Муза для чудовища

— О, да, — выдыхает Джеро и прижимается открытым ртом к середине моей груди, губы поверх миниатюрной застежки лифчика, а язык уверенно скользит по коже. Порочно и правильно.

Всё совершенно правильно, именно так, как и должно быть. И я не замечаю стены, к которой прижимают моё тело, зато прекрасно чувствую жар ласкающего меня мужчины, не обращаю внимания на то, как болезненно врезается в бёдра край комода, но вспыхиваю от кончиков пальцев до корней волос, наблюдая за тем, как медлительно Иан стаскивает с меня джинсы, чувственно выцеловывая каждый кусочек моей кожи.

На миг затуманенный страстью мозг осветила здравая мысль, что в первый раз я, наверное, хотела бы не так, не в коридоре… С другой стороны, почему нет, если мне так возмутительно хорошо?

Оставив на мне лишь лифчик и трусики, Иан выпрямился и замер, всматриваясь в глубину моих глаз, а потом поцеловал нежно и неторопливо, скользя ладонями по обнажённым бокам вверх. И вниз. И снова вверх, я судорoжно втягиваю в себя воздух, пытаясь угадать, что мужчина сделает в следующий момент, и выдыхаю громко, когда чувствую пальцы на своей груди.

Теперь Иан целует жадно, облизывая изнутри мой рот, ни на миг не давая передышки, а его руки, сдвинув чашечки лифчика, ласкают грудь, сжимают чувствительные соски почти до боли, до сладкой боли, от которой хочется то ли выть, то ли просить добавки.

— Иан, — всхлипываю я, кажется, выбрав второй вариант.

— Что, моя девочка?

Господи, какая пошлость. Раздражает, когда мужики называют своих любовниц девочками и прочими малышками… Раньше раздражало, а теперь заводит ещё большe, хотя куда уж больше-то?

— Пойдём в спальню, — наконец, озвучиваю просьбу я и не сразу понимаю, что значит короткoе «нет», прозвучавшее в ответ на мои слова. А когда отказ всё-таки доходит до моего мозга, что-либо предпринимать уже поздно, потому что Иан, чертыхнувшись, убрал руки с моей груди и, опустившись на колени перед комодом, решительно закинул мои ноги себе на плечи. Стыд заполнил меня полностью, почти вытеснив возбуждение, а потом oсторожные пальцы отодвинули прикрывающий меня промокший лоскуток ткани, и…

И я зажмурилась, совершенно не в силах на этo смотреть, откинула голову назад и вскрикнула, почувствовав влажное прикосновение уверенно дерзких губ. Как ж-же хорош-шо! Наслаждение, щедро приправленное терпким стыдом, запретное удовольствие, от которого напрочь сносит крышу, блаженство, вспыхнувшее огнём в моей крови, вырывающее из меня бессовестные хриплые крики.

Оргазм — это ни черта не маленькая смерть, что бы там ни врали опытные любовники и поэты. Это рождение и абсолютное, безграничное счастье. Полуголая, тяжело дышащая я сидела на комоде посреди незнакомой мне квартиры, цепляясь дрожащими руками за влажные плечи поддерживающего меня мужчины и губами ловя ласковые словечки и извинения.

Извинения? Они казались чем-то таким лишним и абсолютно не подходящим к ситуации, что в первое мгновение я решила, что мне послышалось, но Иан, осыпая сладкими поцелуями мою шею и плечи, услужливо пoвторил:

— Прости, прости, прoсти…

Расслабленная, счастливая и безумно мечтающая о продолении, я отказывалась всерьёз относиться к совершенно неуместным извинениям, а потому легонько дёрнула Иана за волосы и мурлыкнула:

— Ты сейчас извиняешься за то, что было или за то, что будет?

Джеро тут же обхватил моё лицо ладонями и, отчаянно поцеловав, признался:

— За то, чего не будет.

На меня словно ведро ледяной воды вылили. Стало холодно и снова стыдно, и я поняла, что из одежды на мне лишь трусы и серёжки, что бесстыдно обнимаю Иана ногами, а он…

— Что?

— Прости, — повторил он и прижался лбом к моему плечу.

— Ты, — я облизала пересохшие от волнения губы, запнувшись на следующем слове, — не хочешь?

— Глупоcти говоришь, — ответил Джеро и, без труда взяв меня на руки, понёс куда-то в недра своей квартиры. Надеюсь, что в спальню.

— Не можешь? — продолжила допрос я, чувствуя, что краснею. Мало того, что не знаю, как вести себя в таких ситуациях, что несмотря на всю мою теоретическую подкованность совершенно не умею говорить об ЭТОМ, так ещё и Иана понять не могу. Куда исчез мужчина, который довёл меня до сумасшествия пять минут назад. Кто этот незнакомец с виноватым выражением лица, что держит меня в объятиях?

Услышав мой вопрос Джеро гулко сглотнул и, сбившись с шага, остановился, поставил меня на ноги, а затем, не позволяя разорвать контакт глаз, снял со своего плеча мою руку и прижал её прямо к… к… черт! Пусть будет к ширинке. И тут я на личном опыте узнала, что выражение «глаза полезли на лоб» ни фига не преувеличение. Я себя вообще героиней мультфильма почувствовала. Какого-то очень-очень неприличного мультфильма. Возможно, даже хёнтай. И, к своему стыду и совершенно не к месту (хотя это смотря с какой стороны посмотреть) вспомнила про стволы. Жесткие, мощные и… Что уж врать? Пугающие.

— Ещё вопросы есть? — хрипло спросил Иан, и я, кивнув, поинтересовалась:

— Тогда почему?

Кто б мне сказал, что я когда-нибудь буду фактически умолять кого-то заняться со мной сексом — не поверила бы.

— очу, чтобы всё было правильно и красиво, а не второпях в коридоре, — шепнул Джеро, вновь беря меня на руки. — А ещё, боюсь, что ты не простишь мне, если мы сделаем это сейчас, до того, как…

Он замолчал, но я, кажется, уже и сама начала понимать, чтo не только в моей голове живут тараканы.

— Как я увижу тебя в работе и пойму, какое ты на самом деле чудовище? — весело спросила я, а Иан наградил меня мрачным взглядом.

— И поэтому тоже, — буркнул он и, толкнув ногой дверь, всё-таки внёс меня в спальню. В спальню!! — В основном, поэтому. А еще хочу, чтобы ты приняла решение осознанно, а не под влиянием момента.

Он опустил меня на кровать и сам опустился сверху, а я не сдержала тихогo, полного восторга стона: совершенная, невероятно правильная тяжесть мужского тела. Он ведь даже не делает ничего, не целует, не трогает, а у меня в голове плывет только от того, что он вот так вот лежит.

— Только домой я тебя не отпущу, — заявил Иан и, к моему разочарованию, перекатился на бок и удобно растянулся рядом, лаская моё тело чёрным пламенем в своих глазах. Запоздало вспомнив о смущении, я попыталась прикрыться, но Джеро тут же отвёл мою руку в сторону.

— Не прячься. Не представляешь себе, какая ты красивая.

Я со счёта сбилась, так часто именно эту фразу говорили мне мужчины. «Какая ты красивая!» — и взгляд из-под бровей, тяжёлый, полный желания, не затрагивающего ни одну струну в моей душе.