Муниципальная ведьма - 1

Появился он с паутиной на волосах.

– Пришлось под стол лазить, - пояснил парень.
– Розетка в очень неудобном месте. А тётя Маша - сволочь. Я ещё позавчера сказал ей, что нужно смести оттуда паутину, сказала, что сделает, а результат - сами видите. Ладно, это мои проблемы. О чём вы хотите со мной поговорить, Елена Михайловна?

У меня было много времени, чтобы продумать, как повести разговор.

– Скажи, Митяй, ты знаком с Каретниковым?

– Да какое там знакомство? Видел его, конечно. Он в мэрию часто приходил. Если встречал его в коридоре, здоровался. Он мне отвечал, не глядя. Вот и всё.

– А с его дочкой?

– С ней не здороваюсь. И она со мной - тоже. Она ни с кем не здоровается. Этакая высокомерная стерва. Смотрит на других студентов так, будто она принцесса, а мы - быдло. Вот, кстати, Елена Михайловна, только сейчас заметил - вы на неё очень похожи.

– Такая же высокомерная стерва?

– Нет, не характером. Внешностью. Вы с ней что, близкие родственницы?

– Все мы родственники, - уклонилась я от ответа.
– Через Адама и Еву.

– Не верю я в эти сказки, - отмахнулся Митяй.
– Я - агностик. Не атеист, но и не верующий.

– Я знаю, кто такие агностики. Скажи лучше, кто положил деньги в тайник?

– Понятия не имею. У нас тут много об этом спорили. Одни говорят, что Мэрский всё-таки мзду взял. Другие - что Карина Георгиевна их подбросила. А мне какое дело?

– Другой никто не мог?

– Никто. Если вдруг кто-то оказывается в кабинете в отсутствие хозяина, она глаз с посетителя не спустит. Можете не сомневаться! Поначалу мне тяжело приходилось. Мэрский постоянно свой компьютер ломает, а я не мог работать, когда на меня пристально смотрят. Теперь уже научился.

– И во вторник так же было?

– Я не помню, вторник это был или понедельник, когда я последний раз чистил мэрский компьютер от вирусов. Но, когда бы я это ни делал, взгляд Карины Георгиевны постоянно на меня давил.

– Ладно, Митяй, последний вопрос. Ты знаешь, что Мэрский регулярно передавал кому-то деньги?

– В бухгалтерии это часто обсуждали. Они там такие сплетницы, Елена Михайловна! В общем, я так понял, этот парень получал деньги от Мэрского через какое-то казино, за то, что он сын какого-то крутого перца.

– А сколько?

– Не знаю. Не то две, не то три тысячи вечнозелёных в месяц. А парень их на базар таскал, там есть один валютчик, Ахмед его звать, он на вид натуральный кавказец, но на самом деле местный, а на Кавказе и не бывал никогда.

– Ты откуда знаешь?

– А я с его дочкой в одном классе учился. Классная девчонка, ничего плохого о ней сказать не могу.

Обсуждать многочисленных детей Ахмеда не хотелось, так что я попрощалась с Митяем и вышла на улицу. Мгновенно подкатил Колян, распахнул для меня дверцу и, улыбаясь, объявил:

– Карета подана!

Снова карета. Нянечка тоже говорила о карете. Это вполне могла быть подсказка от Высших Сил. Если честно, я всё поняла с первого раза, но уж очень хотелось обойтись без визита к Карете, то есть, Каретникову. Не зря Мэрский просил меня держаться подальше от этого типа! Но, похоже, деваться некуда. Разговор с Кариной и Митяем оказался просто пустой тратой времени. Придётся поговорить с Каретниковым, как бы опасно это ни было. Я всё никак не решалась, и, поколебавшись, села в машину рядом с Коляном.

– Колян, давайте, как в прошлый раз, постоим возле парка, - попросила я.

– Мне снова надо хорошенько подумать.

– Не вопрос, Елена Михайловна, - кивнул Колян, встраиваясь в транспортный поток.
– А по пути вы тоже подумать хотите, или можете со мной немного поговорить?

– Очень хотите поговорить?

– Конечно! Я же целый день в машине, один. Хочется хоть с кем-нибудь словом перекинуться. Вы же слышали, что таксисты очень болтливы? У них та же проблема. Мне сожительница советовала нашего кота с собой брать. Всё-таки живая душа рядом, какая-никакая. Но он же, падлюка, первое, что сделал, это чехлы на сиденьях подрал. Хорошо хоть, не нагадил, а то не знаю, что бы шеф на это сказал. В общем, с котом не сложилось.

– Ладно, за неимением кота, поговорите с ведьмой. Тоже живая душа, - улыбнулась я.

Теперь, узнав Коляна получше, я просто не понимала, как можно было видеть в нём хладнокровного убийцу. Хотя, мама мне давно говорила, что я совершенно не разбираюсь в людях.

– Так о чём поговорим?
– уточнила я.

– А о чём хотите. Лишь бы я хоть немного понимал в этом.

– Колян, а вы думали об этой взятке? Кто мог всё организовать?

– Думал, конечно. Только что я мог надумать? Какой с меня сыщик? Фигня у меня получилась, даже самому понятно.

– Ну, так мне расскажите. Кому от этого будет хуже?

– И расскажу, Елена Михайловна. Может, вы со своей магией разберётесь, где я ошибся. Потому что вроде всё правильно, а в итоге выходит хрен знает что. Я так понимаю, что придумать такую сложную подставу, да ещё и так, чтоб она сработала, мог только очень хитрый тип. И получается, что ни один хитрый тип этого сделать не мог. А как это понимать, я не знаю.

– Я тоже не понимаю. Что вы имеете в виду?

– Ну, вот, смотрите. Карете такое вовек не выдумать, не по Сеньке шапка. Он всегда напролом прёт, уж я-то знаю. Подстава - не его придумка. Подсказал кто-то.

– Точно у него ума не хватит на такое?

– Да ясное дело!

– А кто ему мог подсказать? Кто-то из банды?

– Нет, никогда. Карета не набирает себе людей, которые хоть чуток умнее его. Нет у него таких под рукой.

– А другие бандиты?

– Не будет он ни с кем такое дело проворачивать. Карета не дурак, понимает, что сразу попадает в лапы к подельникам. Оно ему надо?

– Пока я согласна. Продолжайте, Колян.

– Ещё это под силу провернуть Мелентию. Он очень мутный тип, и хитрющий, как никто в нашем городе. Да только он не мог.

– Почему?

– Да вот, получается, что если шефа закроют, Мелентий свою крутизну потеряет.

– Колян, я не понимаю, о чём вы.

– Ну, он уже лет десять как адвокат. С моего дела начинал, между прочим. И у него за всё время ни одного провала. Если уж его клиента закрывали, в смысле, срок навешивали, всем было понятно, что по-другому и быть не могло, никакой другой адвокат лучше Мелентия защиту не провёл бы. Вот его и считают крутым. Как это называется, харизма, да?

– Репутация, - поправила я, поняв, наконец, о чём ведёт речь Колян.