На пороге любви

Тина открыла дверь и впустила его.

— Крис спит на диване, — сообщила она. — Надеюсь, вы хорошо провели время?

Юджин хотел ответить какой-нибудь банальной фразой, но вместо этого сказал правду:

— Я — да, но о Китти этого не скажешь: в данный момент она со мной не разговаривает.

— Что случилось? — с участием спросила Тина.

— Боюсь, что это моя вина. Я не знал, что до нее нельзя дотрагиваться. — Он горько усмехнулся. — Видимо, я позволил себе слишком много.

— Но вы не собираетесь бросить ее?

Юджин подошел к дивану и посмотрел на мальчика, свернувшегося под одеялом. Он был в пижаме, и во сне выглядел таким беззащитным. Бросить Китти — это значит бросить и Криса. Юджин никогда не сделает этого.

— Нет, Тина, — сказал он, — я не собираюсь расставаться с Китти.

— Вот и хорошо. Забирайте мальчика, прямо в одеяле. Это будет проще, чем надевать на него куртку.

Юджин взял Криса на руки и некоторое время молча смотрел на него. Мальчик даже не проснулся. Сердце Юджина вдруг переполнилось нежностью к ребенку. Он крепко прижал его к груди и почувствовал себя счастливым; такое счастье обычно испытывает женщина, и только очень немногим мужчинам это дано. Он мечтал быть отцом, иметь своего ребенка. И ему хотелось, чтобы и Крис был его сыном. Юджин стал бы частью его жизни, заботился бы о нем, защищал его. Он хотел быть папой Криса.

— Юджин, — неожиданно сказала Тина, — не отчаивайтесь. Китти просто испугалась. Она так нуждается в нежности и терпении.

— Я знаю, — ответил он, — знаю, что отец Криса — негодяй. Знаю, что он причинил Китти боль, когда ушел от нее и совсем забыл о ребенке. Но, черт побери, почему я должен платить за его шалости?

Тина ничего не ответила. Юджин почувствовал благодарность к ней, потому что это было лучшее, что она могла сделать.

— Спасибо за Криса, Тина, — сказал Юджин, когда она вышла проводить его.

— Пожалуйста, приводите его в любое время. — Она смотрела, как он спускается по ступенькам. — Юджин! — тихо позвала она его. — Китти сейчас очень трудно. Но знайте: если она станет вашей, то это навсегда.

Юджин просто кивнул ей. Навсегда. Это именно то, о чем он мечтал.

Китти уже ждала, открыв дверцу машины, он бережно положил Криса к ней на колени и сел за руль, махнул Тине рукой, включил мотор.

Он хотел что-нибудь сказать Китти, спросить ее, почему она убежала от него. Хотел сделать вид, что ничего не произошло и что он не сердится на нее. Юджин готов был сделать все, чтобы вернуть их прежние отношения. Но он так и не нашел нужных слов, и через три минуты они уже остановились у ее дома.

Юджин отнес Криса прямо в спальню. Когда он укладывал мальчика в кровать, тот проснулся и, улыбнувшись со сна, прошептал:

— Привет, Юджин.

— Привет, дружище.

— Почитаешь мне?

— Конечно.

Но он знал, что через секунду Крис будет уже крепко спать. Он подождал немного и, услышав мерное посапывание, нагнулся и поцеловал его. — В следующий раз, — прошептал он, — я почитаю тебе в следующий раз.

Китти ждала его в прихожей, не снимая пальто, несмотря на то, что в доме было тепло. Когда Юджин остановился перед ней, она не подняла глаз. Она не смотрит в мою сторону с того самого момента, как убежала от меня, с горечью подумал Юджин.

— Я не буду извиняться перед тобой за то, что было у нас, Китти, — твердо сказал Юджин, — и за то, что целовал тебя. Я не могу извиняться за то, что ты так нужна мне.

Она подняла наконец глаза, но остановила взгляд где-то на уровне его плеча.

— Спасибо за обед, Юджин. Мне… мне было очень приятно…

Она не закончила фразу. Ему захотелось встряхнуть ее, чтобы она посмотрела ему прямо в глаза и признала наконец, что он не Джон Харпер и что он не способен причинить ей боль. Но Юджин не смог сделать этого. Он грустно улыбнулся и почти прошептал:

— Спокойной ночи, Китти.

И не обертываясь, вышел.

Китти вымыла последнюю тарелку, поставила ее в сушилку к остальным и вытерла полотенцем руки. В гостиной Крис болтал по телефону с Юджином. Она знала, что тот будет звонить, и надеялась избежать разговора с ним. Они разговаривали уже минут пятнадцать, и Юджин все еще не просил позвать ее. Что ж, может быть, и не попросит.

Она совершенно не представляла, что скажет ему после всего случившегося. Сказать: «Мне очень жаль», — означает, что за этим должно последовать: «Это больше не повторится». А ей действительно было очень жаль. Она чувствовала себя виноватой в том, что не остановила его вовремя, не смогла освободиться от своих комплексов и просто наслаждаться общением с человеком, который ей нравился. И конечно же, это опять повторится. Только в следующий раз может получиться так, что она не остановит его и даст волю своим чувствам. В следующий раз это может закончиться близостью с Юджином, но, видит Бог, она еще не готова к этому. Китти никогда не будет готова к этому с Юджином. Он не тот человек, который ей нужен.

Но почему же тогда ее так влечет к нему?

Не находя ответа на свой вопрос, Китти прошла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. Она должна немного побыть одна. Ей надо подумать.

Не успела она присесть на кровать, как в комнату ворвался Крис.

— Мам! Юджин хочет поговорить с тобой.

Китти закрыла глаза, пряча испуг. Она не знала, как Юджин будет разговаривать с ней: она, наверное, очень разочаровала его. И как ей вести себя? Она чувствовала себя как самая последняя дурочка, и к тому же трусливая.

— Мам? — Крис тормошил ее, наклонившись над ней. Открыв глаза, Китти увидела, что он внимательно на нее смотрит. — Юджин у телефона. Ты хочешь поговорить с ним?

Китти взъерошила сыну волосы.

— Скажи ему, что я не могу сейчас подойти к телефону. Хорошо, милый?

— А почему?

— Ты просто скажи ему это, дорогой. Он поймет. — «Поймет ли?» — подумала она. Может быть, все-таки надо было поговорить с ним… Но что она ему скажет?

Через несколько минут Крис вернулся. Не замечая состояния матери, он взобрался на кровать и возвестил:

— Я сказал Юджину, что ты не можешь подойти к телефону.

Она хотела ничего не спрашивать, но слова вырвались сами собой:

— И что он сказал?

— Он спросил, что ты делаешь. Я сказал, что лежишь. Он позвонит завтра — узнать, как ты. Если хорошо, мы все пойдем есть гамбургеры. Я сказал, что раз это будет пятница, то мы, скорее всего, пойдем. Но Юджин сказал, что он должен спросить тебя. Мы ведь пойдем, мам, правда?

Не отвечая на его вопрос, Китти задала свой:

— Ты ведь любишь Юджина?

— Больше всех! Конечно, не считая тебя.

— Ты проводишь с ним много времени…

— Ну да, он любит брать меня с собой.

— Я знаю, милый. Он тоже любит тебя. Но… ты понимаешь, что он не всегда будет с нами?

Крис кивнул.

— Да, он получит приказ в мае. Но ведь мы навсегда останемся друзьями. Если даже он уедет, мы будем писать и звонить друг другу и приезжать в гости.

Значит, в мае. У Китти заныло сердце. Через шесть месяцев Юджин уедет. Для Криса, конечно, это время кажется вечностью. Но она-то знала, что оно пролетит как одно мгновение. Она попыталась представить себе, как это будет совсем не видеть Юджина, не иметь возможности поговорить с ним или сходить куда-нибудь. И поняла, что это будет очень плохо. Но, наверное, ее семилетнему сыну будет еще хуже, чем ей.