Мы ненавидим всех. Месть

Ступая ближе, я оцениваю габариты парня. Он явно крупнее, чем казался с противоположного угла. Его вид устрашает, и это чувство меня определенно заводит. Я уже упоминала, что я со странностями?

Брюнет раскрывает рот, но не отвечает. Вместо этого он не спеша оглядывает меня с головы до ног. И готова поклясться, ему нравится то, что он видит. А мне нравится то, что вижу я. И с каждым шагом к нему я убеждаюсь в этом все больше и больше.

Широкие плечи, высокий рост около шести с половиной футов 10 или даже выше, спортивное тело плотно обтягивает материал тонкой белой рубашки, от сжатых кулаков тянется изящная паутина выпуклых вен, лицо штрихуют острые скулы, и я понимаю, что хотела бы увидеть его оскал. Думаю, это красиво. Красивее, чем эта самоуверенная ухмылка, окрасившая его лицо.

10

Шесть футов пятьдесят дюймов (6'50'') приблизительно равняется двум метрам.

Прости, малыш, ты очень привлекательный, но максимум, что тебе светит, – одноразовый забег. Надеюсь, ты успеешь довести меня до «финиша».

– Так ты эксперт в ненависти? – Темноволосый красавчик прищуривается и больше не кажется озлобленным. Скорее заигрывающим. Быстро же он остыл.

– Можно сказать и так. – Кажется, начинаю заигрывать и я.

– Покажешь, на что ты способна?

– Покажу, если докажешь, что этого заслуживаешь.

Глава 2. Моряк

Конец августа

Астра

Красавчик изучает мое выражение лица. Он заинтригован, но ломается, обдумывает, стоит ли поддаваться на мою провокацию, а я тем временем гадаю, сколько ему лет.

Мой ровесник? Нет, скорее ему около двадцати четырех. Думаю, он немногим младше меня.

Выглядит этот жгучий брюнет довольно молодо, но я не могу определить точный возраст – меня постоянно отвлекают его мощные плечи. Кажется, если он напряжет бицепсы, то белая рубашка лопнет по швам. Забавно то, что я бы на это с удовольствием посмотрела.

– С чего ты взяла, что я буду тебе что-то доказывать? – после долгой паузы ухмыляется он. – Обычно девушки стараются привлечь мое внимание, а не наоборот.

– Брось, – смеюсь я. – Хватит набивать себе цену словами. Предлагаю сыграть в игру. В процессе и проверим наши с тобой способности, идет?

– Что за игра?

Мои губы трогает торжественная улыбка. Я успела уловить в его взгляде искру. Возможно, если в добавок к своим рельефным мускулам он окажется не таким уж и слабаком, то я пересплю с ним. Не факт, но такое развитие событий имеет место быть. Возможно. Я еще не уверена. Только если этот красавчик по-настоящему позабавит меня.

– «Хейт», – улыбаюсь я, запрокидывая голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

Тут явно больше шести с половиной футов. А еще он мне кого-то напоминает, но я не могу вспомнить, кого.

Пофиг. Мы все равно видимся в первый и последний раз. Поэтому, облизнув контур алых губ, я продолжаю:

– В тебе ведь полно ненависти. А ее нужно куда-то излить, верно? – Он внимательно слушает меня, поглаживая большим пальцем начисто выбритый подбородок. – Так вот правило игры простое: уничтожь то, что ты ненавидишь. Прямо сейчас. А я тебе в этом помогу.

– С чего бы тебе помогать мне? – недоверчиво прищуривается он, скрещивая руки на груди. О, черт… его рубашка действительно вот-вот лопнет. Я сглатываю. Скорей бы.

– Потому что это весело.

– Но я ведь даже не знаю тебя.

– А это обязательно?

– Ты странная, знаешь? – Уголок его губ дергается в улыбке.

– Это очевидно, но, прости, не я пару минут назад скакала верхом на мусорном баке.

Красавчик вздыхает и отводит взгляд. Кажется, его действительно что-то гложет. Но я не хочу об этом думать. Как будто мне мало своих душевных проблем. Я просто хочу повеселиться и не спать до утра, а он – просто способ развлечься.

– У меня был тяжелый вечер. – Он поднимает руку и растирает ладонью шею. – Мой отец – полный кретин, который считает, что лучше знает, как мне жить. А брат – гребаный манерный мудак. Он только и умеет, что лизать отцу задницу, поэтому мой тщеславный папочка постоянно ставит брата мне в пример. Но я, черт возьми, не собираюсь быть его копией, – заключает он сквозь стиснутые зубы.

– Так ты ненавидишь своего брата? Или отца? – зачем-то уточняю я, как будто мне не все равно.

– Я ненавижу то, что они из себя представляют. Сидят там, любезничают и учат меня, как жить правильно. Разделывают свои стейки из мраморной говядины под трюфельным соусом и делают друг другу подарки, а потом сами же и восхищаются тем, какие они классные. А мне хочется блевать.

– Что было последней каплей? – На долю секунды во мне просыпается искренний интерес, и я вкладываю в свой вопрос слишком много эмоций. Но я этого не хотела. Я не должна быть слишком увлеченной.

Ничего, кроме одноразового веселья, Астра. Всегда ничего, кроме разовой борьбы со скукой.

– Тачка. Мой отец подарил брату «Макларен 750S» за семьсот тысяч!

– Ни хрена ж себе! – ахаю я. – Твоему брату случайно невеста не нужна? – посмеиваюсь, закладывая за уши короткие пряди красного парика в форме каре.

– У него уже есть. Он ведь идеальный, в отличие от меня.

– Так говоришь, у брата новая игрушка? – Я подхожу ближе к незнакомцу и кладу руку ему на плечо. – Как думаешь, он сильно разозлится, если этой ночью с ней поиграем мы?

– Ты шутить, да? – Он переводит взгляд с моей руки к глазам, но не сбрасывает мою ладонь со своего плеча. Проверка пройдена. Он согласится на все, что я ему сегодня предложу.

– Нет. Правило игры простое, – повторяю я, – уничтожь то, что ты ненавидишь. Слабо?

– Ты чокнутая.

– Ты меня не знаешь, – отвечаю его же фразой. – На самом деле я еще хуже. – Я облизываю губы, не сводя с него глаз. Тут главное не разъединять зрительный контакт, если я хочу, чтобы он сыграл по моим правилам. – На самом деле у тебя сейчас есть два варианта. Первый: допинать тот перевернутый бак, а потом вернуться за стол к семье и с извинением сесть дожевывать свой стейк. Либо второй: взбунтоваться и показать им, кем на самом деле являешься. Они никогда не услышат тебя, если ты будешь кричать только в темных переулках. Разве тебе самому не надоело? Разве не пора крикнуть прямо в их лица?

Парень, имени которого я до сих пор не знаю и не хочу знать, молча всматривается в мое лицо. Его губы сомкнуты в плотную линию. Глаза, кажется, синие, пытаются просканировать мой мозг, чтобы вытащить оттуда мои мысли, но у него ничего не выйдет, он никогда не проникнет так далеко. Это закрытая территория. Даже если он когда-нибудь и проскочит, он заблудится и погрязнет там, как и я сама. Поэтому я сбегаю раньше, чем ко мне успевают проявить настоящий интерес. Мне это не нужно, а им – подавно. Просто парни любят стоить из себя супергероев, каковыми на самом деле не являются.