Мужчина из мечты
Шрифт:
Возбужденно переговариваясь, девушки расходились. Всех насторожило то, как Григорий обошелся с их документами.
— Да ладно вам! — убеждала собеседниц довольно упитанная для танцовщицы блондинка в шубке из искусственного меха. — Он же все нормально объяснил. Так действительно удобней, когда все документы в одних руках.
— В конце концов, — добавляла другая, — мы же цивилизованные люди, надо будет, отдаст паспорта как миленький.
Нину все это не особенно беспокоило. Ее мучил вопрос, позвонить Андрею
Потом она представила расстояние и время, которое будет их разделять, и подумала: «Нет, так нельзя. Надо ему позвонить. Даже если мы расстаемся навсегда, тем более это надо сделать по-человечески».
Она в лицах представила себе их последний разговор:
«— Прости меня! — скажет она ему. — Мне очень жаль, что все так вышло, я действительно тебя любила. Я уже никого не смогу полюбить так сильно, как тебя!
— И ты меня прости! — ответит он. — Прости, что я не смог быть для тебя тем, кого ты надеялась во мне найти.
— А ты прости, что я не смогла любить тебя так, как это тебе было нужно!»
Сцена их прощания так явственно встала у Нины перед глазами, что у нее предательски защипало в носу.
На самом деле все произошло совсем не так. Нина решила пойти на компромисс. Она не стала звонить Андрею, она послала ему телеграмму. Короткий, без всяких эмоций текст гласил:
«Улетаю на полгода». И дальше номер рейса и время вылета.
«Если захочет, придет, — рассуждала Нина. — А не придет, ну, значит, не судьба. По крайней мере, мне не придется выслушивать его холодные фразы по телефону«.
Естественно, в то холодное февральское утро в аэропорту Нина до боли в шее крутила головой, пытаясь увидеть в толпе Андрея. Она не теряла надежды, что он в последний момент преодолеет свою гордость, свой страх, свое отчуждение и все-таки придет проститься с ней.
Но все было напрасно. Девушки, слегка напуганные предстоящим переездом, жались друг к другу. Григорий, в облике которого по приезде в аэропорт неожиданно появилась властная жесткость, уверенно отвел их к стойке для заполнения деклараций. Он свысока поглядывал на нескольких пришедших проводить дочерей женщин и разговаривал с ними так, будто заранее знал всю неуместность их вопросов. Единственное, что он настойчиво советовал, так это забрать у девушек теплые вещи.
— Там уже жара, они не понадобятся, только лишний вес таскать.
Их рейс уже объявили. Декларации были заполнены. Григорий, как вожатый пионерского лагеря, построил их парами в очереди на таможенный контроль. Нина знала, что, когда они зайдут за барьер, отделяющий общий зал от таможни, пути назад уже не будет.
«Неужели он не придет? — От отчаяния у нее внутри все сжималось. — Вот гад!»
Окруженная толпой добротно одетых иностранцев и суетливых россиян, она задыхалась от подступавшего к горлу комка слез. Очередь неумолимо двигалась к роковому
барьеру. Нина уже ничего не видела вокруг себя, она лишь как автомат позволяла людскому потоку нести себя вперед.— Почему ты так нервничаешь? — спросила ее Алла, оказавшаяся рядом в этот напряженный момент. — Ты кого-то ждешь?
— Да так… — отмахнулась от нее Нина. Ей сейчас было не до разговоров.
— Ты гадаешь, придет твой возлюбленный или нет, у тебя все на лице написано. — Алла говорила спокойно и уверенно. — А я тебе скажу, что все это неважно, все равно ты уезжаешь надолго. И раз ты решилась на это, значит, готова была к разлуке. И даже если он и явится помахать тебе ручкой, ничего это не изменит.
Ее рассуждения привели Нину в бешенство.
— Послушай, во-первых, все это не твое дело, кого я жду и почему я решила уехать. А во-вторых, не лезь ко мне в душу со своей дурацкой философией! — Ее голос срывался, слезы уже вот-вот готовы были вылиться наружу. Они заволокли ей глаза, все вокруг Нины расплылось в горячем тумане.
И тут она увидела Андрея. Он стремительной нервной походкой приближался к их очереди.
— Андрей! — отчаянно завопила она.
Он повернулся на ее голос. Нину испугало его совершенно белое от волнения лицо. Расталкивая людей, он мгновенно оказался рядом с ней. И вдруг что-то с ним случилось — Андрей остановился, будто натолкнулся на разделявшую их невидимую стену, и беспомощно посмотрел на Нину.
— Здравствуй, — тихо произнесла она, — то есть до свидания.
Он молча смотрел на нее.
— Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь! — Нина в этой шумной сутолоке никого и ничего не видела. Здесь, в абсолютной пустоте и тишине, были только они двое: Нина и Андрей.
— Зачем ты уезжаешь? — вырвалось наконец у него.
— А что же мне было делать… — виновато, словно оправдываясь, ответила она.
— Когда ты вернешься?
— Через полгода.
— Нина, послушай, мы говорим не то… Прости меня, не уезжай, я не смогу без тебя.
У Нины от растерянности закружилась голова. Она не знала, что ей делать. Может быть, правда никуда не уезжать, убежать с Андреем прямо из аэропорта от этого мерзкого Григория. Может быть, теперь у них все получится?
Григорий, почуяв неладное, уже коршуном кружил вокруг них.
— Молодой человек, вы нас задерживаете, прощайтесь скорей!
— Да я вообще не хочу прощаться! — вспылил Андрей. — Нина, останься. Если речь идет о неустойке, я заплачу.
— Да у вас и денег-то таких не будет, и вообще, теперь уже поздно.
— Да, уже поздно! — ухватилась за эти слова Нина. — Уже поздно что-либо менять. Я должна ехать.
Григорий тащил ее за руку. Девицы с жадным любопытством следили за этой мелодраматической сценой. Сжавшись от напряжения, Андрей молчал.
— Милый, я вернусь! — прокричала Нина, уходя за границу, не отводя от него взгляда. Она могла поклясться, что напоследок увидела, как что-то блеснуло в глазах Андрея.