Муниципальная ведьма - 2

– И что же это такое страшное?
– поинтересовался Юрий Николаевич.
– Неужели оно страшнее сифилиса у твоей экономки? Да какие тут шутки? Я абсолютно серьёзен.

– Федералы, - выдавил из себя старик.

– Глупости! Я же обещал, что от них тебя прикрою!

– Тогда мне бояться нечего, - изобразил радость Берендей, но даже нам с Юрой, слушающим разговор издали, было понятно, что он врёт.

– Вот и хорошо. Раз тебе больше не страшно, скажи мне что-нибудь по тому громкому делу.

Берендей не хотел ничего говорить, Нежный угрожал сдать его федералам, а я перестала слушать, потому что поняла: старик ничего не скажет, сколько на него ни дави. Кого-то он боится сильнее, чем Нежного, а может, и Нежного с федералами вместе взятых.

От нечего делать я стала угадывать, почему Юра ненавидит Арину Родионовну. Ладно, меня, привыкшую спокойно обходиться без всяких экономок, она изрядно раздражала, при ней я не чувствовала себя хозяйкой в доме. По крайней мере, полной хозяйкой. Но откуда такие сильные чувства к ней у Юры? Так и не найдя ответа, я бросила эти бесплодные размышления, потому что Нежный, заорав ‘Ну, сволочь, я тебя всё равно достану!’, прервал связь.

– Ничего он мне не сказал, мерзавец, - сообщил майор, цедя слова сквозь зубы.
– Врёт он! Наверняка что-то знает!

– Очень плохо, - расстроилась я.

– Вам-то что за дело? Разве Светлана Георгиевна Новикова - ваша лучшая подруга? Или её сестра?

– Юрий Николаевич, не имеет значения, как я к ним отношусь. У меня личный интерес, понимаете?

– Не понимаю. Какой?

– На съезде будет банкет, и не один. Там будем присутствовать и мы с мужем, этого не избежать. Так вот, мне будет очень неуютно рядом с человеком, которого хотят убить, причём убийцам помогает профессиональный пиротехник, одним взрывом напрочь разваливший здание банка.

Некоторое время Нежный молчал, беззвучно шевеля губами, а потом смачно выругался. Я догадалась, что он тоже будет присутствовать на банкете, а то и на самом съезде.

***

Майор предположил, что Берендею угрожали не лично, а по телефону, и запросил у мобильного оператора список тех, кому в последнее время звонил он, и кто - ему. Я знала, что ему не имели права этого сообщать без решения суда, но на самом деле даже Карина, тогда ещё секретарша мэра, без труда получала подобную информацию по первой же просьбе. Нежному тоже не отказали. Потом он звонил ещё кому-то, распорядился пробить номера, что бы это ни значило, выслушал результат и уставился на меня жалобным взглядом.

– Не так и много людей с ним говорили, - сообщил он.
– Вы, Карета, Марио, Серый, причём Серому Пиротехник сам звонил, я - только что, и ещё кто-то.

– Что значит ‘кто-то’?

– Один старичок из Ростова, только он помер пять лет назад. Звонок с того света, так сказать. Короче, очередной левый номер. Первым звонил Марио, потом - Серый, в смысле, Берендей ему звонил. Дальше - покойник, Карета, и вы. Наверняка говорящий труп и напугал старика, причём вовсе не тем, что он мёртвый. Я склоняюсь к тому, чтобы сдать Пиротехника федералам. Им проще - вкололи сыворотку правды, и всё узнали. Конечно, незаконно, но им плевать.

– А почему спецслужба до него до сих пор не добралась? Чуть ли не весь город знает, что он - тот самый Пиротехник, а они - нет?
– поинтересовался Юра.

– Малец, оно тебе надо?

– Юрий Николаевич, вы провалили допрос, и теперь срываете зло на мне? Вам что, трудно ответить?

– Что тебе непонятно? Федералы - это не единое целое. У них есть центральная контора, и куча региональных. Дело о банковских взрывах может интересовать тех, кто провалил расследование банковских взрывов, а они - далеко отсюда. Центральных давние дела интересуют намного меньше, у них и с новыми работы выше крыши. Нашим - вообще плевать. Конечно, они знают о Пиротехнике. Почему скрывают от коллег, тебя не касается.

– Потому что он и им стучит, - догадался Юра.

– Глупости! Если бы он был осведомителем федералов, как бы я его завербовал?

– А он не знает, что стучит федералам, - предположила я.
– Зачем им его вербовать, если он уже завербован вами? Если им нужно что-то у него спросить, спрашивают через вас.

– Конечно. Это же элементарно, азы оперативной работы. И ещё, малец. Допрос я не провалил. Злиться мне не на что, Пиротехника сейчас никто бы не расколол. Разве что сывороткой правды, но с ней вот в чём беда - эти препараты плохо действуют на сердце, и пожилых людей обычно укладывают в гроб раньше, чем те успевают что-нибудь рассказать.

– ‘Никто бы не расколол’ - это предположение, - указал Юра.
– Провал допроса - факт. Подумать только, полицейский не смог получить информацию у собственного осведомителя! Если это не позор, у нас с вами разные представления о позоре.

С первой нашей встречи Нежный пренебрежительно относился к Юре, не считая нужным это скрывать. Тот, конечно же, затаил зло, и только ждал удобного случая, чтобы отыграться. И вот удобный случай ему предоставили, а язвить он умел отменно, пару раз и я испытала это на своей шкуре.

– Ты, что ли, лучше бы провёл допрос?
– взревел Нежный, и я удивилась, что он поддался на такую детскую провокацию.
– Да ты, сопляк, вообще ничего не знаешь о жизни!

– Вот именно!
– охотно согласился Юра.
– Если бы дядя Берендей был моим осведомителем, я бы тоже позорно облажался. Но неужели вы гордитесь тем, что ваша профессиональная квалификация точно такая же, как у сопляка, вообще ничего не знающего о жизни?

Нежный ответил ему колкостью о мальчиках-мажорах, Юра тоже не промолчал, и я перестала слушать их пикировку. Вместо этого попыталась определить, где майор ошибся. Как и Юра, я не сомневалась, что если бы всё было сделано правильно, стукач непременно выложил бы всё, что от него хотели узнать. На то он и стукач. А ведь это не первый допрос, проваленный Нежным. Он не распознал двойника Светланы, а потом не смог узнать, где именно настоящая Светлана села в машину Анжелы.

Все признавали его мастером допроса, почему же именно в этом деле у него сплошные неудачи? На Берендея он очень сильно давил, но ничего не добился. Может, дело в том, что майор привык иметь дело с бандитами, а Берендей, хоть и тесно связан с криминальным миром, всё же не бандит? Как, кстати, и Анжела, и, возможно, лже-Светлана. На них угрозы не подействовали. Не поискать ли к Берендею другой подход?

В фильмах я видела штампованный приём, добрый и злой полицейские. Злой запугивает, добрый жалеет, и подозреваемый раскалывается перед добрым. С тем же Бубновым это наверняка не подействует, но у Берендея нет того опыта, его, вроде бы, даже ни разу не арестовывали. А майору это в голову не пришло, потому что он привык работать один. Даже если всё так, шансы невелики, но что я теряю?

– А ну, заткнулись оба!
– прикрикнула я и набрала номер старика.

– Елена Михайловна, вы зря теряете время, - всё тем же испуганным голосом заявил Берендей.
– Я вам ничего не скажу.

– Заткнитесь и не перебивайте, - потребовала я.
– Не собираюсь ничего спрашивать, наоборот, кое-что расскажу, но нас в любой момент могут прервать. В городе готовится убийство, в жертву якобы намечен депутат Думы.

– Я знаю. Редкостная сволочь.

– Плевать на его моральный облик! Нежный узнал о подготовке. По его мнению, вы заложили куда-то бомбу, и будет взрыв. Да, уже заложили, потому что съезд вот-вот начнётся. Сапёры здания осмотрели, но ничего не нашли. Неудивительно, ведь вы -профессионал высшего класса.