Мы обещали не расставаться

Она жалела малыша и привечала: кормила обедом и иногда выводила на прогулку в выходные дни вместе с дочерью. Степан был крайне не разговорчивый, даже на приветствие молча кивал головой, а на вопросы отвечал немногословно, а иногда и простым пожиманием плеча. По поводу его отсутствия неделями Тинка однажды пошутила, что сдаст его комнату квартирантке.

– Вы приедете, а на вашем месте спит прекрасная дама!

На что Степан даже не улыбнулся.

В конце января позвонила Зосимчик. Оказалось, её прежний друг, выпускник физического факультета, с которым они расстались год назад без взаимных претензий, решил встретиться с ней и попытаться ещё раз, как говорится, навести мосты, а вдруг у них вновь вспыхнет любовь. Встречу назначил в Москве, так как туда его направили в командировку с Урала, где он теперь работал. Роза попросила у Тинки разрешения остановиться у неё.

– Ты ещё спрашиваешь! – воскликнула та. – Я бы обиделась, если бы ты к нам не заехала! Алёшка как раз в командировке будет, мы с тобой вдоволь наговоримся. Отпрашивайся на подольше.

– У меня отгулов накопилось на неделю, - довольно заявила Зосимчик, - так что и на физика времени хватит, и на тебя с Катюшкой, и на достопримечательности столичные, и на магазины.

Билет на самолёт она достала только на предутренний рейс, в результате приехала к Тинке в радиоредакцию невыспавшаяся и взъерошенная из-за того, что всю ночь пришлось проторчать в аэропорту.

– Встречать я буду своего физика в аэропорту в пять вечера, у меня достаточно времени поспать, - оптимистично, без какого-либо переживания за свой слегка помятый вид щебетала Роза, - ты мне дашь ключи от своей комнаты, я там отосплюсь.

Тинка нарисовала ей план квартиры.

– Смотри не заблудись, - предупредила подружку, - мы комнаты не закрываем, ключи у нас только от квартиры. Зайдёшь - и сразу в среднюю комнату иди. Там диван расправлен, я постель не убирала и бельё поменяла специально для тебя. В кухне на нашем холодильнике наклейка с волком и зайцем из «Ну, погоди!» В ванной наш шкафчик розовый. Я приеду вечером. Ключи от квартиры заберёшь с собой, у меня есть ещё один экземпляр. Надеюсь, ты вернёшься к часам одиннадцати?

Как раз она отправлялась на машине радиоредакции на задание и упросила водителя подбросить Зосимчика с вещами к своему дому.

Роза приняла душ и блаженно уснула, растянувшись на широком диване. Разбудил её чей-то крик. С трудом продрав глаза, увидела разъярённого высокого широкоплечего мужчину, нависшего над ней гориллой.

– Как вы посмели войти! – возмутилась Зосимчик, испуганно отползая в дальний угол дивана. – Вы что не знаете правил общежития?

– Это вы объясните, как попали в эту комнату? – негодующе набросился на неё мужчина.

– Мне Валентина позволила, - пролепетала девушка жалобно, закрываясь до подбородка одеялом.

– Ах, Валентина позволила! – взвился «горилла», желваки нервно заходили у него на скулах под смуглой кожей. – Эта настырная и надоедливая особа! Всегда лезет не в своё дело!

– Не смейте оскорблять мою подругу! – вскинулась на него оправившаяся от испуга Зосимчик. – Вам до неё далеко!

– Вы ошибаетесь, - сузив ореховые глаза, хмыкнул Степан, а это оказался именно он, - мне до неё рукой подать, лишь стоит проникнуть за стенку!

– Вот-вот, проникнуть к чужим вам ничего не стоит! Пока другие на работе, вы заходите к ним в комнату и высматриваете, что плохо лежит. И как только Тинка с Алёшкой об этом не догадываются? Теперь я им скажу!

Мужчина будто не слышал её слов, продолжал ругаться грозно:

– Я думал, она шутит. А оказалось, нет! Какая ловкая пройдоха! Я - в командировку, а она, не мешкая, тут же мою комнату сдала лохматой кикиморе! Я не давал разрешения! Даже на мою постель улеглась – это возмутительно!

– О какой это лохматой кикиморе ты бормочешь? – рассердилась девушка и, соскочив с дивана, взбешенно встала перед парнем прямо в одной лишь красной шёлковой комбинации, в которой спала и которая, кстати, очень шла ей. Густые её тёмно-русые волосы действительно торчали в разные стороны.

Такими, гневом пышущими и готовыми разорвать друг друга на части, их и застала Тинка.

В садике ей пришлось забрать домой вместе с дочкой Кирюшу. Воспитательница ночной смены, зная, что она живёт с Кармальковыми в одной «коммуналке», попросила передать отцу мальчика, чтобы срочно забрал сына, потому что у того весь день было расстройство желудка и, хотя к вечеру понос прошёл, мальчик продолжает капризничать. Поглядев на невеселого и побледневшего ребёнка, Тинка пожалела его и взяла домой.

– Роза, что ты тут в комнате у Степана делаешь? Раздетая? – удивлённо спросила она. – А я думала, что ты в аэропорт к своему физику уехала? Уже семь вечера.

Зосимчик ахнула и смущённо прикрыла грудь скрещёнными руками.

– О боже, где-то здесь должен быть мой халат! – Схватив его со стула, быстренько надела и только тогда растерянно произнесла: - Разве это не твоя с Алёшкой комната?

– Ты потеряла мой план?

Зосимчик виновато кивнула.

– Я засунула его куда-то в сумку. А тут детские игрушки – вот и подумала, что здесь живёте вы, - ответила повинным голосом.

Практически одновременно подружкам в голову пришла одинаковая мысль: ситуация почти как в популярной рязановской комедии «Ирония судьбы…». Но смеяться под грозным взглядом хмурого хозяина комнаты ни той, ни другой не хотелось. Особенно после того, как он, заметив сына в коридоре, беззастенчиво заорал на Тинку во весь голос:

– Зачем вы его забрали? Мне завтра снова в командировку!

Девушки невольно съёжились. Смутившись, Тинка сбивчиво стала оправдываться, почему не оставила Кирюшу в садике. Зосимчик, вскорости пришедшая в себя, набросилась на Степана с прытью злобной кошки:

– Сбавь тон, грубиян ты этакий! Настоящий дурак в расцвете сил! Иначе заткну глотку! Ты слышал, сыну твоему плохо! Вместо благодарности ты злобно рычишь, словно сорвавшийся с цепи пёс. Замолчи и извинись! – резко выкрикнула последнюю фразу.

Степан ошарашенно замигал и уставился озадаченно на раскрасневшуюся в гневе девушку.

– Почему я дурак в расцвете сил? – неожиданно спросил изумлённым голосом.

– Потому что ты сам не знаешь, где похоронена твоя мудрость, - загадочно произнесла Зосимчик, а потом укоризненно добавила: - Любой умный отец, увидев хворого сына, бросился бы к нему с утешением! – И направилась к малышу, присев около него, ласково принялась ворковать, ловко освобождая от верхней одежды.

Позже, оказавшись в комнате семьи Кравченко, подружки долго смеялись над оплошностью Розы. Она не очень переживала, что не встретила своего физика. Теперь он для неё не досягаем: не знает ни телефона, ни адреса в Москве, даже организация, в которую его командировали, ей не известна.

– Значит, судьба нас разводит, - без капли сожаления признала Зосимчик, - мы в хорошие-то любовные времена между собой ссорились, расстались легко, и незачем было снова затевать бодягу. Прощай, мой физик! Мы время потратим на нас с тобой, Валентиночка!