Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

– В рюкзачках у нас, – смущенно ответил Гризли Мотыль, – не поверишь! Не неведома зверушка, а реальный пацан несталкерских лет.

– А я уж подумал, что вы в куклы играть начали от безделья и непрухи, – хмыкнул старший. – Ты смотри, дышит! И где вы его откопали?

– В Вольной Земле нашли. Плакал под деревом.

Уловив необычность происходящего, к ним стали подтягиваться другие сталкеры.

– Не гном?

– Ты что? Нормальный ребенок. Мальчик.

– Нормальный ребенок в Зоне – это само по себе уже не нормально. Ладно, доставай дитя – он у Чеха в сидоре почти задохнулся.

– Да нет, – спохватился Мотыль, – мы его таким уже нашли. Оголодал малец. Пока шли, все боялся, что кони дви… помрет, в общем.

Гризли внимательно осмотрел ребенка, шепнул кому-то пару слов, и через минуту, торопливо вытирая жирные от мяса губы, рядом возник местный костоправ и целитель – тоже сталкер, естественно – Сашка Зараза.

На кличку Сашка не обижался, наоборот, при оказании помощи шутил – зараза к Заразе не пристает! И лечил, как мог. Иногда и впрямь спасал. Иногда… Другие врачи были недалеко – в военном госпитале за Заставой, да только туда сталкеру вход закрыт. Ну, не бывает у обычного сталкера столько денег, чтобы лечиться на белых простынях…

Зараза мгновенно вник в ситуацию, решительно выпростал ребенка из свитера и потащил в ближайший подвал, объяснив на ходу:

– Лучше на грязном матрасе, чем в чистой пыли.

Чех ушел за ним – все равно делать нечего, да и ответственность некоторую ощущал, а Мотыль остался и в сжато рассказал историю находки. Все сильно удивились.

– Пигмея свитер-то, – неожиданно сказал кто-то из сталкеров.

– По запаху, что ли, определил? – хмыкнул Гризли.

– Зачем по запаху…. Вон, на подоле метка хлоркой сделана. Так и написано – Вл. Сечин. То есть, Пигмей. Вова. Я его еще на Большой Земле знал. И здесь за хабаром не раз ходили вместе.

– И где он сейчас?

– Бандерлог его знает, – пожал плечами сталкер. – Он с полгода как в одного начал путешествовать. А потом вообще ушел в Деснянск и исчез. Военсталы как-то видели его в районе Березняков, но толком ничего не объяснили – вроде он какой-то путь мимо аварийных энергоблоков на север нашел….

– Н-да, – сказал Мотыль, – как же он сейчас без свитера…. Или новый купил?

Все помолчали. Самый естественный и самый плохой вариант обсуждать на ночь глядя никому не хотелось.

Из подвала выскочил Зараза, подбежал к сталкерам, попросил:

– Ребята, кому не жалко, дайте пару сотен. Пацану срочно капельницу поставить нужно, а я все деньги еще вчера про… кончились, в общем.

– А где ты капельницу найдешь? У вояк, что ли?

– К Абрамычу сгоняю. У этого кабана в заначке, небось, даже ядерные бомбы есть.

Он выхватил из протянутых кулаков несколько бумажек и крикнул, убегая в темноту:

– Водку, сволочи, всю не выпейте! Мне для дезинфекции стакан оставьте.

– Охренеешь со стакана, – пробурчал Мотыль, внезапно ощутив навалившуюся усталость. – Мясцом угостите, что ли.

– Это можно, – Гризли кивнул молодому сталкеру, тот бросился к костру.

Зараза вернулся через пять минут, крикнул торжествующе:

– Я же говорил! – и нырнул в подвал. Следом подошли Холера и Бизон.

– Якись, оглашенный ликар у нас, – сказал Холера, – влез без очереди, Абрамыча с кресла сорвал…

– Систему какую-то просил, – поддержал его Бизон, – торгаш аж крякнул. Ну, говорит, сколько лет в закромах пылилась, я уже думал – зря деньги плачены.

– Пойду, гляну, – не выдержал Мотыль и зашагал к подвалу. Холера увязался следом.

В подвале при неверном свете коптилки прямо на полу валялся матрас. На матрасе лежал ребенок. Чех стоял рядом на коленях и изображал штатив для капельницы. На его лице было написано крупными буквами: вот это я вляпался.

Зараза ползал на четвереньках, то и дело поправляя трубки.

– О! папаши! – радостно встретил он сталкеров. – Как сыночка назовем?

– Ну, как он? – спросил Мотыль.

– Все вовремя. Истощение, конечно, сильное, но не критическое. Сам себя еще переваривать не начал. Вот, зафигачил ему капельницу – глюкоза внутривенно. А колбасу ему еще долго будет нельзя, – бодро доложил доктор.

– Это почему?

– Потому что. Кишки слипнутся. Как очнется – бульончик куриный – не из кубиков! – кашки разные по ложечке в день. Пока заново есть не научится.

– Грамотный, – хмыкнул Холера.

– А то! – согласился с ним доктор. – Вам со мной вообще повезло, а мальцу так прямо счастье – я ж по образованию педиатр.

– Педи… кто?! – сощурился Холера.

– Педиатр. Детский врач.

– Блин, спасибо, что предупредил, – крякнул Холера, – чтоб ко мне и близко теперь не подходил!

– Да ты что?! – удивился Зараза. – Это ж профессия, а не ориентация! У нас, у врачей, такие названия бывают, что некоторые малограмотные старушки от неожиданности в обморок падают. Вот, к примеру, – логопед. Нравится?

Холера пробурчал что-то непонятное.

– Или вообще – гомеопаты, – продолжал Зараза, – уважаемые люди, между прочим. И хирурги пишутся через «и», а не как ты всегда думал.

– Ну, пристала зараза к холере, – засмеялся Мотыль и направился к выходу. Красный от смущения Холера бросился следом, а в спину ему продолжал безжалостно выговаривать доктор:

– Да ты, серость радиопассивная, даже не знаешь, что все птицы на земле – вообще педекласты!

– Как?! – Мотыль замер в дверях, пораженный новой информацией.

– Латынь, братцы – она и в Зоне латынь. Все, у кого ноги в коленях сгибаются в обратную сторону, – это педекласты.

– А у кого в нормальную сторону сгибаются?

– Забыл, – огорченно вздохнул Зараза. – Водка – она на память не самым лучшим образом влияет.

– Ребята, может, меня кто-нибудь подменит? – жалобно сказал Чех. – Гомеопаты хреновы…

– Сейчас Гризли скажу, пусть из молодняка пару медбратьев организует, – пообещал Мотыль и вылез из подвала в ночь.

Они еще долго сидели у костра, пили водку Холеры, закусывали колбасой Бизона и лениво перебрасывались ничего не значащими словами, думая об одном и том же…

– Как он птиц обозвал? – собираясь уходить, неожиданно спросил Холера.

– Эти… как их… педекласты, кажется.

– Тьфу! – сплюнул Холера. – Эти латинцы – сами извращенцы были, похлеще наших геев. Потому и вымерли, видать…