? — воодушевляясь, спросила я и кокетливо остатки костюма поправила.
Арнольд мечтательно сообщил:
— Видел я, Софья Адамовна, всю свою жизнь от рождения и до ста восьмидесяти лет. Представляете, сто восемьдесят лет я будто прожил и ни одного дня вас не знал и даже не слышал о вас. Вот оно, счастье какое!
— Мерзавец! Нахал! — воскликнула я и дальше уже выражений не подбирала.
Арнольд, как ни странно, внимательно слушал меня, но потом вдруг насторожился и прошептал:
— Слышите?
Признаться, я ничего не слышала, но выглянула за окно. Там мелькнули какие-то тени.
— Вот оно! Началось! Тамаркина группа захвата! — радостно воскликнула я.
Глава 30
— Тамаркина группа захвата! — радостно воскликнула я, чем разбудила Евгения с Ефросиньей.
Впрочем, они проснулись бы и без меня, потому что раскалился мой сотовый — атаковали звонки.
Первой позвонила Маруся и завопила:
— Старушка, я прямо вся сейчас упаду! Где ты трахаться красиво так научилась?
— Маруся, это все враки, это монтаж, не меня вам показывали, — попыталась я повернуть подругу лицом к истине.
Но тщетно, Маруся заржала:
— Гы-гы! Да ладно, Старушка, тебе оправдываться. Лучше скажи, как тебе удалось так похудеть? Я прямо вся позавидовала тебе, какое ладное тело!
— Да не мое это тело! — с болью в душе призналась ей я. — Мое еще лучше!
— Да ладно, Старушка, лучше уже не бывает. Мы тут с Ваней к экрану приклеились. Представляешь, крутят порно с тобой во всех новостях. Мы с Ваней даже не спим, решили учиться. Да-а, Старушка, есть чему у тебя поучиться.
Проклиная Якудзу и телевидение, я послала Марусю ко всем чертям и…
И тут же ввязалась в беседу с Розой. Роза тактичней Маруси была, она всего лишь сказала:
— Сонечка, какой ужас!