Моя вопреки
Шрифт:
– Она мне не нравится, - проворчала я, когда запись подошла к концу. — И не говори, что это из-за её внимания к ри-одо Сэтору.
– Ты с-с-сама это с-с-сказала, - пожал плечами Чотжар.
– Моё раздражение тут не играет роли. Это всё… гормоны. А суть в том, что эта дагрийка опасна. Она по-прежнему может меня узнать. Что будем с этим делать?
– Мож-ш-шем устранить, - внёс «дельное» предложение мой хранитель. — Ус-с-строить нес-с-счастный случай.
– Нет. Это недопустимо.
– С-с-спорное утверждение.
– Чотжар, я не хочу никого… устранять, - прорычала, смотря ему
– Тогда я бы пос-с-советовал тебе ус-с-страниться от переговоров. Пусть их и дальш-ш-ше проводит твой с-с-советник. Ми-ичан подтвердит, что это нуж-ш-шно для твоего здоровья. А джат-рины Аракеша будут докладывать тебе о каждом её ш-ш-шаге. Можеш-ш-шь пока поработать тут, а не в столице.
– Но мне нужно увидеться и поговорить с Сэтору, - покачала я головой. — Сюда он может отказаться прилететь.
– Дагрийцы будут в Аш-ш-ша-Ирон всего-лиш-ш-шь три дня. Отдохнёте друг от друга с-с-со жрецом. А то уж-ш-ше, как с-с-супруги после двух веков брака.
Аргументов против этого совета у меня не нашлось. Я, конечно, сильно хочу помириться с Сэтору как можно скорее. Но подвергать опасности свою семью на Земле? Нет уж. Я и так слишком уязвима сейчас. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о том, как на меня можно ещё надавить.
В конце концов, можно переступить через гордость и записать свои искренние извинения в сообщении жрецу. Объясниться. Он тоже виноват, если уж на то пошло. Называть императрицу дурой ему никто права не давал.
На этом решении я и остановилась, успокоившись на время.
Поручив Чотжару организовать всё на завтра, я впервые за долгое время позволила себе отдохнуть вечером. Просто сидеть на террасе, смотреть на закатное, а потом и звёздное небо, слушать музыку, которая у ашаров очень красивая, задумчиво гладить собственный живот, ощущая, как резвятся внутри мои мальчики… просто жить.
Погружаться в подпространство больше не нужно. Я добилась того, чего хотела. Связь с моими сэ-аран восстановлена, теперь они найдут путь домой. Можно остановиться немного и выдохнуть. Остальное решится потом. Сил во мне полно, я могу черпать их из подпространства, как и мои малыши, могу снова слетать в Маран-Дэш, могу… много чего могу. Не понимаю, с чего Сэтору решил, что я такая слабая.
Умиротворённая таким спокойным завершением долгого и тяжёлого дня, я и отправляюсь спать. Свернувшись калачиком на огромной кровати, укутываюсь с головой в одеяло, отрешаюсь от всяких мыслей, дабы не вызывать никаких новых видений, и буквально проваливаюсь в глубокий, беспробудный сон.
Но внезапно снова оказываюсь возле светящейся стены.
Нет, нет, вот не надо этого сейчас. Я не хотела тут быть.
– Ну здравс-с-ствуй, Лина, - слышу тот самый зловещий, шелестящий голос.
Глава 35
Душа стынет от волны леденящего страха.
Резко крутанувшись вокруг себя, я до рези в глазах всматриваюсь в клубящуюся вокруг сизую мглу, в белую бесконечность стены… но никого не вижу.
Но от того, что чувствую, волосы на затылке дыбом
поднимаются.– Кто ты? — выкрикиваю, инстинктивно прикрывая руками живот. Пусть и понимаю, что тут лишь моё сознание. — Что тебе от меня нужно?
А сама при этом всеми силами пытаюсь выдернуть себя из этого навязанного сна. Дико опасного сна. Никто больше не придёт мне на помощь. Нужно выбираться самой.
– Мне нужна ты, маленькая провидица, - раздаётся шёпот прямо за моей спиной, вынуждая резко шарахнуться прочь.
От ощущения чуждой давящей силы, разлитой вокруг, нервы звенят натянутыми струнами, голова буквально трещит под прессом сокрушительной, чудовищной мощи моего неизвестного собеседника. Будто подпространство сжимается, сминая мой разум, как листок бумаги. Кажется, ещё чуть-чуть и у меня кровь носом пойдёт от ментальной перегрузки. Если это возможно в видении.
– Зачем тебе я?
– Чтобы видеть, Око, - снова пробирает меня до дрожи шелестом вокруг.
– Что видеть?
– То, на что укажу. Готовься, Лина. Я скоро приду. А пока… смотри свои сны внимательно.
Он говорил уже это. Про сны. Меня больше пугает остальное.
Каждый звук колючей волной озноба пробегает по моей коже, заставляя задохнуться в немом ужасе от оглушающей догадки. Неужели со мной говорит Абсолют? Почему тут? Почему так?
Что значит, он придёт?
Кровь стынет внутри, пока я бесполезно разеваю рот, как рыба выброшенная на берег. В тщетной попытке вдохнуть хоть каплю воздуха.
И когда лёгкие уже начинают гореть, а перед глазами плывут цветные пятна, я с резким выдохом распахиваю глаза в своей кровати. Из груди вырывается животный хриплый стон. Испуганный и затравленный. Сев в ворохе развороченных простыней, я, словно безумная, подслеповато осматриваю освещённую ночниками спальню, всё ещё не до конца веря, что мне удалось проснуться.
Удалось, или мне позволили?
В арочном проёме, соединяющем спальню с трапезной, появляется встревоженная Жина. Смотрит на меня взволнованно своими огромными глазищами, жестами интересуясь, вызвать ли моего хранителя.
– Нет, не нужно, - останавливаю её, вскинув руку.
Не хочу сейчас никаких объяснений и выяснений. Не хочу никого… Устала.
Чотжар ещё и Сэтору может вызвать, решив, что меня нужно снова стеречь.
А это лишнее… я знаю, что этой ночью этот голос меня больше не потревожит. Просто знаю. Он сказал, что хотел.
Лайса ещё пару минут обеспокоенно всматривается в моё лицо, но я нахожу в себе силы успокаивающе улыбнуться. Почти безмятежно. И как можно более убедительно. Она, конечно, обязана меня слушаться, но хранить мою безопасность обязана ещё больше.
– Жина, всё в порядке, - твёрдо смотрю на свою служанку.
– Мне приснился простой сон. И я уже ложусь обратно спать. А после объяснений с ни-одо Чотжаром уснуть мне будет намного сложнее. Поэтому не надо его вызывать. Никого не надо.
И чтобы подтвердить свои слова, я опускаюсь обратно на подушку. Повозившись, устраиваюсь в своём гнёздышке поудобнее, насколько это возможно, накрывшись чуть ли не с головой.
– Приглушить свет, - командую, демонстративно зевая.
И с облегчением вижу, как бесшумно удаляется лайса.