Мутные воды Китежа
Шрифт:
Меч этот передавался Рейтам из поколения в поколение, но еще со времен детства отца висел на стене в темных ножнах, покрываясь толстым слоем пыли. Всем было известно: если хочешь остаться живым в Лесу, надо взять меч с собой. Но отец сошел с ума, брат был еще ребенком, а Альвиан решил испытать судьбу и удачу. Все лучше, чем бесцельно бродить по узким улочкам Китежа, злясь на себя, глупость преподавателя и весь мир впридачу.
Именно в тот день его угораздило столкнуться с самим Булатом Черновым, управителем Черного Воинства, который тоже вздумал прогуляться. Булату не понравилось, что
С тех пор Альвиан Рейт никогда не ходил в Дремучий Лес без крайней необходимости.
Но спасти подруг Весты Холод или хотя бы узнать о них — очень важно. И не только из-за несостоявшейся любви, просто Альвиан не терпел несправедливости и произвола. Чудо, что архимаг Татомир, не особо заботившийся о доброте и чести, терпел его своим советником.
За минувшие девять лет Альвиан Рейт набрался жизненного опыта и магических знаний, так что сейчас был смог дать отпор Булату. Но что толку мечтать о перевернутом прошлом?
— Нам еще долго идти? — деловито спросил Бес, остановившись на самом краю низкой поляны, залитой мутной дождевой водой. — Я есть хочу.
— Ты ел час назад.
Бес обиженно фыркнул, но не стал спорить — видимо, понял, что у хозяина не спрятано пару кусочков колбасы за пазухой, как это бывало иногда. И побежал вприпрыжку дальше.
Вода под ногами продолжала неприятно хлюпать, но Альвиан уже старался не замечать такой малости. У кота намокла шерсть, так он не возмущался, чародеям надо учиться невозмутимости у своих фамильяров.
Надо бы чаропортировать прямо в Сумеречные Владения, только будут ли там с ним церемониться? Альвиан не мог быть уверен в этом и решил не испытывать судьбу, как молодые наивные ведьмы. Шаг за шагом, еще чуть-чуть, и вот под ногами появилась твердая сухая земля. Над ней низко нависли крепко спутанные серые ветви старых деревьев, оберегая от небесной влаги, от милости Перуна. Темные чары или совпадение?
Едва Альвиан подумал об этом, как над ухом раздался свист — мимо головы пролетел небольшой белый камень. Резко обернувшись, он увидел молодую женщину в длинном старорусском платье. Белокожая, сероглазая, улыбчивая, она перекинула через плечо толстую светлую косу и с хитрой ухмылкой смотрела на путника.
— Здрав будь, Альвиан-свет, — она чуть склонила голову в знак приветствия, но не одарила его низким поклоном, как делали все жители Дремучего Леса и Сумеречных Владений. — Куда путь держишь?
— К царю Берендею, — ответил он скорее машинально, чем осознанно. — Здрава будь…
Красавица снова одарила его улыбкой, но уже теплой и доброй.
— Елена Берендеевна мое имя. К батюшке возвращаюсь из долгого странствия.
— Правда? — Альвиан не растерялся и прищурился с сомнением. — Не упырица часом?
— Нет, — отмахнулась Елена. — Какое там. От матушки досталась ведьмовская сила, от батюшки — ничего.
— Вот как. А зачем камнями бросаешь?
— А это я тебя, Альвиан-свет, проверяла, настоящий
ты или вурдалак в тебя обратился. Давно за тобой слежу, как в лес вошел. Вот и воды тебе под ноги наколдовала. Не по тем тропам идешь, добрый молодец.— Ну, раз так, — решился Альвиан, — разреши пойти с тобой дальше. Дело у меня есть к твоему батюшке, Елена Берендеевна.
— Отчего бы и нет? Милости просим.
Настороженным чутьем Альвиан пытался распознать фальшь, но красивое девичье лицо было настолько беззаботным, а серые глаза смотрели настолько мирно и ласково, что он не стал мучить себя подозрениями. Тем более, что Бес не выказал дурного отношения ни к Елене, ни к ее маленькой полосатой кошке.
Стало быть, все ладно и гладко. Раздвинув посохом ветви сухих кустов, Альвиан направился по открывшейся широкой тропе чуть поодаль от Елены. Впервые за долгое время он чувствовал умиротворение, спокойствие и силу.
Глава 4. Стрелы любви
Жизнь в Сумеречных Владениях изрядно отличалась от свободного бытия в Чарослове. Вместо небольшой комнаты с двумя соседками Лире и Владе достались добротные хоромы со старинным и роскошным убранством. Во всех дальних от цивилизации уголках магической России такими могли похваляться только вампирские князья и цари, вроде Берендея. Сначала эта мрачная красота угнетала обеих пленниц, потом Лира перестала тосковать, нежась в мягкой постели вместо жесткого матраса общежития, и наконец обе они привыкли к новой обстановке.
Но приспособиться к самой несвободе оказалось сложнее.
Каждое утро молчаливая пожилая служанка приносила им двойной завтрак, а потом Влада и Лира облачались в подобающую их нынешнему положению одежду. Владе доставался старинный доспех, судя по внешнему виду, не имеющий отношения к русским воинам, а доставшийся царю Берендею откуда-то из Польши или Чехии. Он оттуда и прибыл в древности, как гласили главы в книгах по истории славянского чародейства. Не очень удобный, но надежный и нетронутый ржавчиной доспех оказался ей впору, как высокой девушке крепкого телосложения.
Лира надевала мешковатый костюм садовника из красного бархата — штаны, длинную рубаху и короткую меховую накидку. Выглядело неказисто, но в теплицах с розами ей не было жарко или холодно, какая бы погода не опускалась на Дремучий Лес.
Как только они выходили из комнаты, та же служанка заковывала обеих в кандалы. Ножные, с достаточно длинной и легкой цепью — на Владу. Ручные, с такой же цепочкой — на Лиру. Первой они не помешали бы бегать и защищать царя Берендея в случае необходимости, второй — заниматься цветочными клумбами и теплицами. Предназначение кандалов заключалось не в ограничении движений, а в блокировке магии.
Пленницы не могли сбежать во время выполнения своих обязанностей, а их покои были покрыты антимагической завесой. Осталось только догадываться, кто ее наложил, но у девушек совсем не было времени на размышления и теории. К тому же царь Берендей сделал все возможное, чтобы они виделись как можно реже.
Только по вечерам.
— Зато не ссоримся, — говорила Лира, когда каждый вечер обе возвращались с работы.
— И не деремся, — мрачно кивала Влада. — Лучше бы дрались. В Китеже.