Моя сводная Тыковка

Вздрагиваю. Только этого не хватало. Мотаю головой и выдавливаю сквозь слёзы:

– Нет, всё хорошо.

– Вижу, как прекрасно, – бурчит Марат.

Поставив аптечку у раковины, начинает снимать футболку.

«Нет, не делай этого!» – хочется закричать мне, но я лишь тихо всхлипываю, наслаждаясь видом его натренированных мышц.

Ахматгариев суёт мне футболку в лицо.

– Вытрись. Выглядишь страшно!

– Да и ты не прекрасный принц, – огрызаюсь в ответ, хотя это ложь.

Для меня Марат он и есть, великолепный и недостижимый…

«А ещё избалованный и высокомерный!» – добавляю про себя, мстительно высмаркиваюсь в его футболку.

Ахматгариев морщится один миг, а потом, осторожно поддерживая, ведёт меня к столу и усаживает на стул.

– Я обработаю. Не шевелись.

Да мне и дышать не хочется! Завороженная игрой его бицепсов, перекатывающихся под оливковой от загара кожей при малейшем движении, могу лишь всхлипнуть. Вот же угораздило влюбиться в такого придурка! И как теперь быть?

Ответ приходит сразу.

Я не хочу любить человека, который меня унижает. Оправдывать его, закрывать глаза на высокомерное поведение и пускать слюни в толпе его поклонниц. А, значит, выход один. Превратить любовь в ненависть.

– Ты мне нравишься, – выпаливаю прежде, чем страх отказа сжимает мне лёгкие.

А отказ будет, без сомнений. Замираю в ожидании жестоких слов, что такой толстушке и мечтать не положено. Марат особо ни с кем не церемонился, поэтому точно скажет, что я не в его вкусе. Или посмеётся, и тем окончательно разобьёт мои зарождающие чувства.

Но Ахматгариев даже головы не поднимает, продолжая скрупулёзно обрабатывать мою покрасневшую кожу.

– Эй! – повышаю голос. – Я сказала, что ты мне нравишься! Думаю, что я влюбилась.

– Знаю, – бросает он.

И это звучит так буднично, что в груди что-то взрывается, и по венам разливается такая злость, что я выдёргиваю руку. Смотрю на Марата почти с ненавистью:

– Не будь таким придурком! Я знаю, что тебе признаются по сто раз на дню, но всё же прошу ответить.

«Да, отшей меня, – молю, глядя на него. – Чтобы раз и навсегда!»

Ахматгариев снова берёт меня за руку и, не давая вырваться, продолжает осторожно мазать покрасневший участок.

– Я рад, – говорит тем же будничным тоном.

«Что это, чёрт возьми, значит?» – теряюсь я, и глупая надежда, которую я так хотела придушить в зародыше, приподнимает голову.

Наложив повязку, Марат смотрит мне в глаза и саркастично добавляет:

– Тогда тебе точно понравится моё наказание.

Глава 19. Неожиданная правда

Глава 19. Неожиданная правда

– Прости… Что?!

Наверное, у меня округляются глаза или отвисает челюсть, потому как Марат смеётся, да так заливисто и искренне, что ёкает в груди. Я хмурюсь, чтобы прийти в себя от шока, переспрашиваю:

– Тебя хотят отчислить? Как такое возможно?!

У меня в голове не укладывается, поэтому пожимаю плечами:

– Ты же… Ты же… Ахматгариев! Чемпион! Гордость всего университета и любимец студенток и преподавателей.

– Ага, – криво ухмыляется он. – Только это всё лишь спектакль, Тыковка. На самом деле всё не так. В последнее время у меня больше проигрышей, чем побед. Моя вина, я зациклился на одном человеке, бросил все силы, чтобы победить именно его… И не смог.

Марат говорит это так горько, что я прощаю прозвище, которое в очередной раз срывается с его губ. Он смотрит в окно и вздыхает, будто стыдно признаваться в чём-то подобном.

– Я будто стал одержим и на это время забил на учёбу…

– Будто ты раньше учился, – не сдерживаю иронии.

– Учился, – серьёзно возражает Ахматгариев. – Когда занимался на тренажёрах, я смотрел записи лекций… На ускоренной перемотке, конечно! Слушал, когда бегал. Зачёты сдавал по онлайн-звонкам. Но полгода пропустил, и, как назло, именно в это время в университете была проверка, и все мои липовые оценки раскрыли. Мне дали месяц, чтобы подчистить хвосты, или придётся брать академ. Дело даже не в этом… Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали преподаватели!

– Понятно, – бормочу я и веду плечом. – Так что нужно от меня?

– Ты отличница, – улыбается Марат. – Помоги мне закрыть неуды.

Я молчу, осознавая масштабы проблемы, и он добавляет холоднее:

– Это твоё наказание.

Смотрю с укором:

– А вежливо попросить нельзя было?

– Будто ты бы согласилась, – хмыкает он. – Ты же меня ненавидела. Даже тыкву швырнула! Пришлось импровизировать.

Заподозрив неладное, прищуриваюсь:

– То есть я изначально была твоей целью? Почему?

– Николь Романовна заявила, что лишь ты сможешь мне помочь, – серьёзно отвечает он и загибает пальцы. – Ответственная, надёжная, умная. Так она отозвалась о тебе.

– Ох, ты! Царёва расщедрилась на похвалу девушке? – от злости едва не скриплю зубами. – И почему меня это не радует?

Хочется выпалить «Нет» и уйти, оставив Марата наедине с его проблемами. Вот только не могу этого сделать.

– Ты отказываешься? – напрягается Марат.

Я смотрю на него, понимая, что Ахматгариев всё же убил мою зарождающуюся любовь в зародыше. Этот придурок играл на моих чувствах, стараясь ненависть обратить в любовь, и у него это прекрасно получилось.

Отвечаю спокойно, хотя внутри всё горит, будто кислотой плеснули.

– Нет. Ты же сын Дамира. Если мама узнает, что я отказалась помочь её пасынку, то сильно расстроится. Только ответь, зачем тебе было нужно становиться старостой?

– Николь сказала, что общественная деятельность будет плюсом, и проверяющих устроят даже тройки с минусом, – открывает он. И, помолчав, добавляет: – Прости.

– Хорошо, – я решительно поднимаюсь. – Помогу тебе всё сдать, но с несколькими условиями.

– Всё, что захочешь, – самодовольно отвечает он.

Мне очень хочется отомстить Марату! И это желание затмевает голос разума. Поэтому я отвечаю:

– Ты будешь выполнять все обязанности старосты.

– Хорошо.

– А ещё будешь ухаживать за мной. По-настоящему! Как будто мы встречаемся.

– Э… Ладно.

– Но это лишь на публику, – тут же добавляю я, и Марат непонимающе хмурится. – А ещё научишь меня шутерить.

«Иначе я тебя просто убью!»

Почему так больно? Я же хотела, чтобы Ахматгариев отрезвил меня, но теперь страшно жалею об этом.