Мумия блондинки (Сборник)

И я позабыла обо всех неприятностях.

Не знаю, как долго продолжалось это блаженное состояние. Оркестр закончил всплеском цимбал, раздались аплодисменты, и мелодия зазвучала вновь. Мы были в центре зала, когда я увидела, как удивленно и возмущенно смотрит на нас декан Эппл. Стив улыбнулся.

— Боюсь, Ли, что мне придется пожертвовать тобой ради декана: он явно хочет вмешаться.

Эппл слышал его слова.

— Я не хочу вмешиваться,— холодно заметил он.— Просто хочу, чтобы вы объяснили свои поступки, Картерис.

— О’кей, я сейчас подойду к вам.

Затем Стив повернулся ко мне, его темные глаза смотрели на меня непривычно нежно.

— Спасибо, Ли, огромное спасибо! Этот танец я запомню надолго.

Он отправился вслед за деканом Эпплом, который решительно прокладывал себе путь в толпе танцующих.

И унес с собой состояние бесшабашного веселья, которое внезапно нашло на меня. Я снова стала беспокоиться за Норму и нервничала из-за того, что меня давно уже ждет Джерри. А я танцевала со Стивом...

Я отошла от оркестра в тот угол, где мы расстались с Джерри, пробралась мимо капитана футбольной команды, танцевавшего уже с другой девушкой. Платье из золотистой парчи нигде не мелькало — Норму легко было бы заметить, если бы она танцевала.

Вот блеснуло серебряное платье с оголенной спиной, и помахала призывающая меня рука. Ник Додд прижимал Элейн к своей крахмальной манишке.

— Ли, дорогая, почему ты порхаешь, как отбившаяся от улья пчелка? Тебя ищет Джерри.

— Я сама его ищу.

Я попыталась проскользнуть мимо них, но Элейн обняла меня за талию, и мы втроем присоединились к танцующим. Глаза у Элейн блестели — я даже заподозрила, не выпила ли она чего-нибудь спиртного, хотя знала, что она этим не грешит. Элейн все время болтала о том, что у нее спина гораздо красивее, чем у Нормы. О фасаде, так сказать, она не спорит, однако Ник уверяет, что без труда найдет десятка два человек прямо здесь, в зале, которые подтвердят, что у нее самая безупречная спина в Вентворте. Согласна ли я с ним?

— Если ты отпустишь меня, дорогая,—- заметила я на полном серьезе,— то можешь рассчитывать на мой голос в пользу твоей спины или любой другой части твоего тела.

Мне все же удалось ускользнуть и продолжить путь к выходу. Уже вблизи заветной двери я заметила Мерсию Перриш.

Она стояла, бессильно опустив руки и голову, лицо было таким же белым, как атлас платья. Видимо, она только что вернулась из сада, подумала я, но почему у нее такой вид, будто она столкнулась с призраком? И где же Норма?

Я попыталась протиснуться к ней, но позади меня раздался тихий голос:

— Не доставите ли мне удовольствие, мисс Ловеринг?

Я обернулась. Это был Роберт Хаднатт, губы которого искривились в вымученной улыбке. При этом он смотрел на Мерсию и одновременно увлекал меня назад, в водоворот танцующих, из которого я так жаждала вырваться.

Во время танца Хаднатт не произнес ни слова. Я его жалела от всего сердца, понимая, как ему тяжело дается выполнение обязанностей преподавателя, когда все его мысли заняты убийством Г рейс.

Танец показался мне бесконечным. Господи, скорее бы появился лейтенант — тогда бы я перестала беспокоиться за Норму!

Но, наконец, музыка смолкла. Мы с доктором выбрались с танцплощадки, он подвел меня к стулу у стены, поклонился и пробормотал:

— Восхитительно, мисс Ловеринг, благодарю вас. — И отошел.

В ту же минуту появился Джерри.

— Ли, черт побери, где ты была?

— Везде. Пыталась тебя разыскать.

— А я — тебя. Ты говорила с Нормой?

— Нет. Не смогла к ней подойти... Где она теперь?

— Я ее не видел, хотя искал повсюду.

Он замолчал, глядя куда-то в сторону широко раскрытыми глазами.

— Ты, Стив? Я и не знал, что ты вернулся.

Стив стоял неподалеку, наблюдая за нами с характерной для него чуть насмешливой улыбкой. Я сообразила, что впервые была вместе с ними обоими после их ссоры из-за Грейс. Теперь, казалось, все это должно было забыться, но между ними по-прежнему чувствовался холодок.

— Да, вернулся. Большой Эппл заставил меня повертеться на раскаленных углях, но мне все же удалось ускользнуть.

И тут я увидела Пенелопу, которая шла к нам в сопровождении высокого,, стройного молодого мужчины в идеально сшитом вечернем костюме. Разумеется, лейтенант Трент не хотел быть белой вороной в этой нарядной толпе.

Он на секунду остановил свой взгляд на Стиве, не выказав никакого удивления при виде его, коротко кивнул Джерри и обратился ко мне:

— Где ваша приятельница Норма Сейлор?

— Не знаю.

Я посмотрела на Джерри, потом на Пенелопу.

— Мы пытались найти ее, но безуспешно. То есть...

Вмешался Стив:

— Я только что видел ее наверху на галерее, в окружении толпы поклонников.

Он повернулся.

— Да, она все еще там.

Мы все посмотрели на ярко освещенную галерею, заполненную студентами, уставшими от танцев. Они стояли группами с тарелочками или бокалами пунша в руках. Это было похоже на массовку в современной опере. Героиней же, несомненно, была девушка, стоявшая к нам спиной, в золотистом платье с металлическим отливом, в тон волосам.

Беспокоиться о Норме не стоило — у нее была надежная охрана. И я вздохнула с облегчением.

Похоже, лейтенант Трент испытывал то же самое, ибо он оторвал взгляд от галереи и обратился к Стиву:

— Поскольку мисс Сейлор вряд ли теперь останется в одиночестве, мы можем дать ей возможность повеселиться. Вы, вероятно, хотите меня видеть, мистер Кар-терис?

— Чем скорее, тем лучше! — буркнул тот.

Они ушли. Пенелопа тоже исчезла. Наконец-то мы с Джерри остались вдвоем!

Мы отправились к накрытым внизу столам для ужина, отчасти из-за того, что Джерри было трудно подниматься по лестнице, а отчасти, как мне кажется, потому, что обоим хотелось избежать встречи с Нормой, которая стала для нас символом всего того, о чем так не хотелось думать.