Муниципальная ведьма - 1

– Как ты меня назвала?
– ахнула Карина.

– Ты будешь отвечать на мои вопросы?
– рявкнула я.

Из спальни высунулась перепуганная физиономия её супруга, огляделась и вернулась обратно. Даже Колян на полминутки приоткрыл один глаз, правый, если кому интересно.

– Не кричи на меня, - она заплакала.
– Знаешь, как мне тяжело?

– Да плевать мне, тяжело тебе или нет! Твои бабские слёзы действуют только на мужиков! Мне они до одного места! Быстро вспоминай, понедельник и утро вторника, где был Мэрский? В кабинете?

– В понедельник после обеда Мэр ездил на какой-то завод. Я не помню на какой, нужно смотреть ежедневник.

– Кто приходил к тебе в это время? Из женщин, мужчин оставим на потом.

– Только Маша.

– Какая ещё на хрен Маша?

– Уборщица. Но она не могла ничего подбросить.

– Хорошо, с мусорной пехотой - понятно. А вот эта дамочка, чисто случайно, не появлялась?
– я спародировала голос подозреваемой, хорошо или нет, не знаю, но Карина сразу поняла, кого я имею в виду.

– Откуда ты знаешь?
– растерянно спросила она и вновь заплакала, теперь уже по-настоящему.

У меня как будто камень с плеч свалился. Да, была уверена, стопроцентно уверена, и тем не менее… А теперь можно было никуда не спешить. Я отпаивала Карину кофе, утешала, успокаивала, убеждала, что всё будет хорошо и всё остальное, что положено делать в подобных случаях. Выплакавшись, она сходила умыться, и когда вернулась, только слегка покрасневшие глаза напоминали о недавнем водопаде слёз.

– Рассказывай о ней всё, в мельчайших подробностях, - потребовала я.
– Помни, от этого зависит, сохранишь ты место или нет. И ничего не выдумывай. Говори мне чистую правду и только правду!

– Я не знаю, с чего начать.

Карина явно не хотела говорить о том, что происходило в приёмной Мэрского в понедельник после обеда. Меня это немного удивляло. Я считала, что она в афёре со взяткой не замешана, так что же тогда пытается утаить?

– Мэрский уехал на завод, - подсказала я.
– Когда?

– Не знаю. Мэр ушёл обедать, и сказал мне, что вернётся к концу дня. Так и было. Он всегда делает так, как говорит.

– Он - воплощённое совершенство. Я это знаю. Когда появилась она?

– Примерно через полчаса после обеда.

– Карина, рассказывай! Почему я должна тянуть из тебя клещами каждое слово?

– Так нечего рассказывать. Мы попили кофе, немного поболтали, и она ушла. Всё, больше ничего не было.

Может, я бы ей и поверила, если бы не её истерика в ответ на моё первое же упоминание об этой женщине. Что-то там произошло необычное, и любой следователь, даже самый неопытный, легко бы это из неё вытянул. Жаль только, что я не следователь.

– Сколько времени она пробыла в приёмной?
– наугад поинтересовалась я.

– С полчаса примерно.

– О чём вы с ней говорили?

– Да так, ни о чём, в общем-то.

– А всё-таки?

– В основном, она рассказывала о сыне Мэра, Юре. Мне тоже интересно, как он там, в Англии.

– Значит, полчаса ты её послушала, попивая кофе, а потом она ушла?

– Ну, да, - неуверенно подтвердила Карина.

У меня отпали последние сомнения в том, что она врёт. Но как узнать правду, я понятия не имела. Пришлось в очередной раз прибегнуть к магии, хотя я и пыталась всеми силами этого избежать.

– Ладно, не хочешь по-хорошему, применю колдовство. Потом не говори, что я тебе шанса не дала. Хотя, если что-то пойдёт не так, ты уже ничего не скажешь. Силы Высшие, придите, своей ведьме помогите!

– замогильным голосом произнесла я.
– Мне свидетель нагло врёт. Пусть правду скажет, или умрёт!

Заклинание получилось несколько корявым, но я уже давно заметила, что подействует оно или нет, от поэтичности совсем не зависит. Я грозно сверкнула глазами, и Карина охнула, схватившись за сердце.

– Я не вру! В смысле, не нагло, - сдавленно произнесла она.

– Ты теперь под смертельным заклятием правды! Вы поговорили, и она ушла. Больше ничего не было? Да или нет? Говори правду, или не доживёшь до утра! Меня можно обмануть, Высшие Силы - нет!

– Мы ещё кофе пили.

– И всё? Что ты пытаешься скрыть?

– Я тебе этого не скажу. Ни за что. Короче, отказываюсь отвечать на твои вопросы!

Теперь она уже не сомневалась в своём решении. Мне казалось, что она вот-вот полностью расколется, наверно, так всё и было. Но я где-то в разговоре ошиблась, и свой шанс упустила. Что же скрывает Карина? Как только я задала себе этот вопрос, сразу же стал ясен и ответ, достаточно очевидный. Мысленно обзывая себя последней дурой, я продолжила допрос.

– Карина, а я ведь знаю, в чём тебе стыдно признаться. Ты уснула.

Карина снова заплакала, и я расценила её слёзы как ответ ‘да’.

– Не уснула, - тем не менее, сквозь слёзы возразила она.
– Мне стало плохо. Очень плохо!

– Тогда почему ты об этом не хотела говорить? Нет ничего стыдного в том, что человек неважно себя чувствует.

Она дрожащими руками налила себе успевший остыть кофе, плеснула в чашку немного коньяку и выпила чуть ли не одним глотком, не отрываясь.

– Ты и в понедельник пила с коньяком, - догадалась я.
– И решила, что упилась до потери сознания. Так?

– Да, - еле слышно прошептала Карина.

– Зря. Бухать на работе, конечно, нехорошо, но отрубилась ты не от спиртного. Она тебе подсыпала какую-то гадость. Коньяк эта ведьма, наверно, принесла с собой?

– Да.

Уже произнеся свою фразу, я захотела прикусить язык. Зачем я ей всё рассказываю? Она же, как только я уйду, сразу же позвонит этой бабе и попытается выяснить с ней отношения. Даже если я заставлю её поклясться этого не делать, она поклянётся, но сделает. И никакие Высшие Силы не смогут ей помешать.

Я ещё раз представила всю картину. Ведьма заглянула в гости к Корине, угостила её коньяком со снотворным, посплетничала, чтобы потянуть время, и дождалась, пока секретарша уснёт. Видимо, она знала, что Карина - большая любительница кофе с коньяком, и от угощения не откажется. В крайнем случае, снотворное можно было подсыпать прямо в кофе.

После этого ведьма взяла ключи у Карины в сумочке. Если я, проработав в мэрии чуть больше месяца, знала, где она их носит, то знали все, кому это интересно. Затем она отпирает замок, точнее, замки, входит, и кладёт деньги в тайник. В этом месте моё воображение немного споткнулось. Как она могла быть уверена, что Мэрский, вернувшись с завода, туда не заглянет? Вот было бы смешно, если бы он, неожиданно обнаружив у себя лишние сто пятьдесят тысяч, спокойно отнёс их в банк, и прокурорские на следующий день их бы не нашли!