Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Троих детей родила, а поверить не можешь? – усмехнулся, посмотрел на резвящихся в траве мальчишек.

– Благодарю богов, что подарили нам их. – женщина медленно кивнула. – Все в тебя, один краше другого.

Попытался вспомнить, когда близнецы родились, но не смог. Хорош отец, ничего не скажешь.

День прошел в домашних хлопотах – вычистили коровник, отправили коз на выпас, потом пришлось поработать молотом и выковать пару серпов. Жена сказала, что деревенские давно просили, а он все откладывал, так почему бы не сегодня?

Приятная тяжесть молота успокаивает. Удар, удар, удар – металл меняется по его воле. В кузнице ему спокойно, страхи отступили, он сосредоточен на работе, но то и дело улыбается, довольный тем, как сложилась жизнь.

Работа, трое детей и жена, много скота, большой двор. Он силен и, судя по всему, красив, она – умна и скромна. Близнецы похожи друг на друга словно две капли воды, а младшая настоящее солнышко – голубоглазая, пухлощекая…

Отложил молот и нахмурился. Потряс головой, вышел на улицу и глубоко вдохнул прохладный воздух, чтобы успокоиться.

Как ее зовут?

Образы зароились перед глазами – псы, оружие, люди, звери…

Застонал, осел на траву, схватился за голову. Он почти ослеп от боли, сжал зубы, чтобы не заорать. Что за чертовщина?!

На дрожащих ногах побежал к дому, промчался мимо детей и бросился в комнату. Распахнул сундук с одеждой, запустил в него руку и вытащил кожаный нарукавник. Зачем он здесь? Чье это?!

– Что ты делаешь? – жена застыла в дверях. – Куда собрался?

– Поеду в деревню. – неужели это его одежда?

– Нет! – вдруг сказала женщина. – Зачем? Разве не ты убедил нас уехать подальше?

– Я? – он не помнит этого разговора, ничего не помнит.

Вдруг понял, что в мыслях называет жену «женщина». Как же так?

– Как зовут тебя? – тихо спросил он.

– Издеваться вздумал? – она побледнела.

– Имя. – поднялся на ноги, сделал шаг к ней, а она – от него. – Имя!

– Ты рассудка лишился?! – прошипела женщина. – Прекрати пугать детей!

Стало стыдно, к лицу прилила кровь. Оттолкнул ее, вышел из дома, как зверь загнанный заметался по двору. Почему он ничего не помнит?!

– Отец?

Дочь стоит рядом, крошечная, глаза серьезные, брови сведены. Она протянула ему кулачок, он подставил ладонь и почувствовал прохладу металла. Поднес подарок к лицу и понял, что это монета, да неместная, таких он прежде не встречал.

– Откуда она у тебя? – тихо спросил он.

– Не заплутай, – сказала девочка. – Только не заплутай.

И исчезла. Растворилась в воздухе.

– Эй! – выкрикнул он. – Где ты?!

Из дома вышла жена, а за ней – мальчишки. Один из них на ребенка непохож уже, лишь тень от него осталась. А второй побледнел, осунулся, взгляд стал затравленным, в серых глазах плещется страх.

– Кто вы? – попятился, уперся спиной в забор.

– Нам не выжить без тебя. – женщина тянет к нему бледные руки. – Не уходи.

– Что за наваждение?! – в отчаянии закричал он.

– Останься с нами.

Этот голос похож на шелест. Тень сделала шаг вперед, заслонила собой перепуганного близнеца. У нее нет лица, но он знает, что она смотрит на него.

– Разве не этого ты хотел? Не покой ли искал, брат?

Брат?

Ребенок за спиной тени исчез, и он вспомнил, куда и зачем пришел. Горло сдавили тиски, дыхание сбилось. Морок! Все это обман!

– Мы можем выбраться. – говорить становится все труднее. – Пойдем со мной!

– Зачем? – тень замерцала, внутри нее клубится мрак. – Мама создаст все, что ты захочешь. Никаких страданий, никакой больше боли. Дай мне руку, брат. Воссоединись со мной в смерти.

Женщина, назвавшаяся его женой, изменилась. Посмертная маска изуродовала ее лицо, в глазах читается невыразимая мука.

– Мать… – прохрипел он. – Ты наша мать.

– Останься. Проживи жизнь, которой достоин. Сотни жизней. – она приближается. – Отринь прошлое.

– Я не могу.

– Ты никому не нужен. Кто ждет тебя за чертой? Тебе нет места среди живых.

– Он встанет рядом со мной! – с вызовом выкрикнул Свят. – Зачем ты одурачила его? Это место – трясина, в которой он тонет! Уйдем вместе, Злат!

Мать заревела, кинулась на него, но он успел отскочить в сторону. Морок больше не скрывает ее истинную сущность – покойница, страшная, холодная, она снова попыталась напасть, но между ними встала тень. Мрак тонкими струйками поднимается к потемневшему небу, из-под него показалась златовласая макушка.

На их глазах тьма отступила, повинуясь зову истинного имени. Мальчишка упал на колени, закашлялся, исторгая из себя остатки тени. Мать завопила, схватилась за голову, принялась рвать на себе остатки волос.

Не теряя времени, он сгреб брата в охапку, закинул на плечо и побежал прочь. Под ногами трясется земля, с ужасным грохотом рушится дом, в котором ведьма заточила душу сына. Все это было создано для него, все эти годы она держала его взаперти!

Похоже, они пересекли какую-то невидимую границу, потому что лето вдруг сменилось зимой, поля и луга – лесом. Простая одежда тоже исчезла, на нем снова надеты плащ, сапоги и кожаные защитные пластины. Но брат все еще на плече, его тело сотрясается от рыданий.

Осторожно поставил его на ноги, заглянул в родные глаза, хотел сказать что-то, чтобы утешить, да не смог.

– Ммм. – замычал он и потрепал мальчишку по волосам. – Ммм.

Тот кивнул, вытер слезы и взял его за руку. Неужели нашелся? Неужели это и правда Злат? Куда им теперь идти?

Огляделся – вокруг непроходимая чаща, деревья светятся изнутри. Ни тропинок, ни следов на снегу нет.

Пошел вперед, лучше уж так, чем вернуться в мир сошедшей с ума матери. Зачем она заточила сына в этом месте? Это бесчеловечно.

Украдкой поглядывает на Злата и пытается понять, что чувствует. Внутри все смешалось, невозможно понять, рад он или напуган. С каждым шагом тело брата меняется – только что ему было лет десять, а сейчас он уже подросток. Бледный, худощавый, точно таким же был он в этом возрасте. Он… Как его зовут? Собственное имя будто вымарали из памяти.

«Ничего, – подумал он, – главное, что я нашел его.»

Лес не заканчивается. Иногда они попадают в реку душ, текущую куда-то вглубь Нави. Мертвые не обращают на них внимания, их тела полупрозрачны, от них веет холодом.