Музыка любви

Гомес пребывал в радужном настроении. Дела у него шли отлично. С рекордной скоростью он раздобыл для Андреу более чем красноречивые доказательства супружеской измены, и клиент, как обещал, не поскупился на материальные выражения признательности. Не работа получилась, а сплошное развлечение, да еще и щедро оплаченное. Что еще человеку надо?

Проект эксгумации останков Хосе Дольгута тоже не стоял на месте. Андреу сдержал слово, не одну неделю убил на встречи и переговоры, но разрешения таки добился. Благодаря своему авторитету в мире бизнеса он в итоге получил безоговорочное согласие властей. Ему, кроме того, позволили провести работы инкогнито при условии, что он возьмет на себя их финансирование.

Раскопки должны были вот-вот начаться, и, несмотря на то что готовились они в строжайшем секрете, люди о них каким-то образом узнали, и теперь все население Сан-Кугата с нетерпением ждало результатов. Гомес легко сжился с ролью посредника — Андреу, желая сохранить анонимность, официально назначил его своим полномочным представителем в этом деле. Детектив давал интервью местным журналистам, вдаваясь в пространные пояснения, благо поездка в Приаранса-дель-Бьерсо и беседы с учеными из Гранадского университета значительно расширили его кругозор. Он утверждал, что начал лелеять идею раскопок очень давно, задолго до того как были предприняты первые попытки такого рода. Некоторые старики в деревне уже видели в нем спасителя чести республиканцев, павших на этой земле.

Ввиду излишнего оживления прессы, а также из уважения к мертвым, за несколько дней до эксгумации муниципальные власти ограничили доступ на территорию раскопок, чтобы любопытные зеваки и молодые фанатики не крутились под ногами. По периметру предполагаемого захоронения были прорыты траншеи.

На четвертый день бесплодных трудов ковш экскаватора извлек на свет первую жутковатую находку — циферблат часов и кость человеческой руки. И пошло. Из-под земли появлялись кости, кости и снова кости, горы костей, а среди них — монеты, подметки ботинок, гребни, зажимы подтяжек, молнии, пуговицы... Три дня машины не прекращали работу, пока полностью не прочесали территорию. Указания старика, направившего сюда Гомеса, были как нельзя более четкими и верными. Оставалось главное — идентификация.

Андреу крайне спешил. Нужно было скорее довести это дело до конца, чтобы вплотную заняться разводом. Поэтому он, не жалея средств, пригласил лучшего генетика судмедэкспертизы приехать из Гранады в Барселону со всем необходимым оборудованием. Этот выдающийся специалист в прошлом работал в Академии ФБР в Соединенных Штатах, а с некоторых пор полностью посвятил себя идентификации неопознанных тел из общих могил.

У Андреу взяли образец слюны и, сопоставив полученные данные с данными всех останков, нашли полностью соответствующие. Когда его известили о результатах, Андреу ощутил прилив нового, радостного чувства. Чувства, что он к чему-то причастен, что у него были предки, которые погибли, сражаясь за свободу. Чувства гордости за свою фамилию. Он — тоже Дольгут, что означает «страдавший».

Взволнованный новостью, он позвонил Авроре и договорился с ней о встрече на кладбище Монжуик, у могилы родителей. Они прибыли по отдельности: Аврора пешком, он на своем «феррари». Сколько дней они не виделись! Прежде чем обняться, они огляделись, но вокруг были одни безмолвные надгробия.

— Никого нет... — сказал Андреу.

— Все здесь, — возразила Аврора, обводя взглядом могилы. — Нам кажется, что их нет, оттого что мы их не видим. Как быстро мы забываем мертвых!

— Ты права. Не представляешь себе, как я счастлив, что нашел дедушку. И как мне стыдно, что я не сделал этого раньше, пока отец был жив.

— Всё всегда происходит вовремя, Андреу. Не мы выбираем время, а оно выбирает нас. Тебе, чтобы понять это, требовалось убедиться в том, что у тебя был дед. А если бы его останки не нашлись?

— Это был мой долг — найти их.

— Вовсе не чувством долга ты руководствовался. Ты просто и сам не догадывался, что тобой двигала любовь. Долг — это обязательство, а выполняя обязательство, невозможно любить то, что делаешь. Ты поступил так из любви к отцу и из самоуважения.

Андреу поцеловал ее. Да, с этой женщиной он хочет прожить остаток дней. Она милосердна, честна и добра, она дарит любовь каждым своим жестом и словом. Даже в ее молчании есть что-то чистосердечное, почти ангельское. Из самых темных закоулков его души она умудряется извлечь лучшее, что в нем есть. С ней он чувствует себя хорошим человеком.

Долго стояли они без слов над могилой Жоана и Соледад. Чистая красота лилий слепила глаза на фоне черного мрамора. Андреу поднял один цветок, прикоснулся к нему губами и вручил Авроре.

— Нельзя дотронуться до цветка, не потревожив какую-нибудь звезду, — шепнула она.

— Откуда ты берешь все эти твои афоризмы?

— Один философ сказал.

— Философу не понять того, кто тянется к цветку. — Он погладил Аврору по плечу.

— Посмотри-ка на небо...

Андреу задрал голову.

— Ничего не видишь?

— А что я должен видеть?

— Луна. Посреди дня.

— Заблудилась, бедная.

— Может быть... или специально осталась, чтобы что-то до нас донести. У меня для тебя сюрприз.

Андреу ответил вопросительным взглядом.

— У меня все получилось! На следующей неделе мы с дочкой переезжаем в мамину квартиру, на бульвар Колом.

— И ты ничего мне не говорила?!

— Хотела сказать при них. — Она кивнула на могильную плиту. — Как думаешь, они рады?

Они целовались над усыпанным лилиями мрамором, и объятия обретали двойную силу. Родители были рядом.

— А ты? — спросила Аврора, нежно перебирая пальцами его волосы.

— Подожди меня... Одно могу сказать: рождественскую елку мы будем украшать вместе. Это будет самое прекрасное Рождество, какое я отмечал в жизни. Если честно, то просто первое.

Отец Титы отметил в голосе только что звонившего ему зятя некоторый холодок. Не вдаваясь в подробности, тот сообщил, что хочет немедленно видеть его по неотложному делу. Перед встречей с Андреу господин Сарда вызвал к себе дочь для приватной беседы.

— Твой муж придет ко мне вечером. Ты случайно не догадываешься, что ему от меня понадобилось? Какой-то он странный в последнее время.

— Я лично ничего странного в нем не вижу.

— У вас с ним все в порядке?

Тита адресовала ему невинный взгляд.

— Конечно, папа. Мы влюблены как никогда...

— Свой сарказм оставь кому-нибудь другому. Ты же не делаешь глупостей, правда?

— Папа! Как у тебя язык поворачивается сказать такое!

— Я могу быть уверен?

— Как в том, что сегодня понедельник.

Собираясь к тестю, Андреу взял с собой фотографии Титы Сарда с любовником и диск с полной видеозаписью. Как только Гомес вручил ему материалы, он заперся в конференц-зале и все внимательно просмотрел. Связь жены с моделью из рекламы йогуртов не вызвала в нем ревности, только уныние и какой-то смутный стыд. Хотя полученные данные открывали перед ним радужные перспективы, ему стало грустно. Ожидая на диване в приемной, он мысленно просил прощения у тестя, которого по-своему любил. Показывать ему эту похабщину Андреу очень не хотелось.