Муниципальная ведьма - 1

Такой подход губернатора к делу меня совсем не устраивал, так что я уселась в ближайшее к нему кресло и нагло заявила:

– Не торопитесь вы так. Мы же ещё шантаж не обсудили, и арест Мэрского тоже.

– Зятьку своему драгоценному я ничем помочь не могу.

– Разве вашего слова недостаточно, чтобы его освободили?
– удивилась я.

– Конечно. Прокуратура мне не подчиняется. Есть такой принцип разделения властей, не слышали? Он и в нашей конституции закреплён, между прочим.

– Мы будем серьёзно говорить, или обсуждать жизнь в какой-то сказочной стране, где действует наша конституция?

– А если серьёзно, девушка, то одного моего звонка достаточно, чтобы из нашей тюрьмы выпустили на подписку кого угодно, хоть Мэрского, хоть Сатану, хоть самого Ходорковского. Вопрос в том, что будет дальше. А дальше Мэрский через пару дней снова сядет. Вот только я сяду вместе с ним. Чтобы не мешал правосудию. Ведь это дело по-настоящему направлено не против него. Кто он такой? Никто, мелочь пузатая! Всё затеяно, чтобы меня свалить!

– Есть за что?
– невинно поинтересовалась я.

– Да какая разница? Мэрский вон взяток никогда не брал, а за взятки сел. Так и я сяду за покушение на президента или кражу курантов со Спасской башни! И всем будет по хрену, что куранты на месте! А ты, соплячка, попрекаешь меня тем, что я не хочу вмешиваться и тем самым класть голову на плаху?

Губернатора развезло, и я испугалась, что ещё чуть-чуть, и он уже не сможет никуда позвонить. Нужно было срочно убедить его принять нужное решение и тем самым заработать для меня десять тысяч долларов.

– Сами же говорите, копают под вас. Значит, всё равно посадят.

– Это будет не сейчас. Два-три месяца у меня есть, а за это время многое может перемениться.

– Не всё так просто. Мэрскому не нравится в тюрьме, - сообщила я.

– Его держат в самой лучшей камере, я узнавал.

– А ему всё равно хочется на свободу.

– Перехочется.

– Понимаете, мы ещё не говорили о шантаже. Вас же шантажируют.

– Бред! Никто меня не шантажирует!

– Но ведь вы через Мэрского передаёте деньги одному оболтусу.

– Не оболтусу, а балбесу! И это никакой не шантаж! А тебе, девчонка, нечего тут изображать волшебницу. Никакой магии не существует! И этих дурацких Высших Сил - тоже! Балбес - твой бывший дружок, он тебе всё и разболтал. Кстати, лучше бы он так с тобой и оставался, многим людям легче бы стало.

Я это запомнила, но детали уточнять не стала. Может быть, позже, сейчас на это нет времени.

– Мэрский знает, за что вы платите Андрею. Скоро об этом узнают все.

– Конечно, он знает! Я сам ему это сказал. Но он же поклялся молчать!

– Это было на свободе. В тюрьме всё совсем по-другому. Раз плохо ему, пусть будет плохо и тем, кто мог спасти, но не захотел.

– Он этого не сделает!

От неловкого движения губернатора бутылка опрокинулась, и часть коньяка пролилась на стол. Он подхватил бутылку и допил остатки из горлышка. Теперь до момента, когда он отрубится, осталось совсем немного. Счёт пошёл на минуты, нужно было спешить.

– Он сделает всё, что ему скажет Мелентий. Зачем же нанимать адвоката, если не пользоваться его советами?

Я уже несла откровенную чушь, надеясь, что пьяный в стельку губернатор не сможет с ней разобраться.

– Но этого нельзя делать! Она же меня просто убьёт!

– Позвоните, куда надо, и всё будет в порядке, - я не стала уточнять, кто такая эта загадочная она.

– Он хочет меня сдать? Тогда и я могу!

– Если у вас мелькнула идея прикончить Мэрского в тюрьме, то напрасно. Он наверняка передал письма паре-тройке надёжных людей. Своему адвокату - уж точно. С поручением распечатать в случае его смерти. Всех не перебьёте. Кстати, если всё-таки надумаете, предупреждаю, что мне он ничего не оставлял.

– Да, это бесполезно.

Губернатор нажал какую-то кнопку, и в кабинете мгновенно появилась секретарша.

– Эвелина Феликсовна, протрите, пожалуйста, мой стол, - попросил он.
– Тут кто-то здорово насвинячил, коньяк разлил. Только сначала соедините меня с прокуратурой.

– С городской или с областной?

– С той, что Мэрским занимается. Неужели непонятно?

– Минуточку, - она набрала номер, который, похоже, знала наизусть.
– Алло, Настя? Твой шеф у себя? Соедини, - и передала трубку губернатору.

Тот её поначалу уронил, но когда Эвелина подняла её с пола и снова дала ему, довольно уверенно прижал к уху.

– Привет, это я, - заговорил он заплетающимся языком.
– Конечно, по этому вопросу, по какому же ещё? Ну, вот, сам всё знаешь, чего же звонка моего ждал?

Отдав трубку секретарше, губернатор посмотрел на меня мутными глазами.

– Через полчаса его освободят. Но имей в виду, девка, пройдёт пара дней, и его заново посадят, и тут уже я ничего не смогу сделать, потому что… потому что…

Он закрыл лицо руками и зарыдал в голос. Странно, у нас в мэрии плакали только посетители, не имевшие достаточно денег на взятку для решения важного вопроса. В любом случае, пьяные мужские слёзы меня не трогали, так что я молча встала и ушла. Спиной я чувствовала преисполненный ненависти взгляд Эвелины.

***

Как только я вышла из здания на тротуар, рядом притормозила иномарка, и шофёр распахнул для меня дверцу.

– Колян, как вам удаётся так точно угадывать, когда подавать машину?
– поинтересовалась я.

– Ну, так я ж уже скоро десять лет, как персональный шофёр. Чутьё у меня. А как иначе? Если водила не подъезжает вовремя, его же выгоняют на хрен. Поначалу не получалось, шеф терпел, ни слова не говорил, только поглядывал на меня этак неодобрительно. Но за полгодика освоил эту премудрость, а что, дурное дело, оно нехитрое. Вы лучше, Елена Михайловна, скажите, куда вас везти. Домой?

– Нет, к Мэрскому.

– Так поздно уже. Не пустят вас внутрь.

– Мы снаружи подождём. А туда нужно подъехать через полчаса, не позже.