Мутные воды Китежа

Обе помолчали. Каждая обдумывала войну с антимагами и ее последствия. Мысли обычно читала Лира, но на красивом лице Елены отразились все чувства, которые только могли появиться, и все стало очевидным. Боль, тревога, печаль. Знала ли царевна, что была у Альвиана не первой?

— Скоро будет суд, — прерывисто заговорила Елена. — Чародеи перебили всех антимагов и захватили злодеев, которые спелись с ними. Бранимир из-за реки Смородины… Это он стрелял в Альвиана.

Голос красавицы сорвался, и она невольно заплакала. Веста понуро молчала, не в силах ни успокоить, ни поддержать.

— Что его ждет?

— Казнь.

Разговор больше не клеился. И Елена, и Веста были подавлены до глубины души, разбиты вдребезги, потому что привычный мир умер в одночасье. Теперь для Чарсовета наступят смутные времена, и, кто знает, не появится ли новый Бранимир в главе всего русского чародейства?

Веста старалась об этом не думать.

Вернувшись с подругами в привычное прохладное общежитие, она делала все возможное, чтобы не тосковать: убиралась, читала, играла с Бланкой, и даже попыталась вышивать простой иглой, как это делают смертные. На третий день она исколола все пальцы, убрала шкатулку с нитками и прочими швейными вещичками в тугой ящик громоздкого стола, и неминуемо затосковала.

— Не быть нам девицами-швеями, — прокомментировала ее неудачу Лира. — Зато наверстаем практическую магию и сможем делать, что хотим.

Наверное, впервые Влада не стала на нее шипеть или злиться.

* * *

Суд над Бранимиром Орловским, жестоким волшебником, предавшим весь чародейский род, прошел в конце июня. Веста, Лира, Влада и Ева, столкнувшиеся с ним еще в школьные годы, помнили преступника порочно-красивым мужчиной с черными вьющимися волосами и гипнотизирующим взглядом льдисто-голубых глаз. Теперь они увидели косматого мужчину с дикими глазами. Он не отвечал на вопросы и не защищал себя, зато смеялся в лица присутствующим или злобно рычал.

Суд прошел на главной площади Китежа, за пять погожих дней.

Все желающие пришли посмотреть на виновника ужасающих бедствий.

Главным из судей испокон веков было существо, называющееся Лихо Одноглазое. Беловолосое ухмыляющееся создание в светлой рубахе, с единственным глазом во весь лоб, оно молчало весь судебный процесс и слушало всех, кто хотел рассказать про Бранимира. Защитить злодея оказалось некому, поэтому приговор был вынесен быстрее, чем ожидалось.

Открыв плотно сжатые губы, Лихо противно проскрежетало:

— Казнить смертью скорою.

В собравшейся толпе раздался ропот.

— Почему скорой-то?! — кричали одни. — Пошто не должен мучиться, как антимаги эти треклятые чародеев терзали?!

— Почему взять и казнить?! — возмущались вторые. — Что же не заставить отдать всю свою магию будущему архимагу? А самого к смертным выкинуть!

— Давайте мы его казним! — радовались третьи. — Уж мы-то устроим потеху лютую!

Тогда Лихо снова разомкнуло губы и процедило страшно:

— Коли кто пойдет против моего слова, предам смерти вместе с виновном. И уж совсем не скорой. Так и знайте.

Ранним теплым утром на городской площади Китеж-града, под окнами пустующего ныне Чарсовета, Бранимиру Орловскому отрубили голову. Останки его швырнули в ближайшее болото, чтобы ни один зарвавшийся некромант из-за реки Смородины не вздумал оживить тело.

Веста, Влада, Лира и Ева присутствовали как на суде, так и на казни. С ними пришел Антон Яхонтов — мрачный и угрюмый. Таким Веста его не видела, но понимала, что иначе быть уже не может. Братья Рейт погибли именно на его глазах, а еще некто Богдан Норт пропал без вести во время последнего боя.

Но, как оказалось позже, по пути домой, это были не единственные причины.

— Ты что такой суровый? — поинтересовалась Лира у парня.

Тот бросил на нее нервный взгляд.

— Говаривал вчера с прислужницами Мары. Она их на суд отпустила. Видели же беловолосых девушек в светлых платьях?

— Видела! — Лира хихикнула. — Думала, что невеста Альвиана в глазах множится.

— Елена Прекрасная, кстати, хотела стать архимагом.

— Ты хотел сказать, архимагиней? — встряла Веста.

— А вы не хотите слушать. Нет. Именно главой чародейской России. Но ее отец, царь Берендей, опередил. Сам станет архимагом, а ее, так уж и быть, в архимагини пристроит.

— Не так уж и плохо…

— Это еще не все, — Антон остановился и тяжело вздохнул. — Прислужницы Мары решили привязать душу Бранимира к Сумеречным Владениям. Скучно им стало, видите ли. А местные вампиры станут платить подати призраку.

— Значит, — сердце Весты пропустило удар, — еще ничего не закончилось?

— Закончилось? — Антон небрежно усмехнулся, что было ему совсем несвойственно. — Нет. Все только начинается.

Над их головами стремительно пролетела стая черных кричащих птиц.

Часть 3. Глава 1. Ведьма и вампир

Чешский замок Гоуска принимал под свою крышу всех молодых чужеземных магов, которые сумели отлично сдать экзамены. В отличие от университета в Китежграде здесь не принимали только после окончания магической школы. Ворота и двери учебного заведения были распахнуты даже для тех ведьм и магов, которые окончили пять классов любой чародейской школы мира.

В конце стремительно промелькнувшего лета Вера Лаврова и Ада Одинцова стали одними из счастливых чужестранок. Благодаря родству с Владленой Лавровой и Евой Одинцовой, названных героинями чародейской России, им разрешили сдать сокращенные экзамены и чаропортировать в замок Гоуска сразу после оглашения результатов.

Вера беспрестанно одергивала дрожащей рукой юбку и поправляла черные кудрявые волосы. Ее сердце отчаянно колотилось. Привыкнув к родителям, небольшому кругу подруг-одноклассниц и даже к старшей сестре, она все равно опасалась перемен. Хоть и пыталась храбриться.

Ада не чувствовала ничего. Миниатюрная и хрупкая, с узкими плечами и копной белокурых волос, рассыпавшихся по спине, она казалась намного младше Веры. Пусть даже ей было пятнадцать лет, а Вере четырнадцать.

Как и Влада, Вера обладала растущей физической силой. Как и Ева, Ада держалась спокойно и холодно. Только их дружеская связь оказалась намного крепче, чем у их старших сестер.

Первого сентября они стояли на каменных ступенях квадратного замка Гоуска с тяжелыми чемоданами в руках, подставляя лица теплому ветру. Возле ног обеих девушек крутились молодые коты. Адин пушистый Огонек ярко-рыжего окраса и полосатая Зара, настойчиво пытающаяся дотянуться до него лапой.

— Мяу! — молодой домашний кот был поражен таким произволом. — Что ты делаешь? Зачем распускаешь лапы?

— Хочу с тобой играть, — сообщила Зара и несильно стукнула его по яркому уху. — Пум.

Огонек с надеждой посмотрел на хозяйку, но та отвернулась, чтобы подтянуть чемодан на две ступени выше, и оставила его проблемы без внимания. Второй «пум» прилетел от игривой кошки по второму уху, и тут уже Огонек не выдержал. Сорвавшись с места, он поскакал крупными прыжками прочь, чтобы укрыться от вредной Зары в зарослях зелено-золотых кустов.