На пороге Тьмы

– Вов! – послышался голос Федьки сверху.

– Чего?

– Шевелись давай, я вроде чего-то видел.

– Что видел? – чуть не подскочил я, хватаясь за карабин, лежащий рядом.

– Тварь какая-то на станции, темная. Далеко пока отсюда и вообще мимо чесала, но все же шевелись, лады?

– Я почти закончил со «шнауцером», сейчас к «корыту» перейду.

Действительно, все колеса стояли на своих местах, включая запаски, а я с стоял у капота, разглядывая на удивление плоский мотор и прикидывая, куда втыкать аккумулятор, потому как места для него не было. Нашлось оно позже, под водительским сиденьем, куда я его и приткнул после недолгой возни.

Пришлось вкрутить свечи, которые тоже хранились отдельно, поставить на место провода, да и не только, возился минут тридцать еще. Но закончил.

– Федь? – крикнул я, выглянув из ворот и задрав голову.

– Ась?

– Давай, слезай, попробуем заправить и завести.

Хорошо, что расстояние от боксов до стенки здания напротив было большим, хватало для того, чтобы тягач подать и на тросу молчащую машину выкатить. Руль шнауцера – большой, толстый, с кольцом сигнала, крутился туго, приходилось прикладывать все силы. В недрах машины что-то скрипело, щелкало, колеса еле проворачивались. Но как-то выехали, хоть я окончательно умотался.

– Готов? – крикнул Федька из кабины «Блица».

– Готов! – ответил я, поворачивая барашек зажигания и врубая первую передачу. – Тащи!

«Блиц» рыкнул, плюнул в меня вонючим дымом, и дернул вперед. Трос натянулся, щелкнул, выпрямляясь, напугав меня, затем «шнауцер» сдвинулся с места и начал набирать скорость. Так, ну можно и сцепление отпускать понемногу. Пошло туже, с содроганиями, скрипом, что-то провернулось внутри, скрипнула резина, затем мотор вроде подхватился, чихнул, снова замолк, опять зачихал…

Завели. Два круга сделали по всему складскому двору, но завели. С троением, с дрожью, дымом и скрипом, но машина поехала самостоятельно. А потом даже заработала ровнее, и дыму поубавилось. Нажал на сигнал, послышалось вполне добротное «би-би», после которого Федька остановил грузовик.

– Нормально, отцепляем, теперь пусть на холостых молотит! – крикнул я, радостный донельзя.

До боксов «шнауцер» действительно своим ходом дошел, и даже рулевое как-то разработалось, стало легче крутить, хотя по идее там бы точки смазки поискать… Но ничего, авось дойдет до города, и там в Горсвете, например, под придирчивым взглядом Василь Иваныча… Да куда он тогда денется, «шнауцер» этот.

– Федь, давай взад на крышу, следи! – крикнул я, останавливая свою причудливую машину у бокса с «корытцем». – Я за вторую взялся.

– Понял, но смотри, до темна не так уж долго, – сказал Федька, выбираясь из кабины на подножку.

– Сколько у нас?

– Часа два, – уверенно сказал он, кинув взгляд на часы. – Если верст на двадцать-тридцать к югу отъедем, светлеть начнет, а так Тьма еще и темноту притягивает.

– Ага, я понял, ты тогда сразу сцепку закрепи, а потом на караул лезь, – сказал я.

«Корытце» с каждой минутой мне нравилось все больше и больше. Я такую машину раньше даже на картинках не видел, попадался американский «форд», который амфибия, но выглядел тот массивно и неуклюже, а это – как пляжный багги, прикольная машина, вот ей-богу!

Ладно, начнем с колес, это самое главное. Тут все проще, они и не тяжелые, как у артиллерийского транспортера фирмы «Крупп», а типа как от «Нивы», только позубастей. А потом уже все остальное.

К этому времени с домкратом и подставками справляться наловчился, лишних движений не делал, так что работа шла быстро. Минут десять на колесо ушло, никак не больше. Встал, с облегчением выпрямив затекшие от сидения на корточках ноги. Никогда не мог понять, как всякие азиаты и кавказцы так часами сидеть умудряются. Или им просто позу менять лень?

Откинул капот и хмыкнул – мотора под ним не было. Был багажник. Зато в багажнике нашелся, к моему невероятному удивлению, набор цепей на колеса и полный инструментальный ящик, я даже опешил. Машину в спешке сюда ставили, или просто не удосужились заглянуть? У «шнауцера» инструмент в складе хранился, вместе с резиной.

Ладно, если мотор сзади… аккумулятор где, кстати? Тоже ведь не пойми где, немцы любят так устанавливать, я еще помню, как в девяносто третьем купил БМВ «пятеру» и долго искал в ней аккумулятор – руководства не было, машина была левая насквозь. И только знающие люди показали место в багажнике.

Под сиденьями были какие-то ящички. Перегнувшись через борт, я открыл водительский, заглянул… Оп-па, а это что? Сумка кирзовая, грубая, с чем-то тяжелым внутри. Достал, открыл.

Точно, машину не проверяли, когда сюда ставили. А немец-водила, что на ней катался, был любителем трофеев. Новенький, заботливо завернутый в масляную бумагу ТТ. К нему два магазина с круглыми дырочками в боках, и пять пачек патронов. Этот немец из него и не стрелял ни разу, похоже.

Взял пистолет в руки, повернул к свету, блеснула холодная сталь сизым. Звезда на рукоятке, куда более удобной по форме чем та, которые были в моем «слое», за счет патрона другой формы, клеймо завода, номер, год выпуска – 1939. Ага, оно и видно, что не военный тираж, качество обработки ого-го, это потом было, что как напильником, приходилось видеть.

– Блин, это знак, – сказал я негромко. – Угадал я с машиной. А тебя дома очищу, заново смажу, кобуру куплю – и буду носить. Тем более, что больно уж боеприпас уважение вызывает, у нас такого не было.

* * *

– Долго еще? – в голосе Федьки беспокойство.

– А что там?

– Опять что-то видел, близко от нас.

– Заканчиваю! – засуетился я.

Я уже действительно заканчивал, уже чуть-чуть, минут на десять оставалось возни, я с тентом разбирался, как его правильно натягивать, не хотел, чтобы всю дорогу в салон моей машины летела грязь и лил мелкий дождик, который и не переставал. Кстати, «шнауцер» тоже бы закрыть надо, там тент есть, хотя там все равно в плащ-палатке рулить придется.

– Шевелись, давай!

Ничего, ничего, у меня тоже от близости Тьмы нервы уже плохо выдерживают и голова соображает через такт. Худое тут место, совсем худое, даже если не твари и не приближающаяся темнота, все равно дольше не выдержишь. Прямо чувствую, как что-то последние остатки душевной устойчивости вытягивает, как будто клещ какой-то, паразит зловредный к душе присосался.

С улицы донесся короткий всплеск мата, затем по металлической крыше забухали сапоги, трижды раскатисто треснули короткие очереди.

– «Пионеры»! – донесся до меня крик. – Тревога, мать ее!

С карабином в руках я мухой выскочил на улицу, огляделся. Федька сидел на боксах, прямо у меня над головой, указал пальцем в конец ряда – там на земле корчилось и мелко тряслось что-то темное.

– Двоих видел, второй смылся за тем углом! Будь готов.

– Блин, если в оборону сядем – точно застрянем, – с досадой сказал я. – Давай так, ты прикрывай этот проход, а я прямо туда попробую.

– Ну… давай, – кивнул Федька без заметной охоты, просто понимая, что в этом случае я прав, надо рисковать.