Муж-незнакомец

Он был так прямолинейно прост и необуздан в своей первобытной страсти. Да, он ее соблазнял, но при этом не был соблазнителем. Ему не приходилось прилагать ни малейших усилий. Возможно, дело было в его невероятной привлекательности, исключавшей всякую необходимость уговоров. Или в размерах его горячей плоти, пульсировавшей под ее ладонью. Все это действовало на нее удивительным образом.

Он потерся о ее руку и улыбнулся с озорной самонадеянностью.

Она улыбнулась ему в ответ, признаваясь себе, что ее вполне устраивает эта простота. Никаких игр, никакого лицемерия, никакого хождения вокруг да около.

– Ты не чувствуешь себя укрощенным.

Одним движением Изабелла сбросила с себя полотенце, и оно скользнуло на пол. Лаская ладонью его жаркую плоть, она облизнула пересохшие губы.

– Чаровница! – Джерард шагнул вперед, тесня ее назад, и подхватил под бедра, когда она пошатнулась от неожиданности. – Ты превратила меня в раба.

– Неправда.

– Я пришел сюда с единственной целью немного вздремнуть, а ты сделала все возможное, чтобы возбудить меня, и теперь требуется хотя бы слегка унять мое вожделение, чтобы я мог забыться.

Джерард повалил Изабеллу на кровать, сбросил халат и опустился на нее сверху.

Глядя снизу вверх, она вдруг поняла, что без ума от него – от его улыбки, от его сияющих глаз, от темных шелковистых волос, спускающихся на лоб. Как же он отличался от того угрюмого, мрачного человека, который совсем недавно стоял в ее гостиной! Неужели он так изменился благодаря ей? Неужели она обладает такой огромной властью над ним?

Ее взгляд переместился ниже.

– Вот этот самый взгляд, – сдержанно заметил он, и есть причина того, что мы столько времени проводим в данном положении.

– Какой взгляд? – Изабелла шаловливо захлопала ресницами, радуясь возобновлению шутливого подтрунивания, которого ей так недоставало. Все время казалось, что в их отношениях сохраняется определенная напряженность. Отсутствие ее доставило ей несказанное удовольствие.

Джерард опустил голову и, лизнув кончик ее носа, прильнул к ее губам.

– Взгляд, говорящий: «Возьми меня, Джерард. Раздвинь мне ноги, оседлай меня, заставь меня охрипнуть, изнывая от наслаждения».

– Силы небесные, – проворковала Изабелла. – Какое чудо, что мне удается ввернуть словечко при таких болтливых глазах!

– Хм-м… – Его голое понизился до тона, который, как она знала, был верным предвестником грядущего беспокойства. – Я определенно теряю дар речи, когда ты на меня так смотришь. Ты сводишь меня с ума.

– Может, тебе лучше тогда вообще на меня не смотреть? – предложила она, поглаживая его бедра.

– Ты никогда не дашь мне возможности не замечать тебя, Пел. Каждое твое движение распаляет мою страсть.

«Страсть». Она задрожала. Смог бы он полюбить ее? Хочет ли она этого?

– С чего бы мне это делать?

– А потому что ты не хочешь, чтобы мое внимание ускользнуло в другую сторону. – И он завладел ее ртом, прежде чем до нее дошел смысл его слов.

Изабелла лежала неподвижно, наслаждаясь поцелуем. Язык Джерарда встретился с ее языком, скользнул в глубину ее рта, пробуя ее на вкус, упиваясь ею, словно изысканным лакомством. Все это время в ее мозгу вертелись слова, которые он произнес. Неужели она действительно пытается привязать его к себе сексуальным домогательством?

Когда Грей наконец поднял голову, дышал он так же прерывисто, как и она.

– Ты не оставляешь мне даже полмгновения, чтобы подумать о другой женщине. – Он опустил ресницы, скрывая свои мысли. – Ты затаскиваешь меня в постель при каждом удобном случае. Ты истощаешь меня…

– Ха! Твой аппетит неистощим. – Но ее возражение, имевшее целью отвергнуть его обвинение, вместо этого показалось ей сомнительным и повлекло за собой вопрос: «Неужели она больше уже не хочет, чтобы он ушел, а хочет, чтобы он навсегда остался с ней?»

Одним грациозным, плавным движением Джерард перевернулся на спину и переместил ее на себя.

– Мне нужен такой же продолжительный сон, как любому другому смертному. – Он зажал ей пальцами рот, чтобы предотвратить возражения. – Я не так уж молод, чтобы совершенно отказаться от сна, так что оставь всякие попытки снова воспользоваться этим предлогом. Ты вовсе не стара для меня, а я не слишком молод для тебя.

Сжав его запястье, Изабелла оторвала его ладонь от своих губ.

– Ты мог бы спать отдельно от меня.

– Не сходи с ума. Ты ошибочно приняла мои наблюдения за жалобы, что совершенно не соответствует истине. – Джерард погладил ее по спине и крепче прижал к себе, так что груди ее теснее прильнули к его груди. – Возможно, раз или два у меня мелькнула мысль, что я должен сам управлять своим орудием, а не позволять ему руководить мной. Но потом я вспомнил, какие ощущения ты даришь мне в экстазе, когда твое лоно пульсирует, сжимая мою плоть, вспомнил, как ты выгибаешься подо мной, выкрикивая мое имя. И я приказал своему рассудку прекратить болтовню и оставить меня в покое.

Прислонившись лбом к его груди, Изабелла рассмеялась.

Он переместил ее, уложив рядом с собой.

– Если ты требуешь физического доказательства моих чувств в данный момент, я более чем готов сделать тебе одолжение. Нам не нужно, чтобы ты беспокоилась насчет угасания интереса и тому подобного. Чего бы тебе ни потребовалось, Пел, чтобы ты могла поверить в меня, я сделаю это. Думаю, мне следовало прямо заявить об этом гораздо раньше, чтобы не возникало никаких сомнений. Я не Пелем.

Взгляд его был полон любви, затмевающей вожделение, – взгляд мужчины, которому так же приятно просто обнимать ее, как и обладать ею.

У нее защипало глаза.

– Как тебе удалось понять эти неожиданные странности в моем поведении? – тихо спросила она. Тот Грейсон, за которого она выходила замуж, казалось, был лишен способности замечать подобные вещи.

– Я уже говорил тебе, что ты безраздельно владеешь моим вниманием. – Пальцы его погрузились в ее прическу, расстегивая и вынимая заколки, удерживавшие волосы в пучке, и бросая их на пол. – Нет никого на свете, с кем мне хотелось бы быть вместе больше, чем с тобой, будь то женщина или кто другой. Ты заставляешь меня смеяться, и так было всегда. Ты никогда не позволяешь мне замыкаться в себе самом. Ты замечаешь все мои недостатки и находишь большинство из них очаровательными. Мне не нужны никакие другие приятели и собеседники. В самом деле, давай останемся сегодня вечером в своей комнате.

– И кто же из нас сходит с ума? Если мы пропустим обед, все подумают, что мы здесь занимаемся любовью.

– И не погрешат против истины, – пробормотал Джерард, прижавшись губами к ее лбу. – У нас медовый месяц, ничего другого от нас и нельзя ожидать.

«Медовый месяц». Одних этих слов было достаточно, чтобы вернуть ее прежние мечты о страстном моногамном браке. Какие радужные надежды она в то время лелеяла! Какой наивной глупышкой была! Ей следовало, бы уже повзрослеть и не питать подобного рода упований на будущее. Следовало бы, но Изабелла вдруг начала осознавать, что все это может стать правдой.