Мы не волшебники, а только учимся

Андрей нахмурился:

— Вы думаете, его это заинтересует?

— Я уверена. Это неравнодушный и внимательный человек. Когда он станет мэром…

— Когда? — Андрей изумленно вскинул брови. — Вы хотите сказать — если?

Маринка твердо выдержала его взгляд:

— Нет. Именно когда. Так что не теряйте времени, Андрей. Жители нашего города имеют право знать, что действующий мэр не поощряет развитие науки.

Андрей рассмеялся:

— Спасибо. Вы меня к жизни вернули. Я уже подумывал выкинуть все это, — он махнул папкой, — в мусорку. Кстати, меня зовут Андрей.

— Я знаю. Мне Тема сообщил.

— Тема? — Андрей посмотрел куда-то за Маринкину спину. — Он как раз к нам идет.

Маринка изменилась в лице:

— Ох, я тогда побегу. Не хочется с ним объясняться. Удачи вам.

Он начал что-то говорить, но Маринка уже открывала дверь. Очутившись на улице, она припустила бегом через всю площадь. Если Андрей и Тема увидят, гнаться за ней точно не будут. А уж что подумают… честное слово, не важно. Она больше никогда ни того, ни другого не увидит.

Но все равно обидно, что она даже имя свое Андрею не назвала.

— Молодчина ты, Маринка! — с чувством воскликнул Антонио, когда вечером они собрались послушать ее отчет о событиях сегодняшнего дня.

Кое о чем, конечно, пришлось умолчать. О теплой улыбке Андрея, например, или о том, как жаль было внезапно убегать от него, лишая себя шанса на новую встречу.

— А вы представляете, что было бы, если бы Добрышевский засек ее в кабинете? — возмутилась Галина. — Разве можно так рисковать? Неужели не смогли ничего поумнее придумать?

— У нас не было другого выхода, Галь, — примирительно сказал Денис.

— Могли бы со мной посоветоваться. Мы одна команда или нет? Или я гожусь только на то, чтобы перед клиентами комедию ломать и мужиков спаивать?

— Галочка, у нас не было времени. — Антонио сел на ручку Галининого кресла и погладил ее по спине.

Недовольство Галины объяснялось легко. Пока Маринка, Денис и Антонио изображали из себя Бондов и Борнов, Галкин вклад в дело ограничился контактом с подвыпившим работником СЭС, который выехал на вызов в Белый дом. Мужичка надо было задержать любой ценой, чтобы он не помешал маскараду фальшивых инспекторов, и госпожа Кристиана на время перевоплотилась в любительницу горячительных напитков и сомнительных знакомств.

Она прекрасно справилась с заданием, но затаила на коллег злобу.

— У вас никогда нет на меня времени. Отстань! — Галина в раздражении отодвинулась.

Это было поразительно. Галка, по уши влюбленная в Антонио, ревнующая его даже к собственной маме, отмахивается от него, как от назойливой мухи!

И все из-за того, что они с Денисом заставили Маринку залезть в кабинет Добрышевского.

Маринка была тронута до слез:

— Галь, да забудь ты об этом. Ничего страшного не случилось. Давайте лучше подумаем, как передать запись Кошмарикову.

Две пары темных мужских глаз воззрились на Маринку с одинаковым странным выражением.

— В чем дело? Вы же сами все прекрасно слышали.

— Понимаешь, Мариночка, одной записи недостаточно… — покачал головой Денис.

— Мы уже думали над этим, — подхватил Антонио. — Запись, сделанная противозаконно, не может быть доказательством.

— И что это значит? — спросила Маринка, предчувствуя недоброе.

Денис и Антонио переглянулись.

— Что тебе нужно еще раз зайти в кабинет мэра и сфотографировать документы, о которых он говорил.

Маринка онемела.

— Нет, вы точно рехнулись! — Галина энергично покрутила пальцем у виска.

— Никуда я не пойду! — воскликнула Маринка. — Ноги моей больше не будет в Белом доме!

— Но у нас нет другого выхода, — развел руками Денис. — У тебя одной есть беспрепятственный доступ в здание.

Маринка вскочила с кушетки:

— Вы еще после крысы обещали, что больше никаких заданий не будет! Я… я не могу рисковать каждый день!

В комнате стало тихо. Антонио и Денис избегали смотреть Маринке в глаза, Галка хмурилась.

— Может быть, мне попытаться залезть в этот кабинет? — предложила она. — Я бы могла переодеться… уборщицей.

— Тебя охрана на первом этаже не пропустит, — буркнула Маринка. — Там у каждой уборщицы пропуск.

— Тогда мне придется идти с дополнительной проверкой после травли грызунов, — вздохнул Антонио.

— Второй раз может и не сработать, — покачал головой Денис.

Отчаяние захлестнуло Маринку. Деваться некуда. Никто, кроме нее, не доберется до кабинета Добрышевского. Значит, ей снова придется терпеть нравоучения Елены Валерьевны, объясняться с Темой и разыгрывать из себя шпионку.

— Меня обязательно застукают, — обреченно сказала Маринка. — Я чувствую.

— А ты не думай о плохом, — расцвел Антонио. — Ты же умница. Ты справишься.

— К тому же мы будем в курсе того, что происходит, и подстрахуем тебя, — добавил Денис.

В четверг, как Маринка и предвидела, Тема набросился на нее с обвинениями. Он ревновал, сомневался и был оскорблен до глубины души. Маринка не знала, как от него отделаться. На дне ее сумочки был спрятан миниатюрный фотоаппарат, управляться с которым она училась вчера до двух ночи, ей не терпелось побыстрее забраться в кабинет Добрышевского, сделать нужные снимки и покинуть Белый дом — на этот раз навсегда.

Но у помощницы мэра были свои планы на практикантов, весь день Маринка с Темой провели, разбирая завалы бумаг в архивах.

Они вышли из подвала в половине шестого, еле живые от усталости. Тема заикнулся было о прогулке, но Маринка даже не ответила. Ей нужно было решить один важный вопрос: стоит ли пытаться осуществить свой план сегодня, или лучше отложить его до завтра? Пятница — последний день практики, если у нее ничего не получится, второго шанса не будет. Но с другой стороны, сейчас она настолько устала, что могла уснуть прямо в кабинете Добрышевского.

— Если завтра Елена нас опять отправит в подвал, я ее придушу, — пробормотал Тема.

— Никуда она нас не отправит.

— Почему? Завтра последний день практики. Она обязательно захочет поиздеваться над нами напоследок.

Маринка скрипнула зубами.

— Никуда она нас не отправит, — повторила она. — Потому что я так хочу.

Они вышли на улицу в объятия по-настоящему теплого весеннего вечера, и Маринка вдруг подумала, что было бы здорово увидеть Андрея. Почему бы ему не прийти к Белому дому, чтобы рассказать, как прошла встреча с Родионом, или просто поблагодарить за совет? Ее так и подмывало расспросить Тему об Андрее, но он о соседе не заикался, и она из непонятного чувства стыдливости молчала.