Мы сможем?
Шрифт:
– Спасибо, – искренне благодарю. – Только… – не успеваю договорить как он снова подхватывает меня за талию и под колени, отправляясь ко входу. Он держит меня в руках так уверено, будто я невесомое перышко и вешу совсем ничего. На его фоне я выгляжу очень миниатюрной.
– Ну с бесплатно я погорячился. Будешь мне как-нибудь должна, – сосед улыбается уголком губ и вид у него такой, будто он уже перебирает варианты долга, и все не может определиться.
– Рано я поверила в твою благородную душу. И что я буду должна? Говори сразу, а то может я передумаю пользоваться твоей добродетельностью? – отвечаю изображая большое разочарование от его слов.
– Не деньги. Я что-нибудь обязательно
– Сообщи как надумаешь. Не люблю быть в долгу перед кем то.
Мэйсон опускает меня на рядом стоящее кресло с кабинетом. А сам входит внутрь. Внутри клиника выглядит еще эффектнее, чем снаружи. Белые стены, на полу мраморная плитка серо-голубого оттенка, у каждого кабинета светлые мягкие кресла с бархатной обивкой. На стенах картины с незамысловатыми абстрактными изображениями. По коридорам проходят люди в белых медицинских халатах. Наверное людям приятно находится в таком месте, но почему-то в данный момент мне становится не по себе. Моя семья ниже среднего класса, мы можем позволить себе только местный госпиталь, магазины эконом класса, покупки по акциям и скидкам, но я этого ни капли не стыжусь, но и принять всю роскошь этого места мне сложно, потому что кажусь здесь лишней, сижу не так, одета не под стать. Хочется убежать, жаль что не могу это сделать. Как только вспоминаю про ногу, боль начинает ощущаться сильнее.
Из двери выходит Мэйсон и снова подхватывает меня на руки. Он заносит меня в кабинет и нас приветствует мужчина средних лет, на его волосах виднеется седина, а на лице большое количество мимических морщин. На первый взгляд он кажется мне приятным. Он просит парня опустить меня на кушетку, чтобы он смог осмотреть масштаб трагедии.
– Что произошло, юная леди? – вежливо спрашивает доктор. На его бейдже, который прикреплен к карману медицинской формы, замечаю имя «Адам Миллер» и по его просьбе рассказываю подробно случившуюся историю на остановке.
– Итог всего – я здесь. Но мне кажется все лучше, чем могло быть. Это Мэйсон настоял! – перевожу взгляд на парня, пока тот облокотился на стену сложив руки на груди, внимательно слушает мой рассказ и вопросы доктора.
– Мэйс, ты сделал все правильно! А вы, Стефания снимайте, пожалуйста, с ног колготки, они мешают осмотру, – доктор указывает на прозрачную черную ткань на моих ногах.
Я стараюсь аккуратно подвинуться на кушетке. Хорошо, что сегодня я в чулках и нужно лишь аккуратно сдвинуть платье, чтобы снять их. Неловким движением поднимаю черную ткань выше по бедрам, запускаю пальцы за кружевную резинку и медленно стягиваю вниз. Когда дохожу до колена, пытаюсь поднять ногу выше для удобства, но по ноге резко распространяется жгучая боль. Я закусываю губу, чтобы не вскрикнуть.
– Подожди. Давай без резких движений, – Мэйсон за долю секунды оказывается рядом и перехватывает мои руки. Касается чулка и начинает стягивать его по моей коже.
Я замираю. По телу пробегают мурашки от ощущения его мягких подушечек пальцев. В горле образуется ком. Вот что бывает, когда первый раз в жизни парень касается тебя. Даже на такое невинное прикосновение мое тело реагирует с такой отдачей. Он так аккуратно и медля стягивает чулок, как будто распаковывает долгожданный подарок. А я продолжаю сидеть с закусанной губой, а от происходящего хочется прикусить ее еще сильнее. Останавливаясь у ступни Мэйсон замедляется, на последок проведя большим пальцем по кружеву несколько раз, а потом кладет чулок рядом со мной на кушетку, а сам отходит обратно к стене. Мы встречаемся взглядами и я впервые вижу его таким. Оттенок глаз темнее обычного и в них столько огня. Может мне это кажется. Но что-то подсказывает, картина, которую
нарисовал себе Мэйсон в машине и как он снимал с меня чулки, слились в одну. В моей голове произошло именно это.– Все ни так плохо, милая леди! Я выпишу вам мазь и наложу повязку. Попрошу вас минимизировать нагрузку на ногу и ходить аккуратно, не спеша, – доктор озвучивает свое заключение, после тщательного осмотра.
Я остаюсь довольна, что это не перелом или растяжение. На этой недели у меня три рабочие смены и мне никак нельзя их пропускать. Маргарет владелица кофейни, вошла в мое положение и разрешила выбрать самые удобные дни для меня, за что очень благодарна.
Мы с Мэйсом благодарим доктора и не спеша выходим из кабинета.
– Спасибо тебе! – улыбаюсь глядя на него, пока в голове все еще свежа мысль, как пару минут назад, его руки спускались по моим бедрам.
– Главное, что с ногой все в порядке. Тебя довезти домой? – взгляд парня изменился. От его темного огня, не осталось и следа. Голос спокойный, кажется даже холодным и безразличным. Быстрые перемены настроения у этого человека.
– Нет, успею еще на вторую пару, – отвечаю и моя улыбка сходит с лица. Почему-то его настроение передается и мне. Я разворачиваюсь и начинаю хромать к выходу.
– Постой. Давай я помогу, – Мэйсон останавливает меня хватая за локоть.
– Ты слышал доктора? Я могу ходить! – резко отвечаю и продолжаю медленно идти.
– Ладно. Давай хотя бы поддержу, Стефания, – он протягивает мне свою ладонь и я поднимаю глаза. На лице замечаю тень беспокойства. Секунду назад холод, пару минут назад огонь и желание, а сейчас беспокойство. Рядом с ним мой эмоциональный фон становится нестабильным. Ничего не понимаю, но кладу свою руку и Мэйс переплетая наши пальцы, ведет нас обратно к машине.
– А где Макс? – вспоминаю что этот весельчак приехал в клинику вместе с нами, но потом благополучно исчез.
– Уехал в университет. Я не знал, сколько займёт осмотр и вернемся ли мы на пары. Поэтому Макс не стал нас дожидаться, – голос соседа возвращается в привычную манеру. Это меня устраивает. Мне не понравилась его резкая отстраненность.
Мы успеваем доехать до университета за пятнадцать минут до начала второй лекции. Сейчас время отдыха и на парковке как всегда огромное количество студентов. Стоят вокруг своих машин, кто-то попивает кофе или курит, другая часть занята прочтением книг или подготовкой к зачетам, до которых осталось ни так много времени. Мне тоже предстоят долгие бесконечные ночи зубрежки. Мэйсон останавливается на свободном месте, рядом с черным Hyundai и я понимаю, что это машина моей Анны. Не успеваю я открыть дверь, как подруга подлетает ко мне и бросается в объятия.
– Милая, как я переживала. Как ты? Как твоя нога? Макс мне все рассказал! Я найду этого идиота и поколочу его! – Анна на эмоциях говорит так, что я половину слов не могу разобрать, но по крепким объятиям понимаю, что она беспокоилась.
– Рада, что ты снова в строю, Анна. Я думала, твой больничный продлится намного дольше.
– Знаешь, я тоже так думала. Но мать задушила своей заботой и я поняла, что не смогу так долго находится дома, – Анна закатывая глаза наконец-то отпускает меня.
– Ой, Мэйс, спасибо тебе за Стефанию! Не знаю, чтобы мы делали без тебя, – подруга строит глазки и пускает воздушный поцелуй, глупо улыбаясь. Может показаться, что она флиртует с ним и пытается привлечь внимание. Но это ни так. Анна всегда такая и почти со всеми. Простая, воздушная, веселая девушка, которая способна найти нотку позитива во всем и это она так выражала свою благодарность.
– Как здоровье? – Мэйсон как будто не замечает знаков внимания, абсолютно равнодушным голосом интересуется ее состоянием.