На самом дне

— Какая милашка, — татуированная рабыня подошла к зажатой девушке и нежно взяла её за руку. — Присядь, не стесняйся. Меня зовут Аша.

— Ада, очень приятно, — пролепетала смущённая полуэльфийка, примечая уж больно странный взгляд её собеседницы.

Аша же вдруг решила сесть рядом, нарушая все мыслимые и немыслимые личные границы. Горячие бёдра с изображённой на них золотой осенью прижались в плотную. А рука с горячим и знойным летом легла на коленку, после чего Аша начала водить пальцами туда-сюда, нежно и легко, почти не касаясь, от чего по коже шли мурашки.

— Он тебя не обижает? — рабыня прямо впилась глазами в Аду, не отводила взгляда ни на секунду.

— Нет, господин Бальмуар очень добр. Он настоящий аристократ, — произнесла полуэльфийка после чего пискнула и вытянулась по струнке.

Аша уже залезла второй рукой под одежду. Сначала она игриво прошлась по пояснице, чуть было не пошла ниже, но в итоге устремилась вверх, лаская спинку вдоль позвоночника.

— Что вы делаете? — смущённо залепетала Ада.

— Тебе же нравиться. Он уже сорвал твой цветок?

— Цветок?

— Значит нет… Такая невинная, но я уже чувствую исходящую от тебя смерть… Ты забрала жизнь, я чувствую это…

Внезапно Аша резко дёрнулась и приблизилась, носиком уткнулась в плечо и прошлась до самых скул, шумно втягивая воздух. От этого Аде стало ещё жарче, волнительнее и… любопытнее.

— Они очень любят быть первыми. Все мужчины… Эта гордость… Порой до боли смешная. А если мужчина ещё и аристократ. Ох, быть беде. Они буквально начинают сходить с ума, любая мелочь может их обидеть, задеть, оставив глубокую рану. Такие сильные, графы, короли, императоры и архимаги, но такие ранимые. Но он ведь не такой? Это видно, он отличается от других. Не силой, не своей тростью и даже не стильным фраком, который так привлекает порой крайне ненужное внимание…

Вот уже пальцы Аши переключись с поглаживания коленки на корсет, расстегнули ремешки, высвобождая прелести, которые так и просились наружу, но были прижаты практичной одеждой.

— Они даже больше, чем я думала… — вслух удивилась татуированная рабыня, в голосе которой читалась лёгкая зависть.

А затем пальцы Аши неожиданно и дерзко впились в грудь прикрытую лишь сорочкой, сквозь которую уже можно было разглядеть какого цвета соски. Круговые движения, несмотря на свою напористость, оставались довольно нежными и крайне приятными. Тепло рук чувствовалось даже сквозь одежду, как и самой Аде становилось жарче от таких ласк.

Но вскоре татуированной рабыне стало не хватать и этого. От каждого едва слышного стона рыжеволосой красавицы Аша в свою очередь тоже заводилась ещё сильнее. Слишком долго она находилась в этих трущобах. Конечно, с Густавом было очень интересно беседовать, но он уже очень стар, а его рабыне хочется чего-то большего нежели общение. Ей было по-особенному одиноко, вокруг же не было никого способного решить эту проблему.

И вот Аше уже надоело просто сидеть рядом. Подобно кошке татуированная девушка юркнула за спину своей подружки, обхватывая разрисованными бедрами бока всё также сидящей по струнке рыжеволосой рабыни. Сразу же небольшая, но упругая грудь упёрлась в спину, где уже присутствовал серьёзный мышечный каркас.

Сама Ада продолжала смиренно сидеть, пусть и от смущения лицо её всё покрылось румянцем. А затем около ушка раздалось такое тёплое дыхание, в котором чувствовалось необычайное удовольствие. Рыжеволосая полуэльфийка ещё не совсем понимала, что вообще происходит и почему Аше так нравился весь этот процесс.

Тем временем татуированная рабыня стала прижиматься всё сильнее, будто она намеревалась коснуться своей новой подружки каждым сантиметром своего знойного тела одновременно. Довольно быстро своей спиной Ада смогла прочувствовать две твёрдые точки, которые двигались в такт дыханию над ушком. Сама же Аша становилась всё наглее, не чувствуя никакого сопротивления. А пирсинг в чувствительных сосках добавлял в каждое новое движение всё больше эмоций из палитры наслаждения.

И вот уже корсет рыжей подружки улетает прочь, ножны с мечом падают с тихим стуком на пол. Под самодельной бронёй Ады оказалась белоснежная сорочка, сквозь которую уже торчали набухшие бугорки. Сразу же покрытые татуировками руки скользнули к обеим грудям, но в этот раз уже прямиком под саму сорочку. Обычные поглаживания стали дикими, то и дело разукрашенные ноготки, заигрывающие дёргали соски, вызывая едва сдерживаемые стоны.

Горячие губы Аши целовали каждый сантиметр шеи, иногда переключаясь на милые заострённые ушки. Раздвоенный язычок легонько касался правого ушка от чего то слегка поддёргивалось.

Ада уже не могла держать осанку, она поплыла и расслабилась, погружаясь в такие тёплые объятия экзотичного вида девушки. Дыхание стало частым, сознание куда-то уплывало, а сама рабыня просто таяла. Спиной девушка уже откинулась назад, ложась на пусть и не большую, но мягкую грудь Аши, которая продолжала свои нежные ласки.

И вдруг правая рука Аши устремилась вниз, прошла вдоль живота и исчезла среди бёдер. Первое же аккуратное поглаживание набухшего цветка закончилось визгом и продолжительными судорогами.

— Сколько же ты терпела, красавица… — удивилась Аша, смотря на свои полностью мокрые пальцы. — Рада, что тебе так приятно.

— Постой, хватит! — сразу же взмолилась Ада, пытаясь отдышаться.

— Ты настолько чувствительная? — игриво улыбнулась татуированная рабыня. — Но это хорошо. Я могу показать тебе ещё много интересного и приятного, если ты хочешь…

— Подожди секунду…

Ада всё ещё не могла прийти в себя, столь сильна оказалась буря эмоций. Аша ещё раз шаловливо провела рукой внизу живота, а рыжая красавица тут же вцепилась в её руку. Всё тело остроухой рабыни дрожало ещё минуту, после чего та наконец успокоилась.

— Продолжим?

— Я…

— Аша, принеси вина! — неожиданно раздался незнакомый голос, тем самым прерывая намеченные планы.

— Долг зовёт, — с лёгкой грустью и досадой произнесла Аша, а затем рабыня шлейфом ветра скользнула мимо смущенной и ошеломлённой происходящим подружки. — Ты прямо само очарование.

Знойные татуированные пальчики напоследок коснулись губок Ады, после чего пошли вниз по шее, немного задержались меж высоко поднимающимися грудями и наконец-то были отдёрнуты. А затем мгновенно успокоившаяся Аша подошла к шкафу, взяла вино с полки, после чего рабыня, виляя бёдрами отправилась в комнату к хозяину. За считанные мгновения она взяла себя в руки, а зной сменился сдержанностью зимы. А вот Ада таким самоконтролем похвастаться явно не могла, впрочем, это пока что.

Татуированная девушка же уже скрылась в комнате, где шла не самая обычная беседа.

— Благодарю, дорогая, — произнёс старичок с моноклем, после чего сам начал разливать вино, будто ещё толком не научился пользоваться своей рабыней.

Лансемалион же всё это время молча наблюдал за мастером. Как только аристократ вошёл в комнату, то сразу что-то заподозрил. Эта походка, эти неловкие движение у камина и странное бормотание…

Когда же мастер повернулся к гостю лицом, то господин Бальмуар всё осознал. Младший наследник рода Торвандори ничего не сказал, просто сел за стол. Старик некоторое время рассматривал своего гостя, после чего тоже всё понял. Ошибки быть не могло.