Шрифт:
Елена Тасманова
Мужская доброта
Ищу работу... Таблицы объявлений, мелкий кегль, если крупным - не суйся, если ищут молодых - не лезь, бездна рекомендаций от подруг, один тупой совет от мужа, не хочется, лень, страшно. Ищу работу. Выбираю... Иду.
В высотном здании нет лифта, точнее, он не функционирует, приходится тащиться пешком на двенадцатый этаж - это ненормально, и я тут же представляю, как буду ежедневно по утрам наяривать по ступенькам и краситься по дороге.
На мне маленькое черное платье, сумочка с претензией из кожзаменителя (муж подарил),
– Вам требовались... э... менеджеры..
– я немного заикаюсь.
– Для работы на компьютере.
Он сидит в пухлом кожаном кресле за столом, не изобилующем бумагами. В черной рубахе со стоячим воротником, оплетенным желтой чепочкой. Выпяченная нижняя челюсть, сизая от старательного бритья. Морда неофашиста. Кожа лица изрыта старыми кавернами - память о подростковых угрях, глаза прозрачные, злые, тесно сжатые бесцветные губы. Я предчувствую, что этот человек очень скоро станет мне ненавистен, и моя речь обрывается на полуслове.
– Иди поближе, - бросает он.
Я подползаю к столу.
– Садись.
Я присаживаюсь на краешек вертлявого кресла, осторожненько одергиваю платьице, сжимаю коленки.
– Ну, и что ты умеешь на компе?
Я делаю глубокий вдох.
– Работы по дизайну, Офис, Иллюстратор, Корель, Фотошоп, растр-вектор, верстка, макетирование, анимация, вебграфика, почта, все-что-угодно, опыт, перечисляю, украдкой поглядывая на него.
Он кивает, не глядя мне в лицо. В основном он разглядывает мои полупрозрачные коленки.
– Еще что?
Начинаю речь заново, с вкраплениями продуманных деталей. Упоминаю какие-то жуткие программы, пересыпаю доклад техническими терминами.
Он морщится.
– Еще чего?
– Ну, - я виновато улыбаюсь...
– все остальное... Что потребуется, в общем...
– Что именно?
– бросает он, ухмыляясь.
Я молчу.
Он встает из-за стола, подходит ко мне.
– А ну-ка, встань.
– Зачем?
– неуверенно пищу я.
– Значит, надо.
Я неловко поднимаюсь с креслица, поправляю юбку. Он большого роста, и я едва достаю ему до плеч.
– Не дергайся, - говорит он, и кладет обе ладони мне на груди, слегка их пожимая. Мне больно. Вопреки совету, я все-таки дергаюсь, отстраняясь, и его лапы пустеют. Он ухмыляяется.
– Как же ты работать будешь, а?
Я ошалело молчу, прикрываясь сумочкой. Я ожидаю нападения, но этого не происходит.
– А симпатяшка, - протягивает это мужлан.
– Ну, значит, не сработаемся... А коллектив у нас дружный.
– Я - дизайнер, - оскорбленно шепчу я.
– Какой там, к бесу, дизайнер, - передразнивает он. И вдруг наклоняется, приближая ко мне глаза:
– В рот возьмешь?
От него тяжко несет утренним одеколоном. Я не знаю, куда деться от его злых, требовательных прозрачных глаз. Я отворачиваюсь, и отступаю к выходу. В рот,
в мой нежный ласковый рот, которым я ем, пью, и жую Dirol. Я не хочу... тем более с этим скотом.На пороге меня останавливает начальственый оклик, и я инстинктивно оборачиваюсь.
– Ты, красотуля, - говорит этот хам.
– А я ведь еще добрый... Пойди, найди лучше - а не найдешь, приходи... я бы тебе засадил. И работа для тебя найдется... дизайнер, - он захохотал.
– Дурак, - лепечу я, и выскакиваю в коридор. Там я прислоняюсь к стене, и отдаюсь слезам. Слава Богу, поблизости нет людей. Поплакав и немного успокоившись, я бреду к ближайшему подоконнику, и привожу личико в приличный вид. Господи, какое скотство! Я злюсь скорее на себя - вот дура - надо было сразу сматываться, не дожидаясь... Чего? А этот подонок... угреватый. В школе, наверное, ему никто не давал, так теперь отыгрывается.
– Могу вам чем-то помочь?
Молодой человек с участием смотрит на меня.
– Нет, спасибо, - машинально отвечаю я, и отворачиваюсь к окну. Достаю сигарету, и нагло закуриваю. И что дальше? В следующий кабинет?
– Может быть, все-таки?
– не унимается парень.
Я резко поворачиваюсь к нему.
– Я ищу работу. Дизайнер.
Он понимающе кивает.
– Это несложно... если есть опыт, и рекомендации.
– Есть!
– торопливо говорю я, - и рекомендации могу достать.
Он улыбается.
– Видите, как вам повезло... Вы у Замнушевского были?
– он кивает на дверь.
Я не знаю фамилию неофашиста, но молча соглашаюсь.
– Отказал?
– Отказал, - обреченно говорю я. Зачем ему знать о подробностях?
– У Зама плохо - не советую. А что у вас за способности.
Я торопливо рассказываю, почти без запинок.
После секундного размышления милый мальчик говорит:
– Так пойдемте же, я покажу вас своим - нам нужен человек в отдел рекламы.
Я не верю своему счастью. Спотыкаясь, бреду за спасителем.
– Меня зовут Владик, - бросает он на ходу.
– А я Лена, - радуюсь я.
Добрый Владик идет очень быстро, далеко вглубь здания, открывает какой-то кабинет, и приглашает меня внутрь.
Там много столов, заставленных мониторами и системными блоками, много людей, всего много - я немного стушевалась, но Владик меня поддержал в буквальном смысле - крепко взял за руку, и повел за собой. Сотрудники не обращали на нас никакого внимания, будучи занятыми своими делами... О господи. Еще немного, и я могу стать одним из них - эта перспектива придала мне силы.
Владик оставил меня перед одной из самых потрясающих в моей жизни дверей отделанной каким-то благородным деревом, с блестящими металлическими вставками и зеркальными панелями.
– Побудь тут минутку, - сообщает Владик, и скрывается за прекрасной дверью. Господи, думаю, пронеси...
Он возвращается очень скоро, с доброжелательной улыбкой на лице. Я понимаю, что он, в принципе, не менее чем ангел.
– Леночка, на пробу, - он подмигивает.
– Если ты ему понравишься, то карьера обеспечена.