Моя вопреки

– Я не предаю тех, кого люблю, - шепчу сипло, боясь даже дышать. Он слишком близко. Слишком опасен. Настолько напряжён, что, кажется, едва держит себя в руках. Будто ревущее пламя в сосуде, который вот-вот треснет и разлетится вдребезги.

– Так полюби меня, - выдыхает уже мне в губы. И жадно сминает их своим ртом, буквально вгрызаясь голодным поцелуем. Вдыхая огонь мне в лёгкие, выжигая дотла.

Тихо пискнув от неожиданности, я дёргаюсь из жёстких рук, впиваюсь пальцами в плечи, отталкивая что есть мочи. Да только куда там. Легче скалу с места сдвинуть.

В рот безжалостным захватчиком врывается чужой язык. Вылизывает и завладевает. Сэтору, рыча, целует меня так, будто сожрать готов. Рука с горла смещается на мой затылок. Фиксируя, лишая малейшей возможности избежать этого поцелуя.

Я настолько ошарашена происходящим, настолько испугана и сбита с толку, что просто теряюсь. Безвольной глупой куклой повисая в мужских руках. Голова кружится и сознание мутится. Это не со мной. Не со мной…

Кажется, что меня выпивают до дна. Иссушают своим безумием. Чтобы завладеть и сломать.

Каждое его прикосновение, как клеймо, выжигающее душу.

Наверное, я должна сдаться. Никто не бежит спасать императрицу. Меня отдали на откуп тому, кого действительно хотят видеть у власти, пока нет императоров. Я должна покориться, как мне приказали, надеясь, что насильник не будет слишком жесток.

Но я не могу. Не могу…

Мыча и извиваясь, снова бью его по плечам. Царапаю, ломая ногти. И, почти теряя сознание от страха, кусаю, в ответ на голодную, грубую ласку мужских губ. Снова плача, готовлюсь отбиваться до последнего… не в силах уступить.

И даже не замечаю, когда мой истязатель останавливается и замирает. Твёрдые жестокие губы отрываются от истерзанных моих. Чтобы через миг трепетным касанием собрать со щеки солёные слёзы, текущие ручьём.

– Лина, - хрипит раненным зверем, сжимая меня ещё крепче. — Лина. Не плачь. Ты отравила мою душу. Не вытравить уже.

– Отпустите меня. Пожалуйста, - всхлипываю. — Пожалуйста… я не могу… быть вашей. Не хочу вас. Я мужей люблю. Вы говорили, что не причините вреда, но насилуете теперь… всё ложь… всё ложь…

Рыдания раздирают грудь, меня колотит. Пальцы, впивающиеся в мужское тело, уже свело от напряжения. В глазах темнеет.

– Глупая. Ты не понимаешь, что говоришь, - встряхивают меня. — Никогда не смей сомневаться в моих словах.

– Вы сами заставляете, - цежу сквозь зубы. Чувствуя, что они вот-вот начнут выбивать чечётку от нервного озноба. — Вы сами заставляете меня не доверять вам.

– Ты поймёшь, что ошибаешься, - лишённым не только эмоций, но и жизни, голосом произносит жрец.
– Со временем. Обязательно поймёшь. А сейчас… хорошо, я уйду. Не бойся. То что сейчас произошло, больше не повторится.

И Сэтору действительно отпускает меня. Отшатнувшись, я поспешно отхожу от него, прячась за высоким дайратом. Отворачиваюсь, не в силах смотреть в лицо тому, кого ещё недавно благодарила за помощь и поддержку. Обхватив зябко плечи, часто дышу, пытаясь не разреветься снова.

– На ужин я не останусь, моя императрица, чтобы не смущать вас своим присутствием, - переходит жрец на формальный тон. Будто воздвигая между нами стену. К моему облегчению.
– Завтра свяжусь с вами и сообщу, когда будет следующий урок. Даже не вздумайте погружаться в транс самостоятельно. Сейчас настоятельно рекомендую согреться в ванне и отдохнуть. Если буду нужен, вы знаете, как со мной связаться.

И он действительно уходит. Стремительно, жёстко чеканя шаг. А я остаюсь совершенно разбитая и потерянная.

Знать бы только, что сегодня я не подписала себе смертельный приговор, отказав тому, кому отказывать не должна была.

Глава 25

Напрасно я боялась, что Сэтору будет мне как-то мстить или продолжит давить со своими желаниями. Тот вечер будто на время воздвиг между нами стену. Только теперь не я отгораживалась и сторонилась, а мой советник и наставник сам начал держать строго выверенную дистанцию, подчёркнутую холодной вежливостью.

Словно что-то изменилось в его отношении ко мне.

Сэтору связался со мной утром на следующий день, как и обещал. К этому моменту я действительно успела отдохнуть, выспаться и даже худо-бедно восстановить душевное равновесие.

Заявив о том, что проводить наши уроки по погружению в подпространство он лично строго не рекомендует чаще, чем раз в два-три дня, жрец тем не менее высказал готовность явиться на личную встречу, чтобы обсудить государственные дела, мои новые обязанности и его полномочия. Я согласилась, что нам действительно нужно всё это обсудить, и спустя пару часов Сэтору уже был во дворце. Заставляя меня испытывать настоящее замешательство от разительной перемены в его поведении.

Теперь передо мной был строгий и отстранённый наставник, не позволяющий себе даже тени намёка на личный интерес к моей персоне. Разобрав совместно весь список того, что я обязана теперь выполнять и контролировать, как императрица, мы также обсудили все мои познания, полученные за месяц благодаря ускоренной и экстренной программе обучения, созданной для меня Чотжаром. Тут мой советник даже расщедрился на похвалу, признав, что ожидал от меня значительно меньшего уровня знаний. Подтянуть ещё есть что, но с этим уже определённо можно работать.

А дальше начался мой персональный ад под названием «правление империей ашаров».

Конечно, от беременной императрицы никто не требовал чтобы она моталась по всей Аша-Ирон, лично участвуя во многих государственных проектах, как делали мои мужья. При необходимости эти полномочия на себя брал Сэтору, посещая те планеты, куда я не могла отправиться в силу своего положения. Но в столицу Тэрстани я начала летать практически ежедневно, как на работу.

Открыть для посторонних наш личный дворец, который уже начала считать своим домом и безопасным убежищем, я наотрез отказалась, в чём меня полностью поддержали и Чотжар, и Тэ-атсур. И даже сам Сэтору, признав, что такое полностью безопасное и защищённое пристанище у меня обязательно должно быть.

Поэтому своим рабочим местом я избрала столичную императорскую резиденцию, где и проводила встречи с советниками, чиновниками, военными и госслужащими высшего ранга, ну и, само собой, с дипломатами, постепенно всё больше и глубже вникая в государственные дела.

Каждый день теперь превращался для меня в битву. По большей части с самой собой. Мне пришлось очень глубоко загнать собственные понятия о том, что для меня возможно, а что не очень. Пересмотреть, что правильно, а что нет. Забыть о том, что я действительно всего лишь слабая земная девчонка, которая никогда даже представить себе не могла, что станет правительницей высокоразвитой инопланетной империи.