На пороге Мира
Шрифт:
– А на самом деле?
– Освободив от государственной кабалы и ограничения в правах. "Добрый хозяин подарил Добби носок! Добби свободен!" - процитировал Леонид мировую классику детской литературы.
– Так это была подстава?
– рассмеялась, отложив бутерброд, Гонцова.
– Только Сашке не говори - обидится.
– Мы с ней не знакомы.
– Это дело времени. Твое задание обязывает выйти на нее, как на человека из ближайшего моего окружения. Предваряя вопрос: основы ведения оперативных действий и вербовки нам тоже читали.
– Вот ведь, тоже мне шпионка, целую спецшколу под носом
– Ничего страшного. Наоборот: ты в отличии от коллег и даже куратора, на нее хотя бы вышла. А они - нет. Иначе и такое дурацкое задание тебе бы не выдали. Тут ведь тоже достаточно простого официального запроса в ОК МО РИ, чтобы получить мое досье и личное дело.
– Ты ведь не против, если я обо всем, что ты мне наговорил, доложу куратору?
– Совершенно, - пожал плечами "Вежливый Кролик", поправляя очки.
– В этом нет никакой тайны. Только про "подставу" с отчислением не упоминай. Это уже личное.
– Договорились.
– И про Пашку не пиши, что он "авторитет". Это, конечно, "секрет Полишинеля", но все же СИБ орган правоохранительный. Незачем привлекать к Вересову лишнее внимание...
– несколько замялся Леонид. Подумал и добавил.
– От обреза я избавился, если что.
– Не переживай, - усмехнулась Лена. У нее после этого разговора буквально камень с души упал.
– Ваши криминальные делишки меня мало интересуют.
– Ладно, - встал со своего стула парень.
– Тебе еще отчет писать, а мне с жильем разбираться.
– А где ты, кстати, живешь - для отчета.
– На данный момент нигде: из той квартиры, что снимал до этого, я уже выехал, а новую еще не нашел. Так что, пока я - БОМЖ.
– А прошлый адрес?
– Кубинская восемь, квартира тридцать один. Снимал комнату в двушке.
– А с чего вдруг съехал?
– заинтересовалась Гонцова, быстро добавив, - Не для отчета, просто женское любопытство.
– Понимаешь...
– замялся парень, вороша волосы.
– Соседнюю комнату со мной снимала девушка. Как вчера выяснилось, начавшая строить на меня какие-то планы... матримониального характера.
– И?
– уже начиная догадываться, что дальше, улыбнулась Лена.
– Вчера я вернулся домой в засосах и с разодранной спиной... Скандала мне, конечно, не закатили - оснований не было: мы же не встречаемся, постель не делили, обещаний никаких не давали... Но этот взгляд... Я предпочел экстренно съехать, - резюмировал он свой сбивчивый рассказ.
– А сколько вы вместе прожили?
– уточнила Гонцова.
– Полтора месяца где-то. А что?
– Полтора месяца под одной крышей с девушкой и ни разу ни-ни?
– Ну да, а что? Что тут такого?
– искренне удивился юноша.
– Так не бывает.
– Почему?
– Потому что не бывает! Что с ориентацией и потенцией у тебя все в полном порядке, я убедилась лично. Или она - безобразно жирная, не следящая за собой, уродливая тварь, на которую без отвращения не взглянешь?
– Почему же? Очень милая и вполне себе стройная девочка с красивыми длинными ногами и третьим размером груди.
– Тогда точно: быть такого не может.
– Почему?
– удивление его было столь искренним, что язвительная улыбка на ее лице увяла.
– То есть, ты серьезно?
–
Да. Ты у меня первая. Это автоматически означает, что до тебя у меня никого не было. По-моему логично, - поправил очки "Вежливый Кролик".– Полтора месяца?
– Да.
– И намеков не было?
– В каком смысле "намеков"?
– Макияж дома... Новый халатик короче предыдущего... Неосторожные наклоны, обнажающие трусики или показывающие декольте... "Случайно" не закрытая дверь в ванную...
– А это были намеки?
– удивился Леонид.
– Видимо, зря я ее с собой в театр, кино и на аттракционы брал...
– Знаешь, Отмор, - серьезно, без даже тени шутки в голосе сказала Гонцова.
– Сейчас мне начинает казаться, что это именно ты вспорол брюхо Касселю и задушил его кишками!
– ?
– Ты даже не представляешь, насколько жесток с ней!
– Но я же не обманывал ее. Не переспал и бросил. Нет! Наоборот, я не воспользовался ее слабостью...
– Милосерднее было бы переспать и бросить.
– Почему?
– Ты растоптал ее уверенность в себе, в своей женской привлекательности. Ты ее даже не отверг, ты ее ПРОИГНОРИРОВАЛ! Как мебель! Нет для женщины страшнее удара, чем равнодушие мужчины. Особенно того, который нравится! А ты ей явно нравился, раз уж она даже рискнула с тобой под одной крышей жить...
– Я вас, женщин, никогда не пойму, - вздохнул Леонид.
– Нелогичные, противоречивые, парадоксальные... Как лучше делаешь, а в результате: ты же и сволочь!
– В этом ты прав, - вернула себе прежнее расположение духа Гонцова и с видимым удовольствием намазала плавленый сыр поверх куска колбасы на новом бутерброде.
– Я и сейчас не понимаю, - внимательно посмотрел на девушку он.
– А что тут непонятного?
– примериваясь, с какой стороны лучше укусить, ответила Лена.
– Кто она мне, эта корова с третьим размером? Никто. Так почему я должна ее жалеть? Тем более расстраиваться из-за нее в свое самое лучшее утро за очень много лет?
– А оно действительно такое?
– Угумн, - кивнула Гонцова, кусая бутерброд.
– Ну, я пошел?
– Угумн.
– Пока!
– парень подошел, наклонился к девушке, поцеловал в носик. Потом подумал, наклонился ниже и поцеловал в грудь. Сначала в левую, затем в правую, снова в левую, опять в правую...
– Сейчас кто-то никуда не пойдет, - честно предупредила она его, откладывая бутерброд в сторону.
– Извини, ничего не могу поделать, они, словно магнит: не отпускают, - промурчал Леонид и захватил сосок губами. Стон удовольствия сам собой вырвался из груди девушки. Она выгнулась и прижала руками голову любовника, который совершенно против этого не возражал.
Он своими руками обхватил ягодицы девушки и резко поднял ее, вызвав веселый вскрик. Лена обхватила его талию своими голыми ногами и, чуть сместив руки, обняла любовника за шею.
Лёня повернулся и бочком, чтобы видеть дорогу и ни во что не врезаться, понес смеющуюся Гонцову в спальню.
* * *
глава 39
– Что ж, - сказал почти лысый мужчина с седеющей "круглой" бородой.
– Твой доклад мы рассмотрели.
– И что? Какое решение?