На свои круги

– Хорошо. Оставайтесь столько, сколько нужно вам. Я... Я скажу всем, что вы мой брат, кузен, никто и спрашивать не будет. Простите меня. Господи, прости меня...- шептала, крестясь поспешно.

– Как тебя зовут, сестра?- спросил Эрвин через время, успокоившись.

– Иона. А это Кит и Ян,- представила сыновей дрожащей ладонью.

– Всё будет хорошо, Иона. Объясни сыновьям, кто я. Не говори мне «вы». Я не надолго. Как всё уляжется, я тут же уйду. Если когда-нибудь я добьюсь своего, я вспомню о тебе, ты не пожалеешь.

Но она не слушала его, поспешно уводила сыновей подальше от грозного «родственника». Ну и ладно. На пару дней придётся задержаться здесь.

часть 9

– Приехал ваш супруг из Дарнта. Вы должны поговорить с ним.- Настоятельница монастыря святой Анны, поджав тонкие губы, строго смотрела на Анию сверху. Та сидела за вышивкой и, услышав новость, замерла в немом протесте.

Что? Он приехал сюда? За ней приехал? О, Боже! «Нет! Я слишком долго жила без тебя, чтобы сейчас броситься к тебе по первому зову. Нет! Ты сослал меня сюда, чтобы убрать с глаз долой, а сейчас ты хочешь поговорить? После того, что ты сделал со мной? Нет!»

– Зачем? Что ему нужно? Я не хочу видеть его. Зачем он приехал?- Ания бросила вышивку и на скамье отодвинулась подальше от настоятельницы, будто вся угроза для неё заключалась в ней.

– Дорогая моя, вы по-прежнему замужняя женщина, ваш муж имеет огромную власть над вами. Он приехал за вами, он заберёт вас в Дарнт, хотите вы этого или не хотите. Вы носите под сердцем его ребёнка, вы должны родить его в доме мужа, а не в монастыре!

– Нет! Я не вернусь туда!

Настоятельница подошла ближе, и Ания глянула ей в лицо снизу, упрямо поджимая губы.

– Вы что же, собираетесь родить ребёнка в монастыре и здесь воспитывать его?

– А вы не позволите мне?

– Я не имею на это право, поймите меня, милая. Если бы вы были разведены с мужем, конечно, я бы дала вам возможность жить здесь, но...- Она отрицательно повела подбородком, и её чёрная накидка качнулась у сухого морщинистого лица.- Вы же знаете, что ваш супруг покровительствует нашей обители, он помогает нам, и я не хотела бы портить с ним отношения из-за вас. Вы – жена этого человека, вы – мать его ребёнка, вы должны смириться и вернуться к мужу, это ваш долг жены и матери.

– Долг?- Ания выдохнула с отчаянием.- Вы предаёте меня, матушка. Как вы можете? Я же исповедовалась вам, вы же знаете, как он издевался надо мной, как появился у меня этот ребёнок. Он – плод насилия и боли! Господи, ну почему, почему никто не хочет мне помочь? Откуда он вообще узнал об этом ребёнке? Почему он появился здесь?

– Я написала ему сразу же, как стало известно о вашем положении. Я не могла скрывать этого от вашего супруга. Ясно же, что он отец вашего ребёнка. И он приехал.- При этих словах Ания простонала с болью.- Он поступил, как настоящий мужчина, как отец.

– О, нет...- шёпотом перебила Ания. В глазах уже стояли слёзы.- Нет... Я не вернусь к нему, вам придётся уносить меня отсюда на руках... Никогда! Никогда я не вернусь к нему!

Она всё дальше отползала по скамье, пока не оказалась в самом углу, втиснулась в него и даже подтянула колени, упёрлась пятками в край, дрожащими пальцами натянула подол длинного платья. Рыдания сотрясали её.

– Нет... Ни за что, никогда... Этого не будет никогда... Проклятый барон. Что бы он ни делал, он всегда прав. Никто даже не пытается понять меня. Нет... Я не вернусь к нему... Никогда!

– Успокойтесь, милая моя Ания, я уже говорила с вашим супругом об этом. Он обещал, что больше никогда не тронет вас. Он же знает, что вы ждёте ребёнка, он обещал беречь вас, заботиться...

– Заботиться?- Она усмехнулась с горечью.- Он хотел убить меня! Он заставлял меня покончить с собой!

– Он обещал дать вам больше свободы. Вы несправедливы к своему супругу. Вы же носите его ребёнка, он это знает, он признаёт это дитя, несмотря на все эти чудовищные обвинения. Ваш муж простил вас и хочет объединения вашей семьи.

– Простил меня? Простил? Что он простил мне? Что за преступление я совершила, что он должен прощать меня? Нет!

– Господь помогает вам, Спаситель на вашей стороне. Зачем вам жизнь в маленьком монастыре, да ещё с ребёнком на руках? Подумайте сами. Вы вернётесь в замок, вы же баронесса. Подумайте о себе, о своём ребёнке. Он не должен родиться здесь. В этой обители находят утешение старые, больные и одинокие женщины, но не дети и их молодые матери. Перестаньте думать о себе. Подумайте о своём ребёнке, подумайте о его отце.- Настоятельница вздохнула, наклонилась и подобрала с пола вышивку Ании, села на скамью.- Если вы останетесь здесь и родите тут, ваш муж заберёт этого ребёнка и будет растить его сам. Вас не будет рядом, вы его никогда не увидите. Кто знает, кого он воспитает? Если ваш супруг такой, как вы говорите, вы станете матерью ещё одного чудовища. Разве этого вы хотите?

Ания отрицательно дёрнула подбородком, разглядывая тонкий профиль настоятельницы. Она вспомнила молодого барона. Орвил не вырос чудовищем, хотя и был его сыном. Всё потому, что его воспитывала мать, а не отец, вот почему. Он не стал жестоким тираном, потому что влияние отца на него было минимальным; когда барон взялся воспитывать сына, тот уже был другим. И он не стал копией своего отца, за что тот его и ненавидит.

А сейчас? Кого он воспитает из того ребёнка, что она носит под сердцем? Свою копию? Жестокого, ненавидимого всеми урода? Её сына. Все будут знать, кто его мать, как расписалась она в бессилии.

Но есть ли это часть того самого противостояния, о котором говорил Орвил? Бороться с ним, не мириться с его жестокостью, не подчиняться ему, не отдавать ему своего ребёнка.

«Я не сдамся тебе! Я не отдам тебе своего сына! Я не позволю тебе вырастить из него такого же тирана, как ты сам...»

Она уткнулась лбом в колени и прикрыла глаза.

– Ания, милая, обдумай всё, не торопись. Выбери из двух бед меньшую. Никто не заставляет тебя уже сегодня отправляться домой. У тебя есть время встретиться с бароном, пообщаться. Ты можешь теперь выдвигать ему требования, свои пожелания. Ты – мать его ребёнка. Это большая власть, поверь мне. Обдумай всё, не торопись с решением,- повторила опять.- Мужчины сильно меняют своё отношение, когда узнают о детях. Наверное, это их самая большая слабость, дарованная им Господом,- говорила прямо и доверительно, и даже перешла на «ты».

Настоятельница положила вышивку на скамью и поднялась уходить. Ания проводила её до двери глазами и снова опустила голову, упёрлась лбом в подтянутые колени. «Хорошо. Я посмотрю, насколько он нужен тебе, твой ублюдок. На что ты согласен ради него?»

* * * * *

Эрвин усмехнулся и устало вытер пот со лба, убрал молот на наковальню.

– Отдыхай!- Кузнец подхватил заготовку щипцами и убрал её на раскалённые угли.- Давай-давай, ты-то работай! Отдыхать будешь потом,- подогнал мальчишку на мехах. Перевёл глаза на лицо Эрвина и похвалил:- Молодец. Попьём?