Муж, которого я забыла

От его тёплой, понимающей улыбки у меня сводит внутренности.

— Где она? — Вырывается со свистом.

— Прежде, чем ты пойдёшь к ней, я должен тебе сказать, — медленно говорит он, и я подскакиваю от нетерпения. — Когда она пришла в себя после пожара, Метлицкий с Натальей… В общем, они посчитали, что ты сам должен ей рассказать правду. Она не знает, кто ты и как именно появился в её жизни. Я обещал тебе, что у тебя будет возможность разрулить это самостоятельно… Поэтому она у тебя есть. Надеюсь, теперь ты сделаешь всё правильно, сынок.

В моей голове слишком много разных мыслей. Они настолько спутаны, что я не успеваю их разбирать. Но одно я знаю точно — я счастлив. До невозможности. До самой нелепой крайности. Рад до безумия. Нереально счастлив знать, что меня обманули мои же коллеги.

А знание, что Лукерья жива, делает и меня самого живым.

— Триста двенадцатая палата, сынок. — Криво усмехается Миронов. — Завтра к девяти я жду тебя на работе. И, Денис… Ей пока нельзя домой. Сам понимаешь.

— Я понимаю, да. Спасибо, полковник. — Я заканчиваю уже на бегу.

Кажется, даже не закрываю дверцу его автомобиля.

Возле её палаты стоит конвой, но меня пропускают без единого вопроса.

Я распахиваю дверь и чувствую в глазах подозрительное пощипывание.

Лукерья спит. Такая, какой она всегда была.

Со здоровым цветом лица, пушистыми ресницами, пухлыми губками и нежным румянцем.

Я ложусь рядом и прижимаю её к себе. Так крепко, словно хочу раствориться в ней. Словно хочу растворить её в себе.

— Луковка, — тихо зову её. — Просыпайся, маленькая.

— Денис, — капризно стонет она, а потом замирает в моих руках.

Поворачивается лицом ко мне и накидывается с поцелуями.

Сминая её податливые губы, я испытываю облегчение. Хотя бы ненадолго. Я просто позволяю себе насладиться своим спокойствием. Своим безграничным счастьем. Пусть и на очень короткий срок.

Я обязательно расскажу ей правду.

Только не прямо сейчас.

42. Она

Последнее, что я помнила, — это свет, огромную тяжесть, сдавливающую периодически грудную клетку, горячие потоки воздуха, которые наполняли меня. А ещё настойчивые просьбы, рваные, болезненные, нездоровые, когда этот человек звал меня.

Я очень хотела вернуться к нему. Просто не знала, как.

А потом наступила оглушающая тишина и пустота. Словно я умерла.

Позже мне расскажут, что я пережила клиническую смерть. И только благодаря Денису моё сердце продолжало биться до приезда врачей. И это меня спасло.

Всю дорогу до клиники меня реанимировали. Конечно, я этого не помнила. Но было чудом, что меня спасли.

Меня спас мой муж. Я ждала его. Я знала, что он придёт за мной. И так и случилось.

Ещё большим чудом стало то, что я не впала в кому, да ещё и пришла в себя довольно быстро.

И вот я открываю глаза.

Горло саднит, я вся опутана трубочками капельниц, подключённая к аппарату искусственной вентиляции лёгких.

А надо мной возвышается огромный седовласый мужчина со строгим взглядом.

Я испугалась его. Моментально. Но тут рядом материализуется Наталья Ивановна Миронова, мой психолог, и я перестаю трястись как осиновый лист.

— Лукерья, у Альберта Станиславовича к тебе очень важный разговор. — Говорит спокойным голосом женщина. — Нам очень неловко беспокоить тебя в такое непростое время, но это очень важно. Это касается безопасности Дениса.

Она смотрит на меня вопросительным взглядом, и так как я не могу ей ответить, то просто едва киваю головой, чувствуя лёгкое головокружение и тошноту.

Мужчина показывает мне своё удостоверение.

— Полковник Метлицкий, начальник внутренней службы безопасности главного управления федеральной службы безопасности, — представляется он. — Нам нужна ваша помощь, Лукерья Лукьяновна.

Мне чудится в голосе этого полковника осуждение, но я же не виновата в том, что происходит в этой дурацкой компании. Хотела бы я вернуться назад в прошлое и написать отказ от завещания!

Ничего бы этого не было! Я не оказалась бы в больнице, вдали от Дениса, которому теперь небезопасно быть со мной.

В голове всё перемешивается, и поначалу я не понимаю, чего от меня хочет этот человек, но он терпеливо поясняет и рассказывает: на складах компании лежит много контрабандного груза, на меня уже покушались из-за этого, а теперь — под ударом Денис. Особенно, если ему придётся беспокоиться за мою безопасность.

Но служащие ФСБ уже взяли моё дело под свой контроль, и скоро мы забудем обо всех ужасах. И чтобы всё закончилось как можно скорее, мне нужно помочь им.

Чтобы мы с Денисом были в безопасности, все должны считать… что я умерла. Даже Денис!

— Всё должно быть очень правдоподобно, Лукерья Лукьяновна. Вас похоронят, а потом мы всё расскажем вашему супругу. Ваши документы останутся действительны. Ничего не придётся менять. Вы будете проходить по записям как участник программы защиты свидетелей. И когда все преступники будут раскрыты, вы сможете вернуться к своей прежней жизни.

Я не хочу этого. Даже и помыслить не могу, чтобы Денису пришлось такое переживать, но Наталья Ивановна смогла убедить меня.

Слава Богу, что в этот раз меня удалось спасти. А если бы Денис не успел, то меня хоронили бы на самом деле. А если я не соглашусь, то преступники могут снова и снова причинять мне вред и угрожать жизни и здоровью. Моему собственному и моего мужа.

Но лишь твёрдое обещание мужчины, этого полковника, что скоро все мои злоключения закончатся, что я смогу выдохнуть спокойно и жить своей жизнью, окончательно убеждает меня, что я не совершаю ошибку, давая своё молчаливое согласие.

И он в подробностях рассказывает мне свой план.

— Всё должно быть правдоподобно, Лукерья Лукьяновна, поэтому вам введут препарат, замедляющий работу сердца и кровеносной системы. Это абсолютно безопасно. По действию напоминает анестетик общего действия. Вы просто погрузитесь в сон, но при этом все функции вашего организма будут подавлены под воздействием препарата. Введение препарата потребуется дважды: завтра, когда ваш супруг должен будет пройти стандартную процедуру опознания в морге и получить справку о смерти, и послезавтра, когда будут похороны. Отпевание проведут в настоящей церкви, но нашими сотрудниками, поэтому оно будет… как бы… недействительно. После отпевания гроб закроют, но вам абсолютно не о чем переживать. Запаса воздуха хватит на пять часов. Нам потребуется максимум три. В зависимости… от состояния Дениса. На случай, если вы придёте в себя и запаникуете — под подушкой будет телефон с фонариком и кислородная маска. Но это не потребуется. Мы уже не раз проводили подобные процедуры. Всё будет хорошо.