Мужчины для наслаждения

Грохнуться во всем этом великолепии? Ради дела… я смогу.

Ну все… пора. Я гордо расправила плечи, вскинула подбородок и отправилась к папиным покоям.

Он сам обожает украшения и частенько носит всякие серьги и перстни, которые не цепляются и не задевают одежду, как и заклепки Индиго.

Я тихонько глянула в дверь — Правитель стоял ровно спиной ко мне и смотрел в окно.

Я бесшумно скользнула внутрь.

Он обернулся и потрясенно замер. Блики от тысяч блесток на мне сияли в его синих глазах, как звезды. Изумительно красиво!

Мы так и смотрели друг на друга — я, любуясь Правителем, а он, с явным восторгом разглядывая меня и мой наряд. Он очнулся первым:

— Благословен этот мир, где воплощаются столь изумительные женщины!

Падать на пол как-то резко расхотелось.

Амарант подошел и подал мне руку, словно приглашая на танец. Я, не задумываясь, подала ему свою, и он легким движением заставил меня обернуться вокруг оси, разглядывая богатое убранство со всех сторон.

— Ты совершенна!

Мои щеки обожгло, было дивно приятно, что он оценил старания.

В синих глазах светилось столько упоения, что мне захотелось кружиться так вечность.

Чрезвычайно гордая собой и переполненная счастьем, которое окутало нас, как облако, я чуть не забыла, зачем пришла.

— Пап, я хочу увидеться со своими… мужчинами. С Аламбре и с Неро.

Я замялась. Слова прозвучали крайне неуместно и нелепо. Они будто разрушили тончайшую гармонию между нами.

— Зачем? — мне показалось, или в его бархатном голосе скользнула грусть?

— Нам со жрецом надо репетировать магический танец для публики. Дела не ждут, пап. А если ты не позволишь, я…

Он рассмеялся и спустя миг подхватил меня на руки, отрывая от пола. Украшения мелодично зазвенели.

— Я жадный, Астра. Не хочу отдавать тебя жрецу и народу. Сперва выполни мое условие.

Жадный?! Так он просто водил меня за нос, когда говорил, что хочет дождаться каких-то там неведомых мне изменений?! А реальная причина — его банальная ревность?!

В последнее время мужчины буквально не спускают меня с рук, и не сказать, что мне это нравится.

— Какое еще условие? Что за наглое самоуправство?!

Я попыталась извернуться и вырваться из цепких рук, но папа не дал. Прижал меня к себе покрепче и рассмеялся.

— Я — Правитель. Что хочу, то и делаю.

Я попробовала изощриться и пнуть его. В воздухе стоял мелодичный перезвон украшений.

— А я — богиня. И я приказываю: хватит!

То ли я невольно шмякнула его энергетической волной — но я так и не научилась нападать всерьез, то ли удачно его пнула, хотя тоже странно — я заметно мельче и слабее, и мы оказались на полу. Правитель Амарант плашмя на спине, а я сверху, и все так же тесно к нему прижатая.

Теперь брыкаться стало намного сложнее, да и платье запуталось между моих ног, сковывая движения.

Я взмолилась:

— Пусти, кому говорю!

— Что это у вас происходит, м? — от двери раздался обманчиво мягкий женский голос.

Правитель хмыкнул.

— Что-что, Мэли. Усмиряю дочь. Девочка не хочет меня слушать, сама выказывает требования и даже меня продавливает. Вот на пол нас уронила.

Он больше не держал, и я быстро встала на ноги, магически поправляя наряд и прическу. Выглядеть растрепанной под неприязненным взглядом папиной жены очень неприятно.

Он сам остался на полу, вольготно раскинувшись и заискивающе глядя на невысокую — ниже меня — женщину.

Миэла сухо поинтересовалась:

— Чего ты хочешь, Астра?

Страшная женщина… хотя другие полицией и не станут руководить. Я взяла себя в руки.

— Папа запретил мне видеться с любовниками и выполнять обязанности в Храме. Пусть разрешит.

Миэла перевела на него недоуменный взгляд.

— Милый, почему? Позволь ей.

Правитель сдвинул брови.

— Мужики там распоясались потому что. Им было полезно проветрить мозги. Ладно, Астра, уже можно.

Миэла сделала какой-то неуловимо-нетерпеливый жест всем телом, словно прогоняла меня, и мне ничего не осталось, как послушаться.

М-да, вся ситуация вышла более, чем странной.

Дверь я не стала закрывать и, отойдя по коридору, услышала:

— Какое условие ты ей поставил?

Сквозь бархатный папин голос почувствовалась улыбка.

— Не скажу, Мэли, а то Астра узнает. Пусть она мучается неизвестностью за то, что вздумала со мной спорить.

Да уж… он прав… меня терзает любопытство.

А с другой стороны, главное, сейчас я свободна. Только куда податься? Пойду в Храм — обидится Аламбре. Отправлюсь к нему — истерзает совесть, а потом и Неро изведет упреками. Этот жрец вообще так логично свои претензии обосновывает, что я постоянно чувствую себя перед ним виноватой.

Я вздохнула и попробовала штурмовать… Правителя:

— Говори, что за условие! Ты подставил меня перед Миэлой, она меня чуть не испепелила!

Папочка откликнулся мгновенно, и его низкий голос сочился сарказмом:

— Ага, подставил. Ты — злая женщина. Избила меня, испинала, а я теперь отчитываться должен?! Нет уж. Страдай.

Я прямо, как наяву, увидела его дерзкую улыбку с удлиненными клыками. Клыки нисколько не напоминали вампирские, но всегда обращали на себя внимание и вполне отражали его нрав.

Вредный и противный, все мое «насилие» он даже не ощутил.

А вот я рисковала отбить руки-ноги о его крепкие мускулы, если бы он не смягчал мои порывы.

Так и не решив, кого из любовников первым обрадовать своим появлением, я направилась к Оро в театр. В конце концов, брат и посоветовать может.

— Скажи, я выглядела очень глупо, когда уставилась на Элато, а потом Индиго утащил меня «репетировать роль»?

Оро выразительно поднял брови.

— Ах, он тебя роль обсуждать утащил? Занятно. Нет, Астра, все выглядело очень естественно. Ну и как роль? Обсудили?

— Еще как обсудили. Я серьезно. Выдай мне список реплик героини.

Мы отправились на площадку, и на какое-то время выпали из мира, отыгрывая мои сцены.

Оро был за Индиго, и я в который раз поразилась его удивительной пластичности. Он смотрится органично в любом характере, а уж трепетных влюбленных изображает так проникновенно, что я не завидую его девушкам.