Моя вопреки
Шрифт:
– Так о чем ты хотела поговорить с ранвишем? — интересуется Са-оир спустя час с лишним. Уже во время нашего с ним совместного обеда.
– Я просто много думала об эмпатии, об эмоциях, о том, как их можно сдерживать и как превратить их в свое преимущество, если сдержать не получается, - задумчиво делюсь я, с толикой умиления наблюдая, как муж ест. Сама я аппетит уже давно утолила. А ему больше надо. При таких-то размерах.
– И что надумала? — мне достаётся короткий заинтересованный взгляд.
– У меня возник вопрос, не может ли эмпатия быть двусторонней, — признаюсь и тут же хмурюсь,
– Что ты имеешь в виду? — поднимает на меня глаза Са-оир.
– Может ли эмпат не только принимать, улавливать чужие эмоции, но и транслировать? Ведь, по сути, эмоции это довольно сильная вещь. Если ударить, например, страхом, то это может оказаться очень болезненным. А есть ведь огромный спектр других неприятных чувств. Отвращение, гнев, отчаяние, боль. Если всё это смешать, будет вообще гремучая смесь выносящая мозг.
Слушая меня, мой сэ-аран, не глядя, откладывает столовые приборы. Хмурится задумчиво. Я же продолжаю:
– Вот и хотела расспросить Ниба, возможно ли это в принципе, - разглаживаю складки на юбке платья. Нового, надетого взамен того, которое пострадало от страсти моего супруга.
– Я хочу, чтобы он стал моим помощником. Если вы, конечно, мне это позволите. И думаю, будет хорошо, если сможет хоть чем-то защищать себя и меня.
Подняв вопросительный взгляд на мужа, я вижу, что теперь он смотрит на меня ну очень странно. Внимательно. Сосредоточенно. Испытующе.
– Ты знаешь что-нибудь о пси-атаках? — спрашивает мрачно.
– Нет, а что это?
– Это кое-что очень похожее на то, что ты мне сейчас описала. Концентрированный удар по нервной системе и психике, полностью дезориентирующий и выводящий противника из строя. Неизвестного происхождения, неизвестной структуры. Такой был применён, когда напали на А-атона месяц назад. И судя по записям бортовых журналов, что-то подобное случилось и с кораблём отца. Вот только мы не рассматривали всё под таким углом. Как возможную обратную сторону именно эмпатии. Хм, надо над этим подумать. И, давай-ка, действительно поговорим с твоим ранвишем.
Са-оир становится таким угрожающе-сосредоточенным, что его теперь сложно не бояться. Уж не навлекла ли на бедного Ниба новые проблемы? Под моим ошеломленным взглядом муж вводит на торобраслете какую-то команду и жестко приказывает:
– Тэ-атсур, ранвиша ко мне, немедленно!
Браслет гаснет. Через несколько минут Ниба точно доставят сюда, как на допрос. Он наверняка испугается опять. И не факт, что мне позволят его успокоить.
– Вы думаете, что в смерти вашего отца и в нападении на Повелителя А-атона замешаны ранвиши? — спрашиваю осторожно.
Мне казалось, они не рассматривали такую вероятность раньше. Хотя, мужья вполне могли мне и не говорить. А суды проходят в закрытом формате из-за слишком высокого статуса участвующих сторон. И если заседания Высшего Совета мне порой удавалось посмотреть, если появлялась капелька времени, то о том, что происходило в зале суда, я почти ничего не знаю. Кроме тех крох информации, что слышала от своих сэ-аран.
– Они и замешаны, - поморщившись, Са-оир поднимается с дивана. Идёт к окну, заложив руки за спину.
– Именно поэтому А-атон притащил этого
Он замирает, смотря вдаль и погрузившись в свои мысли. И я больше не смею его отвлекать расспросами. Проходит ещё пара минут. И тут Са-оир внезапно удивлённо опускает голову, а уже в следующую поднимает правую руку к лицу. Пробегается пальцами по торобраслету.
– Что случилось, Сэтору? — спрашивает резко у проявившейся перед ним фигуры жреца.
А у меня глаза на лоб лезут, таким бледным и осунувшимся выглядит красноволосый. Ещё и рука как-то странно выглядит. Поначалу мне кажется, что на нём чёрная длинная перчатка, но, приглядевшись, я понимаю, что это его кожа так обгорела. Почти по самый локоть.
– Я приношу свои извинения, Повелитель Са-оир, - лишённым каких-либо эмоций тоном произносит Сэтору. — Я вынужден отменить свой визит сегодня. В моём дворце только что произошёл серьёзный взрыв, и мне нужно в срочном порядке заняться поиском виновных и ликвидацией последствий.
– Покушались на тебя? — мрачно уточняет Са-оир.
– Скорее всего, - звучит такой же лаконичный ответ.
– В помощи Правящего Дома нуждаешься? — удивляет меня мой сэ-аран.
– Пока нет, - криво усмехается Сэтору. — Но благодарю, что спросили. Я обращусь, если в этом будет необходимость.
Его взгляд находит меня. В улыбке появляется нотка обольщения.
– Императрица, прошу меня извинить за эту задержку. Уже завтра я буду полностью в вашем распоряжении.
И прерывает связь.
– Он когда-нибудь точно доведёт меня до того, что я сверну ему шею, несмотря на всю его полезность и пережитые когда-то совместные испытания, - ворчит Са-оир, что-то спешно набирая на вспыхнувшем перед ним голографическом экране.
Но его опережает новый вызов.
– Ты уже знаешь про Сэтору? — спрашивает хмуро на этот раз у А-атона, появившегося посреди комнаты.
– Что я должен знать про Сэтору? — непонимающе хмурится мой второй сэ-аран.
– На него покушались. Но у тебя, видимо, какие-то другие новости?
– подняв голову от голографической панели задач, смотрит на брата Са-оир.
– Да. Менетнаша тоже пытались убить, - кивает тот.
– Один из стражников. Его уже задержали и ведётся допрос. Но бывший Глас после этого резко изъявил желание со мной пообщаться. Вроде как желает во всём сознаться.
– Так ты сейчас на Хиллдорун летишь? — подбирается тёмный Повелитель. А меня от упоминания этой космической станции-тюрьмы нервно передёргивает нехорошим предчувствием. — Не вздумай соваться к нему в одиночку. Жди меня. Я вылетаю.
Глава 14
А-атон
Проекция брата исчезает. Как и образ растерянной, встревоженной Лины в комнате позади него.
Сажусь в кресло. Выдохнув, закрываю глаза. И привычно погружаюсь в поверхностный аналитический транс.
Что эти покушения могут означать?
Отвод глаз? Попытка убрать свидетелей? Конкурентов за власть? Всё вместе?
Последний вариант самый вероятный. Слишком подозрительно выглядят все эти совпадения.