Мы снова дома

— У нас такого, слава Всевышнему, не было… Хотя войн с западными странами было немало, но по сравнению с вашей это ничто. Грызня по мелочи. Только последняя война, когда западники объединились с эрадианцами, оказалась очень тяжела. До сих пор не понимаю, как это могло произойти, ведь для проклятых ящеров люди всего лишь пища…

— Западные власть имущие на любую подлость горазды, — криво усмехнулся Виталий. — Они сами не люди, а только имеют вид таковых. Им, если выгодно, и собственное население на корм сдать не проблема, мораль и этика у них отсутствуют, как понятие.

— Мы были не настолько категоричны, — опять сымитировал вздох адмирал. — Возможно, и зря. Поэтому оказались не готовы к тому, что наши планеты атакуют западные корабли вместе с эрадианскими. Жаль, мне не узнать, как там все сложилось…

— Думаю, со временем найдем проход в вашу вселенную, — утешил его мастер пространства. — Но обещать точно не можем.

Все это время Игорь транслировал разговор через имплант остальным участникам спасательной экспедиции, поскольку ментально общаться могли только они с Виталием. Передача шла также на Арду, а через аппаратуру сегментной станции на Землю и «Снегирь». К текущему моменту Кхалит уже доставила со склада два реактора. Поэтому, не прошло и пяти минут, как на «Адмирал Халевич», как назывался эвакуационный транспорт, потоком полились дроиды, несущие оборудование. Восемнадцать с половиной миллионов человек требовалось срочно спасать.

— Кто старший по званию среди беженцев? — поинтересовался Виталий.

— Адмирал флота в отставке Иван Гаврилович Нестеров, — ответил Петр Афанасьевич. — Я уже запустил процедуру пробуждения, через десять минут его высокопревосходительство присоединится к нам, информацию о происходящем я передал на его интал-сеть.

— Вы имеете в виду мозговой имплант?

— Да. Кстати, хотел задать вопрос. Каков статус искинов с линостной матрицей в вашей империи?

— Равноправные имперские граждане, — заверил Виталий. — А дел для всех хватит, у нас более двадцати планет осваиваются, да и проблем на Земле немало. Перевоспитание обывателей дело нелегкое.

— Очень сомневаюсь, что вообще возможное, — из голоса адмирала так и сочился скепсис.

— Их не допускают ни к каким важным делам, — усмехнулся мастер пространства. — Пусть себе жрут и пьют вдоволь. А среди наших управленцев обыватели завестись не могут. Мы почти исключили из цепочек управления человеческий фактор.

— Искины? — предположил Петр Афанасьевич.

— Именно, — подтвердил Виталий.

— У нас на это пойти не рискнули.

— А зря. Это позволило избавиться от взяточничества, кумовства и прочих язв капиталистического общества. У нас ценится исключительно эффективность, чего старые чиновники никак не могут понять, потому в нашей системе и не приживаются.

— А молодежь?

— А молодежь растет коммунарами с совсем иной психологией. Есть проблема с превалированием женского пола, но это не слишком страшно, нашли выход.

Пока они говорили процесс пробуждения адмирала Нестерова завершился, и вскоре в ангар прибыл лифт, из которого вышел высокий старик в черном комбинезоне. Он уже был в курсе дела, усвоив переданную искином информацию, и сразу окинул взглядом пришельцев. Затем вежливо наклонил голову и хрипло произнес:

— Здравствуйте, господа! Благодарю за то, что пришли на помощь.

— Товарищи, — поправил его Виталий, — у нас обращение «господа» не принято, не прижилось, хоть у нас и империя.

— У нас в армии и на флоте оно тоже не прижилось, — позволил себе легкую улыбку Иван Гаврилович, — военные так и остались товарищами. Вижу, вы времени не теряете? — окинул он взглядом разбегающихся по ангару дроидов. — Что собираетесь предпринимать?

— Пробуждать беженцев и перебрасывать их на Арду, там сегментная станция Корхай, с которой мы и открыли сюда проход, — сообщил мастер пространства. — Туда уже прибыли люди из руководства, вскоре должен появиться лично наместник, Николай Александрович Волгин. Оттуда беженцев перебросят в столицу планеты, Толкинск, а из него переправят в систему Форпост через большой телепорт. Возможно, кто-то захочет осесть в другом месте, жизненного пространства на планетах империи хватает. А вот людей нам не хватает катастрофически. Земляне большей частью бездельники, живущие на всем готовом и не желающие работать.

— А зачем вы их кормите? — удивился отставной адмирал.

— Нам проще, чтобы они дожили свое и вымерли, их детей мы воспитаем иначе. Это мы сделали в родной реальности, сделаем и здесь. Да, времени на все это уйдет много, лет двести, но при нашей продолжительности жизни в восемьсот лет это не так критично.

— Ваша медицина до такого дошла?!

— Еще в двадцать первом веке, сразу после Великой войны, — улыбнулся Виталий. — Ни в одной другой из известных нам вселенных, даже в опережающей нас на десять тысяч лет, это открытие так и не было сделано. Похоже, нам просто повезло, это некая случайность. Но продление жизни получают только имперцы, либералы и прочая сволочь лишены этого.

— Правильно! — одобрил Иван Гаврилович. — Много они, сволочи, у нас крови попили! Жаль, влияния у них хватало…

— Не у нас, — заверил мастер пространства. — В нашей империи следование идеологии либерализма является уголовным преступлением, а сама идеология запрещена. Либералы, оставшиеся на свободе, лишены права слова, они могут обсуждать свои идеи разве что на собственных кухнях, ни одной их статьи нигде и никогда не опубликуют.

— Да это же для них хуже смерти! — хохотнул отставной адмирал. — Эх, нам бы так! Но ладно, об этом потом. Что теперь?

— Помогите установить очередность пробуждения беженцев, дроиды под руководством Петра Афанасьевича подключили корхайские реакторы, энергии теперь хватает.

Корабль действительно на глазах оживал, загорелись потолочные световые панели, заработали освежители воздуха, по стенам побежали мелкие ремонтные и уборочные киберы, начав наводить порядок. Искин не терял времени зря.

— Вы как-то очень уважительно отзываетесь о нем, — заметил Иван Гаврилович.

— В нашей империи обретшие самосознание искины — равноправные имперские граждане первого класса, — объяснил Виталий. — Так что ничего удивительного.

— Мне странно это слышать, — поежился отставной адмирал. — Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. — Он на мгновение умолк, затем продолжил: — О, начато пробуждение беженцев. Объяснять им, к счастью, ничего не придется, вся нужная информация передана на их интал-сети.

— Это хорошо, — кивнул мастер пространства. — Нужно как можно быстрее выводить людей с полуразрушенного корабля, он в любой момент может окончательно прийти в негодность. Будите в первую очередь актив.

— Увы, он очень маленький, — тяжело вздохнул Иван Гаврилович. — Я и сам хотел остаться, чтобы на мое место нескольких детей положили, но буквально насильно заставили, так что из мужчин только пять стариков, все остальные женщины и дети.

— Среди женщин тоже, думаю, есть активные личности, способные организовать остальных. Вы знаете таких?

— Да, Валентина Семеновна Рукавишникова с ее командой, она точно сможет. Петр Афанасьевич, буди их и информацию передай.

— Уже, сам о них подумал, — отозвался искин. — Через пять минут Валентина Семеновна будет здесь, остальных своих девочек она уже разделила на группы, поручив формировать пробуждающихся беженцев в команды и вести к порталу. Сильная женщина! Только две слезинки позволила себе, узнав, что прошло триста лет и ее муж с сыном давно мертвы.