Муза для чудовища

Впрочем, были у меня подозрения, что всё странное поведение моего начальника, всё его вранье и все недомолвки связаны вовсе не с тем, что он так мечтает заполучить меня в жёны или, к примеру, в наложницы.

Бросила короткий взгляд из-под ресниц на иронично усмехающегося Иана… Кстати, он был умиротворенно спокоен и, судя по вcему, даже не надеялся, что я кинусь в его объятия сразу после того, как он закончит рассказ. На мгновение я почувствовала совершенно нерациональное разочарование, тряхнула головой и спросила:

— Иан, а ты насчёт Дашки узнал? Получится устроить… прогулку?

— Получится.

— А когда?

— Думаю, на этой неделе. Крайний срок — будущая среда.

— с Ингом вы давно дружите?

— С рoждения… — Иан осёкся и, бросив на меня укоризненный взгляд, проворчал:

— Ты про Эрато сейчас к чему спросила?

Я хмыкнула, абсолютно довольная собой. Никогда не думала, что принцип трёх «да» Карнеги работает. Книги этого, с позволения сказать, оратора-мотиватора я читала, если не ошибаюсь, ещё на первом курсе и уже тогда обозвала их пособием для начинающих циников. Никогда не применяла описанную в них методику, откровенно не уваая все эти неискренние улыбки и условную открытость взгляда.

— С рождения — это давно, — довольно мурлыкнула я и сыто потянулась. — И как сильно?

— А ты как думаешь? — проворчал Иан и вдруг плавно перетёк ко мне. Одной рукой упёрся в спинку дивана, вторую положил на поручень, загнав таким образом меня в угол и, плотоядно облизнувшись, предупредил:

— Ещё раз вот так вот выгнись… сладко, и я с огромным удовольствием покажу тебе, что целоваться можно не только в губы.

Я судорожно втянула в себя воздух, не зная, как реагировать на эту атаку и, что намного страшнее, что делать с тем суфле, в которое превратились все мои кости, стоило Иану заговорить этим опасно охрипшим голосом.

— Я ведь очень упрямый, Агата, — заявил этот искуситель и ласково провёл большим пальцем под моей нижней губой.

«И наглый, как я посмотрю», — подумала я, но ответить ничего не смогла. Язык просто прилип к гортани, а дрожащее суфле внутри меня значительно повысило температуру, и я внезапно осознала, что Иан не только упрямый и наглый, он ещё и терпеливый очень, потому что если он может довести меня до кипения одной лишь короткой лаской, то во что же я превращусь, если он решит взяться за меня всерьёз?

«Когда решится…» — дрожа от нетерпения и пугливо замирая, шепнул вутренний голос, а затем я, заранее зная, что не стоит этого делать, подняла глаза и тихо застонала, обжёгшись о аркий взгляд Иана.

— асскажи ещё о том, как плавятся твои кости, — шепнул он, продолжая гладить мои губы. Слева направо нижнюю, справа налево — верхнюю. Медленно-медленно и… да, невыносимо сладко. Намнoго слаще, чем тот кокoсово-клубничный десерт, который мне Иан заказал и который я еще толком не успела распробовать. — Ну, расскажи-и-и…

Я опустила веки, открыла рот и… совершенно неожиданно для себя прихватила зубами кончик пальца, что поглаживал мои губы. Звук, который я услышала сразу после этого, был чем-то средним между pычанием и стоном: одновремeнно пугающим и… возбуждающим, чего уж там… Какая-то невидимая сила ударила меня между лопаток, и я качнулась вперед. Ноздрей коснулся запах жасминовой свежести, терпкие нотки шафрана окончательно вскружили голову, и я решила…

— Мы, кажется, не вовремя, — донеслось откуда-то издалека, но мне было уже всё равно, ведь я же решила… решила… решила, что…

Говорят, сильный огонь тушат еще более сильным пламенем. В тот день я на примере убедилась, что это и вправду работает, потому что когда до меня дошло, что мы с Ианом больше не одни, что на пороге моего кабинета топчется Чико Амаро Ти Наши по кличке Чи-Чи и ещё какой-то парень, с которым мне еще не приходилось встречаться, меня окатило такой жаркой волной стыда, что даже слёзы на глазах выступили.

Ведь я же говорила Иану, что у меня работы много! Предупреждала, что нет времени глупостями заниматься, а он со своим обедом, он… Он выглядел до невозможности самодовольно, когда лениво поднимался с диванчика, не сводя с меня этого своего безобразно возбуждающего чёрного взгляда.

«Архив. Традиции. Поцелуй!» — мысленно проскрежетала зубами, отвешивая себе ментальных оплеух, а ар Джеро, пользуясь временной невменяемостью одной безмозглой ариты, мазнул губами по моей щеке и шепнул негромко, но так, чтобы мои визитеры уcлышали:

— До вечера, моя хорошая…

Вот же гад… ревнивый. Теперь веcь отдел сплетничать будет, потому что больше всего на свете мои музы любят почесать языками, а тут такая благодатная почва!

Иан вышел, плечом потеснив незнакомого мне мужчину и бросив на Чи-Чи высокомерный взгляд, впрочем, муз ничегo такого не заметил, он глупо улыбался во все свои, по-мoему, сорок шесть белоснежных зубов, а когда Джеро исчез в коридоре, воскликнул радостно:

— Агаш, тебя можно поздравить? Ты больше не последняя девственница эротики?

Убью!

— Чико, — я поднялась с диванчика, едва удержавшись от того, чтобы толкнуть ногой журнальный столик с остатками нашего обеда, — присядь тут где-нибудь, пока я уважаемому ару насчет тендера объясню… Вы ведь от аты Аэдо, я не ошиблась?

— Ошиблась, по-моему, только кузина Ио, когда полагала, что вы всё ещё свободны, — протянул незнакомец, а Чи-Чи громко заржал. (Я его даже взгляда не удостоила. Пока.) Молча вручила ару-строителю распечатку по тендеру и сообщила, что готовые предложения начинаю принимать со среды и включительно по первое мая, когда и сообщу своё решение относительно того, кто будет заниматься ремонтом литературного общежития. А когда очередной представитель рода Эрато удалился, благожелательно посмотрела на развалившегося в кресле для посетителей муза и нежно пропела:

— Чико, замечательно, что ты зашёл… Я как раз сегодня ночью закончила над твоим черновиком работать.

Муз заметно побледнел и подтянулся.

— Всё та плохо? — несчастным голосом спросил он.

— Ну, почему, — я бросила на зубоскала злорадный взгляд и вытащила из нижнего ящика стола ярко-красную папку, на которой золотыми буквами было выведено слово «Перлы», — кое-что достойно сборника «Убейте меня, если я когда-нибудь так напишу». Милый, когда я давеча рассказывала о насекомых в различных частях тела героини твоей подопечной, то не имела в виду, что надо заменить слово «мурашки» на слово «гормоны». Чи-Чи, это же… неприлично!

Я опустила глаза к исписанной мелким шрифтом странице и довольным голосом процитировала:

— «Гормоны, радостно подпрыгивая, пустились разводить огoнь в неположенных местах»… Не гормоны, а скауты какие-то… Значок за дальний поход, значок за отличную стрельбу, значок за разведение огня в неположенном месте… — Чико крякнул и бросил на меня злобный взгляд, а я… а не надо было ржать и насчёт моей девственности плоские шутки отпускать! — Или вот ещё, тоже очень хорошо: «Тёмные, почти чёрные глаза нависли надо мной, и я испуганно выдохнула»… Немудрено испугаться. Я бы сама в штаны наложила, если б надо мной чьи-то глаза нависли.