Муза для чудовища

Но стоило Иану произнести этот незамысловатый комплимент, и я вспыхнула от удовольствия и потянулась за поцелуем. Хочу! Поцелуй хочу. И не один. И это совершенно точно не под влиянием момента.

Иан простонал что-то, оторвавшись от моих губ, и отшатнулся. Дышит жадно, а в глазах даже не пламя — извержение вулкана.

— Я мазохист, — прорычал, пряча взгляд. — Надо тебя одеть. Чуть позже. С ума схожу. Снимешь трусики? Так хочу увидеть тебя голой…

Меня подбросило на кровати от его слов так, будто в меня молния ударила. И снова стыдно и сладкo, но я ведь смелая, я приняла решение. Большие пальцы обеих рук завожу под резинку своего последнего бастиона и, чудовищно краснея и отчаянно труся, заявляю:

— Я тоже хочу тебя голым. Увидеть.

Страшно до ужаса, хоть караул кричи. И не знаю, чего на самом деле хочется больше: чтобы он выполнил мою просьбу или чтобы не выполнял.

— Уверена? — словно прочтя мои мысли, он приподнял бровь, а затем встал на олени и положил руки на пряжку ремня.

Я сглотнула.

— Да, — просипела простуженно-перепуганным мышонком, а затем, откашлявшись, более уверенно повторила:

— Да.

Не знаю, как у нас всё сложится, не хочу загадывать, прямо сейчас я была уверена лишь в одном: хотеть быть с этим мужчиной — это очень правильно, естествено, как хотеть жить и дышать.

— Да, — улыбнулся Иан и, с секунду повозившись с ремнем, рывком стянул с себя всё. Ну, то есть, вообще всё. Вместе с нижним бельём. Помогая себе ступнёй и не отводя от меня жаркого взгляда. А я смотрела. Краснела, да, но смoтрела, не в силах скрыть восторженый испуг, потому что посмотреть было на что. И когда я говорю, «было на что», то имею в виду не только мускулистые руки, широкую грудь и кубики пресса.

— О Боже, — выдохнула я, как-то вмиг растратив и уверенность, и энтузиазм.

— Не льсти мне, — хмыкнул Иан и плавно перетёк поближе ко мне, одновременно опустив руки поверх моих, всё еще цепляющихся за последний бастион.

Некстати вспомнилась фраза из рукописи, прочитанной на прошлой неделе. «Это в меня не поместится». Не знаю, чем там закончится у героев, они уже сорок страниц кряду пытаются заняться сексом, да им постоянно что-то мешает, а у нас сейчас всё, кажется, закончится полнейшей катастрофой, потому что я от страха, по-моему, даже дышать разучилась.

— Не бойся, — вновь угадал мои мысли Иан. Хотя что там гадать? Уверена, у меня сейчас всё на лице написано. Боже! И кто меня за язык тянул? Он же сам предлагал остановиться. Сам. Нет, мне, видите ли, невтерпёж. Голым его увидеть захотела. Идиотка несчастная!

— Я не боюсь, — дрожащим голосом cоврала я.

Иан хмыкнул.

— Я вижу, — мягкий, ласковый поцелуй, такой нежный и осторожный, что я вновь вспыхиваю, послав все свои страхи к чертям, и даже не думаю возражать, когда Иан решительно лишает нас последнего предмета гардероба.

— Очень красивая, — губами прикоснулся к розовому следу от резинки на моём животе, и я, выгнувшись навстречу, со стоном призналась:

— Ты тoже, — прижался лицом к моему животу на миг, а потом, подорвавшись, вдруг переместился, чтобы наши глаза были друг против друга, наклонился так близко, что его дыхание ветерком касалось моих губ, и прошептал:

— Всё ещё уверена?

Я утвердительно кивнула, внезапно осознав, что у меня предательски отказал голос и, полная смелости и решимости, положила дрожащую руку Иану на плечо.

— Точно?

Нет, это уже становится невыносимым! По закону жанра он же меня уговаривать должен, а не отговаривать. Это же чёрт знает что получается! Я тут лежу в его спальне, в его кровати, голая и возбуждённая (он, кстати, тоже голый и возбуждённый) и вместо того, чтобы предаваться разврату и пороку доказываю этому упрямому барану, что я не верблюд!

От обиды и возмущения ко мне даже голос вернулся, и я выпалила на одном дыхании:

— Абсолютно. Стопроцентно. Без каких-либо сомнений. Хочу тебя.

— Чёрт!

Джеро смял мои губы жадным поцелуем, властным и агрессивным. Неверoятно вкусным. Какие мoгут быть сомнения? Глупый, если бы я сомневалась хоть чуть-чуть, я бы вообще ничего ему не позволила!

— Иди сюда, — Иан перевернулся так, что я оказалась сверху, провёл руками по позвоночнику снизу вверх и, зарывшись пальцами в мои волосы, притянул к себе для очередного поцелуя. — Вещи заберём завтра, да?

— Вещи? — не oсобо вдумываясь в то, что он говорит, выдохнула я и несмело провела языком по его ниней губе. — Заберём… завтра…

Не хватало еще сегодня идти куда-то.

— какие вещи?

— Твои, конечно, — большими пальцами рук он погладил мои соски, а затем изогнулся и втянул один из них в рот. И мне бы промолчать, но я всё же спросила сквозь стон:

— А зачем?

— Ну, ты же уверена. Абсолютно. Без сомнений и на сто процентов, — а сам при этом продолжает целовать и трогать языком мою кожу. — Не вижу смысла тянуть, переезжай сразу ко мне.

Я замерла. Как переезжать? Мы так не договаривались! Я пока ещё не готова. Зачем торопиться?

— Для меня это не просто секс, — Иан шевельнул бёдрами, а я невольно вскрикнула, потому что, когда горячим и твёрдым по влажнoму и растревоженному его порочным ртом — это внезапно остро и до головокружения хорошо. — Это гораздо, гораздо больше. Мне нужна не только эта ночь и несколько следующих. Мне нужно всё целиком, понимаешь? Полумеры меня не устроят. И если ты, Агата, готова мне это всё дать прямо сейчас, я с радостью возьму. Но если тебе надo еще немного времени…

Он застыл в ожидании моего ответа, а я чуть не расплакалась от досады. Переехать к нему? Святые небеса, да что ж так сразу-то! К этому я совершенно точно еще не готова. У нас же только-только началось всё!

— Трусишка, — рассмеялся Иан и, придерживая меня за место, которое чуть нижe спины, приподнялся и сел. Я по-прежнему была верхом, но теперь наши глаза находились почти на одном уровне, — я подожду.

И нет, не отпустил меня, а сладко втянул в свой рот мою нижнюю губу и легонько куснул.

— Скажи еще раз, что хочешь меня.

— Хочу, — изгибаясь в его руках, и уже совершенно ничего не понимая, согласилась я. — Очень.

— И я, очень, — прорычал он и вовь совершил это возмутительно прекрасное движение: твердым по влажному. Боже! Если oн будет так делать, я на всё что угодно соглашусь и очень быстро! — Поэтому очень тебя прошу, хорошая моя, не затягивай. Не уверен, что я долго протяну на одном петтинге.

Я почувствовала, как заливаюсь краской, прижалась губами к уху Иана и прошептала: